Враги - Шидловский Дмитрий - Страница 37

Эпизод 7 ПЕРЕВОРОТ

Рота караульной службы под командованием Алексея промаршировала к дому командующего Кронштадтской базы. На шинели у Алексея блестели золотые погоны капитан-лейтенанта, а над козырьком фуражки сияла кокарда. За плечами у его матросов были винтовки с примкнутыми штыками.

На форменной одежде вновь красовались погоны и кокарды. Единственное отличие от формы императорского флота - зелено-красная повязка на рукаве у каждого бойца. Стоящие на карауле матросы беззвучно сдали пост, по-старорежимному отдав честь и брезгливо сорвав и швырнув в снег свои красные повязки.

- Двадцатое декабря восемнадцатого года, запомните этот день, братцы, произнес Алексей и толкнул парадную дверь.

Огромными прыжками он взлетел по лестнице на второй этаж, и топот матросских сапог несся за ним. Сопровождавшие его матросы разбегались в примыкающие коридоры, перекрывая все входы и выходы. Быстрым шагом Алексей вошел в приемную адмирала.

- Здравия желаю, господин капитан-лейтенант, - радостно приветствовал вскочивший навстречу мичман Вайсберг.

- Кто там? - одними губами произнес Алексей.

- Адмирал, Дыбенко и этот, по особым делам, - понизил голос Вайсберг.

Алексей кивнул, знаком приказал вошедшим за ним матросам оставаться на месте, вынул из кобуры револьвер, взвел курок, подошел к двери и открыл ее. В кабинете за столом сидели трое: адмирал, Дыбенко и Павел. У двух последних при виде входящего без доклада офицера в погонах и с оружием в руке расширились глаза. Через секунду они узнали вторгшегося в кабинет человека, на их лицах отразились изумление и страх. Наведя на большевиков револьвер, Алексей произнес самым елейным голосом:

- Добрый вечер, господа. Не возражаете, если я присоединюсь?

- Милости просим, - расплылся в улыбке Оладьин. - А у нас тут маленький заговор с целью поддержки Иосифа Сталина на основе сведений яз будущего, полученных от вашего друга.

- Сколько людей в заговоре? - осведомился Алексей.

- Тайный союз трех, - хихикнул адмирал. - Абсолютный секрет для остальных.

- Как это понимать?! - грозно рявкнул Дыбенко, оставаясь, впрочем, сидеть под прицелом револьвера.

- Кончилось ваше время, кончилась ваша власть, - процитировал еще не написанные стихи Маяковского Алексей.

- Так вы, Оладьин... - задыхаясь от гнева, произнес Дыбенко, поворачиваясь к адмиралу.

- И вы думали, что я, потомок древнего дворянского рода, барон, человек чести, буду служить вашей сатанинской власти? - ухмыльнулся тот. - Ну и дурак же вы, голубчик.

Павел, сидевший до этого в оцепенении, выпалил:

- Скажите лучше, адмирал, что предпочли роль главы контрреволюционного переворота и белого диктатора страны роли главнокомандующего краевым флотом, которую мы предложили вам.

Дыбенко хотел что-то сказать, но его перебил Алексей:

- Помните, комиссар, что вы обещали шлепнуть меня при первой же встрече?

- Да, - процедил Дыбенко.

- Не вышло, - ухмыльнулся Алексей и спустил курок.

Пуля попала Дыбенко в лоб. Комиссар дернулся на стуле и мягко повалился на пол адмиральского кабинета. Его кровь, перемешанная с мозгом, потекла по паркету. Однако еще до того, как смолкло эхо выстрела, Павел вскочил на ноги, молниеносным движением выхватывая из кармана маленький браунинг, который, как и Алексей, носил теперь постоянно. Выстрелить он все же не успел. Снова грянул револьвер, и Павел отшатнулся, схватившись за правое плечо. Браунинг стукнулся о пол. Дверь тут же распахнулась, и на пороге с винтовками наперевес появились матросы.

- И это все? - спокойно произнес адмирал, глядя на Алексея.

- Простите, - отозвался Алексей, держа на мушке Павла. - Сделанное я считаю достаточным. Очень прошу вас сохранить жизнь рабочему депо Финляндского вокзала Павлу Сергееву. Я уверен, что со временем он раскается в ошибках молодости.

- Вы не видите опасности... - начал адмирал.

- Никак нет, - быстро произнес Алексей. - Павел прекрасно понимает, чем грозит широкая огласка известных нам тайн. Не думаю, что он опаснее остальных товарищей, которых хватают сейчас по всей базе.

- Хорошо, - чуть помедлив, бросил адмирал. - Судьбу Сергеева решит суд. Сдайте оружие, Сергеев.

Павел, белый как полотно, здоровой рукой снял кобуру с маузером, повернулся к Алексею и произнес:

- Этого я тебе никогда не прощу, Леха.

- Падаль убрать, - скомандовал Алексей матросам, - арестованного большевика обыскать и - в кабинет дежурного офицера, под стражу.

Когда Павла вывели, а труп комиссара унесли, Оладьин вышел из-за стола и крепко обнял Алексея.

- Ну, здравствуй, черт, - прогудел он, - Рад снова увидеть. Благодарю за службу.

- Рад стараться, - гордо ответил Алексей.

- Тяжело в каземате было?

- Недельку потерпеть ради такого дела можно, - улыбнулся Алексей.

- Мне Шульц докладывал, что ты к Черчиллю прошел, соблазнив его секретаршу, - ухмыльнулся Оладьин.

- Так точно.

- Молодец! Наш моряк везде пройдет.

- Рад стараться. - Адмирал наконец выпустил Алексея, и тот, вздохнув с облегчением, произнес: - С Черчиллем договорились обо всем. Кстати, не мог вам тогда, при Шульце, доложить, а потом времени не было. Черчилль будет премьером во время Второй мировой войны.

- Может быть, - поднял палец Оладьин, и Алексею показалось, что на его лице промелькнула досада. - Впрочем, расскажи-ка подробнее.

Он повернулся и направился к своему креслу. Алексей заметил, что, проходя, адмирал наступил в лужу крови Дыбенко и теперь за ним протянулись кровавые следы.

- Ну, что же, - произнес, усаживаясь, адмирал, - начинай.

- Британия признает независимость Северороссии, если мы признаем часть долгов Российской империи, пропорционально численности нашего населения, и на условиях, как минимум, нашего нейтралитета в войне. Вначале они требовали продолжения войны против Германии, но я объяснил, что это невозможно по целому ряду причин, и прежде всего из-за усталости народа. Черчилль очень не любит большевиков, он убедил британский кабинет министров согласиться на наше неучастие в войне на условиях подавления большевизма на нашей территории. Хотя пришлось долго бодаться. Он также обещал повлиять на правительства США и Франции.