Враги - Шидловский Дмитрий - Страница 59

"Как же мне уберечь тебя, девочка, - с нежностью подумал он. - Ведь и в Питер не отправить, опять на фронт сбежишь. Не место тебе на войне. Звереем мы здесь. Я, наверное, с ума до сих пор не сошел только потому, что ты со мной. А как ты выдерживаешь все это?"

Он нагнулся к ней и поцеловал. Она открыла глаза и произнесла:

- Что, уже выступаем?

- Спи, - улыбнулся он, - еще есть время. Она обняла его и прижалась к нему щекой.

* * *

Прислонившись к березе в лужском лесу и полуприкрыв глаза, Алексей слушал доклад Пеери. Их полк, совершив глубокий обходной маневр, двигался сейчас по тылам армии Зигмунда, стремясь выйти к реке Луге южнее города и захватить мосты и переправы, чтобы не позволить противнику перебросить резервы и помешать прорыву русского корпуса под командованием Раевского. Воспользовавшись тем, что после предыдущего мощного удара по позициям ингерманландцев во фронте образовалось множество разрывов, подчиненный ему спецполк прошел в один из них. Теперь он быстро и скрытно двигался к своей цели. Несмотря на то что Оладьин уговаривал Алексея отказаться от участия в этой рискованной операции, что-то заставило молодого генерала самому возглавить рейд. Что это было, мальчишество или желание вырваться из ставки, где все больше расцветали интриги и разгоралась борьба за близость к персоне Президента, Алексей не мог понять. Просто он пошел туда, куда звала его интуиция.

Приоткрыв глаза, он обнаружил, что майор Колычев, как всегда, бесшумно приблизился и стал чуть поодаль, явно дожидаясь возможности доложить о чем-то важном. Выслушав до конца доклад Пеери, Алексей повернулся к Колычеву.

- Слушаю, Сергей, - произнес он.

- Взяли двух языков, - отрапортовал Колычев. - Бригада Сергеева не сидит в Старгово, как мы полагали, а движется в обход Луги с западного направления.

- Неглупый ход. - Пеери пожевал губами, рассматривая разложенную прямо на земле карту. - Они хотят ударить во фланг прорвавшимся частям Раевского. У них пять тысяч штыков. Если это так, то наше наступление может захлебнуться.

- Ну а мы на что? - усмехнулся Алексей. - Надо встретить товарища Павла Сергеева и побеседовать с ним.

- Нам поставлена задача взять мосты через Лугу, - удивленно поднял брови Пеери.

- Сначала разгромим Сергеева, потом возьмем мосты, - пожал плечами Алексей.

- Будет потеряна внезапность, - покачал головой Пеери.

- Если Сергеев ударит во фланг Раевскому, наступление задержится минимум на пять дней, - хмыкнул Алексей, - За это время Фишер просто выкурит нас с мостов артиллерией. Можно их, конечно, взорвать, но нам они нужны целые.

- Алексей, - Колычев наклонился вперед, - у нас полторы тысячи штыков. Рабочая бригада - это, конечно, не кадровая армия кайзера, но все же... Продвижение Сергеева мы можем остановить, можем даже продержаться в окружении, оттянув на себя силы красных, но так легко разгромить противника с более чем трехкратным перевесом в численности, а потом еще взять мосты, потеряв фактор внезапности... Может, связаться со ставкой?

- Нет времени, - возразил Алексей. - А численный перевес... Он меня не слишком беспокоит, если на моей стороне серьезное качественное превосходство. Готовьтесь к выступлению. Наша задача - разгромить и рассеять бригаду Сергеева в кратчайшие сроки. Пеери, займитесь уточнением данных о продвижении бригады Сергеева. Командиров батальонов - ко мне. Все.

* * *

С таким противником бригада Павла еще не встречалась. Бывало всякое: они штурмовали позиции новгородского гвардейского пехотного полка, пытаясь высвободить окруженную армию генерала Фишера, сражались с русским легионом генерала Юденича, прикрывая отход немецких войск к Луге. Но такой бой им пришлось принять впервые. Когда вчера, десятого июля, стоящим в резерве ингерманландцам дали приказ продвигаться в обход Луги, чтобы ударить во фланг прорвавшимся частям Юденича, они менее всего ожидали встретить противника именно здесь, в глубоком тылу.

Казалось, огонь по ним велся отовсюду. Необычно частые винтовочные выстрелы чередовались с короткими пулеметными очередями. Пулеметными? Даже Павел, имевший очень небольшой военный опыт, знал, что станковые и ручные пулеметы имеют совсем иные "голоса".

Управление частями было потеряно почти мгновенно. Растянувшаяся в походном строю бригада, оказавшаяся под плотным и невероятно метким огнем противника на открытом пространстве, отстреливалась наугад.

Крики и топот донеслись из арьергардной части бригады. Павел увидел, как солдаты третьего полка бегут, бросая оружие и падая под кинжальным огнем. Павел видел, как гибнут его бойцы, видел, как неимоверный ужас охватывает их. Он понял, что через несколько минут паника охватит всю бригаду, и это будет означать ее гибель. Повернувшись к неотступно следовавшей за ним Инге, он крикнул:

- Остаешься здесь. За штабные документы головой отвечаешь.

Перекатившись, он подполз к убитому рабочему, подобрал его винтовку с примкнутым штыком, передернул затвор, вскочил на ноги и закричал что есть силы:

- За советскую власть, в штыки, даешь!

Пуля тотчас сбила с него кожаную фуражку, вторая чиркнула по левой руке, вырвав кусок мяса и вызвав жгучую боль. Но дело было сделано. Цепь рабочих поднялась с громовым "Даешь!" и устремилась к кромке леса, где засел враг. Ингерманландцы любили своего командира, отважного, всегда уверенного, своего в доску товарища Сергеева; они заразились от него азартом атаки, но главное, им сказали, что нужно делать. И они пошли...

Павел сразу оказался в третьей или четвертой шеренге атакующих. Он бежал, на ходу отчаянно призывая немногих робеющих солдат в атаку. То и дело ему приходилось перепрыгивать через раненых и убитых. Атакующие тоже стреляли по лесу. Впрочем, все ингерманландцы понимали, что эти неприцельные выстрелы вряд ли способны нанести серьезный ущерб скрывающимся в чаще противникам. Зато враг стрелял прицельно, как в тире.

Когда волна атакующих докатилась до леса, первые две шеренги были выкошены полностью, остальные понесли гигантские потери. Неожиданно Павел оказался в первой цепи. Перепрыгнув через кустарник, он увидел перед собой майора в полевой форме русской армии, но с северорусскими погонами и кокардой. Майор с автоматической винтовкой в руках неожиданно поднялся из укрытия. Павел сделал выпад штыком. В первое мгновение ему показалось, что он попал. Но его штык провалился в пустоту, и тут же мощный удар обрушился на его голову.