Две половины победы - Бондарев Олег Игоревич - Страница 22

Лекарь от неожиданности едва не выронил колбу. Повернув махонькую головенку к Мегану, он с укоризной произнес:

– Вы бы потише, молодой человек! Дядюшке нужен покой!

– Да, да, покой, – кивнул парень и направился прямиком к кровати.

Врачеватель неожиданно резво развернулся и преградил ему дорогу.

– Не подходите к нему, молодой человек! Я же вам сказал уже – дядюшке нужен покой! Полный покой!

– Полный покой – только после смерти! – огрызнулся серый и попытался обойти лекаря, но тот упрямо не давал ему этого сделать, приговаривая:

– Покиньте нас, мой юный друг! Иначе я за себя не ручаюсь!

Разозлившись, Меган ухватил лекаря за бороду:

– Если ты, старый козел, сейчас же не отойдешь в сторону, за себя не поручусь я!

Даже в царящем здесь полумраке было видно, как побледнел врачеватель.

– Оставь нас минут на пять, – велел Меган и отпустил козлиную бороду лекаря.

Тот отпрянул, огладил встопорщенные волосья, поморщился. Попытался возразить:

– Но покой…

– Ты о нем позабудешь, если сейчас же не уйдешь! – пригрозил серый.

Надо ли говорить, что врачевателя словно ветром сдуло?

Меган удовлетворенно кивнул и откинул надоевший капюшон.

Он был молод – всего двадцать пять весен от роду. Красив – девушки любили его кудри цвета соломы, большие серые глаза, тонкую линию губ, чуть изогнутый нос. Мегану ничего не стоило бы охмурить даму из высшего общества и потом прожить остаток жизни в удобстве и роскоши.

Но ему, дерзкому, захотелось приключений, острых переживаний… Когда он узнал о висельниках, юноша тут же загорелся мыслью стать одним из них. Упрямец прошел через множество испытаний и завоевал таким образом дядюшкино доверие. Не было среди висельников другого человека, который знал бы так же много, как Меган.

Старый висельник с трудом открыл глаза и приветливо улыбнулся серому.

– Приветствую тебя, мой мальчик… Зря ты накинулся на Лоренса – старик вытащил меня с того света…

– Пусть в следующий раз как следует подумает, прежде чем вставать у меня на пути! – фыркнул парень.

– И всё же… Лоренс хотел как лучше… Повинись перед старым врачевателем, когда будешь уходить…

– Хорошо, дядюшка, – смиренно склонил голову Меган.

– Вот и отлично, – Джо улыбнулся уголками рта. – А теперь расскажи мне, чем закончилась твоя миссия в Валитане?

– Прежде я хотел бы узнать, кто нанес тебе рану!

– Это уже не важно, мой мальчик… Того, кто это сделал, нет в живых… Но если тебе всё же интересно – это был Коршун.

– Коршун? – не поверил ушам Меган. – Тот самый, что с Лисом и Дейдрой…

– Да, тот самый, – прервал его дядюшка. – Насколько мне известно, им удалось выполнить задание, но потом Лису неожиданно пришло в голову, что я хочу от них избавиться… Черт, нужно было выпотрошить его, когда он был еще неумелым лисенком… Теперь лови хитреца по всей Веронии!

– Так ему удалось уйти?

– Да. Коршун пришел на встречу один – Лис и Литолайн, дочь Дома Ролинхас, прятались где-то поблизости. Сколько мы ни искали, никаких следов не обнаружили – Герберт с девчонкой бесследно пропали.

– Всё ясно, дядюшка. Спасибо, что посвятил меня.

– Да об этом и так… все висельники знают… Чего уж скрывать?

– И всё же…

– Успокойся, мой мальчик. Лучше вспомни, что теперь твоя очередь рассказывать…

– Ах да, конечно… – опомнился Меган и, подойдя совсем близко к кровати, сказал: – Король Валитана благодарит тебя за предложение, но, по его мнению, ты слишком стар…

– Стар? При чем тут мой возраст?

– Правитель Валитана считает, что старик не сможет возглавить восстание. Поэтому в знак своего почтения, – Меган запустил руку за пазуху, – он дарит тебе это!

Пламя свечи отразилось в кромке лезвия. Джо охнул, но от волнения не смог произнести и слова – не то что закричать.

Меган откинул укрывающее старого висельника одеяло и вонзил кинжал точно в рану, так и не успевшую толком зажить. Выдернул – ударил снова. Выдернул – ударил. Выдернул… Ударил. Провернул, словно пытаясь намотать внутренности Джо на лезвие.

Снова выдернул. Обтер одеялом. Снова укрыл им Джо и спрятал кинжал во внутренний карман плаща. Туда же отправился значок из нагрудного кармана дядюшки.

Лицо мертвого висельника выражало удивление.

– Чему дивиться, дядюшка? – тихо усмехнулся Меган.

Осталось разыграть последнюю часть спектакля…

– Беда! Беда! Лоренс! – заорал он и бросился к двери.

Врачеватель влетел внутрь, едва не сбив парня с ног. В последний момент Меган отошел в сторону и поспешно накинул свой капюшон – в этот раз память его подвела.

– Боже! – услышал он плачущий голос старого лекаря. – Он скончался! Как, как это произошло? Что ты сделал? – накинулся Лоренс на Мегана.

– Я?! Да я его и пальцем не тронул! – очень неплохо разыгрывая отчаяние, воскликнул парень. – Может, это ты, со своими снадобьями?! Уж не король ли тебя подослал?!

Врачеватель втянул голову в плечи да и сам весь сжался, отчего стал выглядеть еще меньше и тоньше.

– Не гневайтесь, уважаемый, – попросил он робко. – Я тут ни при чем, но и вы, разумеется, тоже. Похоже, рана всё-таки оказалась смертельной, и мои лекарства всего лишь оттягивали скорую кончину.

– Да, похоже, так всё и было… – тихо проговорил Меган, опуская глаза. – Простите меня, Лоренс, за мои подозрения. Вы сделали всё, что могли. И не мне судить ваши действия. А теперь, извините, я должен сообщить о дядюшкиной смерти всем его подопечным…

– Да-да, разумеется, – поспешно закивал лекарь. – Идите, конечно же, идите!

– Тогда прощайте, Лоренс, – бросил Меган, выходя.

– Прощайте, молодой человек, – ответил врачеватель, грустно глядя на мертвеца в постели.

Похоже, за это дело он не получит ни гроша.

Охнув, врачеватель принялся убирать пузырьки и колбочки в свою сумочку.

А Меган, попрощавшись с Вэллом и Халком, направился к выходу из города.

Со смертью дядюшки его пребывание в Кортиле утратило всякий смысл.

Пьеса 2. ЛИВЕНЬ

ПРЕЛЮДИЯ

Голубой город просыпался неохотно. Неудивительно, ведь каждое утро в Мартине было до боли похоже на предыдущие. Вот шагающий по главной улице стражник неохотно поворачивает голову то в одну, то в другую сторону, убеждаясь, что всё спокойно, что всё идет своим чередом…

Вот бредущий по дороге булочник грузно подходит к дверям лавки и вставляет ржавый ключ в старый замок.

Вот сидящие на обочине дети что-то рассматривают в мелкой луже. Они не спорят и даже не рассказывают ничего друг другу, как это было бы в любой другой части Веронии. Все старые истории давно исчерпаны, а ничего нового кругом не происходит.

Удивительно, но стоит приезжему человеку попасть в Мартину, как он начинает считать такой неспешный стиль жизни естественным.

Нет, нельзя сказать, что жители голубой провинции совсем не умеют веселиться, что им абсолютно чужды привычные большим городам ритмы. Просто утро не предназначено для веселья, и жителям не подобает в это время суток стремиться куда-то. Да, к вечеру они станут более расположены к общению, улицы заполнятся довольными жизнью людьми, а торговцы начнут бойко предлагать свой товар. И всё же вечернюю суету провинции не сравнить со столичным утром. Может, отсюда и легкая ленца, свойственная всем без исключения жителям Мартины?

Самое главное, что никто из них не представляет другой жизни. Мартинцы привыкли: всё идет своим чередом. День за днем. Год за годом. И если однажды этот порядок нарушится, никто не возьмется предсказывать, как поведут себя жители голубого города.

Даже они сами.

ГЛАВА 7

То, что Мартинца звали Эланом, знал, пожалуй, только он сам. Даже радужные уже не помнили его имени и называли агента исключительно по названию провинции, за которую он отвечал. Впрочем, Элана это нисколько не трогало, скорее наоборот – он был этому несказанно рад. Вот серебряные нити на мантии его немного смущали, хотя для остальных не имели ровным счетом никакого значения.