Противостояние - Шидловский Дмитрий - Страница 78

- Ну, тогда я в штаб, - неспешно поднялся на ноги и потянулся советский генерал. - Отдам приказ передвигаться к границе... На основании имеющихся у меня полномочий на случай агрессии стран Западного блока. Полагаю, это именно тот случай. Если уж решили в серьезную заваруху лезть, то без нас вам не обойтись. На границе-то у вас три приличных полка стоят, из той дивизии, что в Отечественную сражалась. А остальное... Западная армия не только многочисленнее вашей, но и подготовлена не в пример лучше. У них все, от капитана, с боевым опытом. А лейтенанты проходили обучение в военных училищах. Солдат своих они днями и ночами по полигонам гоняют, а не на стройках кирпичи класть заставляют. А у вас в народной армии, может, коровники строить и научились, но комсостав-то все из рабочей молодежи. С идеологической подготовкой у них все в порядке, а вот разберут ли, где фронт, где тыл, не знаю. Без нас вам никуда.

- Но вступление Советской армии в конфликт... - проговорил Павел.

- В данном случае находится в рамках договора о военном союзе и взаимопомощи, - проворчал генерал, повернулся на каблуках и вышел. За ним последовал Цанге.

Павел понял, что Григорьянц, как и Цанге, рад началу серьезного конфликта, в котором его роль возрастает безмерно, в котором он может уже не озираться на волю политического и идеологического руководства, который, возможно, открывает блистательную дорогу на вершины власти. Впервые за многие годы Павел по-настоящему испугался.

* * *

Петербургская белая ночь уже полностью вступила в свои права, когда в кабинет президента Североросской Республики вновь вошел генерал армии США О'Нейл, ненадолго выезжавший в свое посольство. Усталые от бессонницы и нервного напряжения лица воззрились на него.

- Позволено ли мне узнать, что произошло за полтора часа моего отсутствия? - осведомился американец.

- У третьей заставы идет бой частей пехоты, при поддержке минометов, артиллерии и авиации с обеих сторон. С нашей стороны участвуют еще и бронетранспортеры, - лениво проговорил Маклай. - Противнику удалось продвинуться еще на три километра в глубь нашей территории и выйти на приграничное шоссе. Принято решение перебросить в район конфликта танки. На новгородском направлении ничего не изменилось. Стороны смотрят друг на друга через прицелы заряженных орудий. Корабли Беломорской флотилии восточной Северороссии вышли на позиции для обстрела нашего берега. Мурманский торпедоносный авиаполк находится в высшей степени готовности и ждет приказа к атаке на суда противника. Данные радиоперехвата о передвижениях советских войск к границе вы, кажется, получили до своего отъезда. Четверть часа назад пришло подтверждение этой информации по каналам разведки генерального штаба.

- Ясно, - О'Нейл залихватски мотнул головой. - Я рад сообщить вам, господа, что мной получена санкция из штаб-квартиры НАТО рассматривать эти события как агрессию восточного блока против страны - члена НАТО. В связи с этим, я имею полномочия вступить в боевое соприкосновение с противником при первой же необходимости и просьбе с вашей стороны.

- Благодарю вас, генерал, - кивнул Алексей, - я этого ожидал.

"И боялся", - добавил он про себя.

* * *

Павел подошел к окну. На горизонте брезжил рассвет. Он почему-то вспомнил тот страшный рассвет двадцать пятого мая сорок первого года, когда рухнуло столько надежд, столько планов. Тот рассвет нес в себе ужас. Этот серую тоску и безнадегу. Павел чувствовал себя водителем, отчаянно вертящим баранку медленно сползающего к обрыву грузовика.

- Что вы думаете обо всем этом, Кренц? - не поворачиваясь к единственному сидящему в его кабинете посетителю, проговорил Павел.

- Я думаю, - откашлявшись, произнес министр госбезопасности, - что если этого всего не остановить, уже к вечеру начнется третья мировая война. Ядерная, между прочим.

- Мы можем это остановить? - повернулся к нему Павел.

- Боюсь, уже нет, - отрицательно покачал головой Кренц. - Только если Москва...

Телефон на президентском столе тихо зазвонил. Павел быстрыми шагами подошел к аппарату и снял трубку.

- Молотов на проводе, - предельно усталым голосом произнес секретарь.

- Соединяйте.

В трубке щелкнуло, после чего Павел услышал голос своего бывшего начальника:

- Здравствуйте, товарищ Сергеев.

- Здравствуйте, Вячеслав Михайлович, - отозвался Павел.

- Я звоню из кабинета товарища Сталина, - скрежещущим голосом проговорил Молотов. - Только что закончилось экстренное заседание сокращенного состава Политбюро. Должен сообщить вам, что на заседании принято решение воспользоваться сложившейся в Северороссии ситуацией для упрочения позиций социалистического блока в Европе. В связи с этим мы решили предпринять определенные действия на внешнеполитической арене в ближайшие часы. Вам пока не рекомендуется существенно увеличивать зону конфликта, однако предлагается закрепить достигнутый военный успех в известном вам приграничном районе. Необходимо сообщить по радио о произошедшей вчера провокации западной военщины, приведшей к локальным стычкам на границе.

- Ясно, - с замиранием сердца произнес Павел.

Теперь он понимал, что весь этот конфликт стремительно становится составной частью очень большой игры... с непредсказуемым финалом.

- Мы не можем пока точно прогнозировать, - продолжил Молотов, - как будут развиваться события, однако Политбюро считает, что вам целесообразнее перегруппировать войска в соответствии с планом "А". Соответствующие распоряжения товарищу Григорьянцу уже направлены. Товарищ Сталин считает, что мы не можем упускать столь удачный политический момент. Противник проявился как явный агрессор, а Советский Союз имеет явное преимущество в численности войск и всех видах сухопутных вооружений. Вы меня поняли, товарищ Сергеев?

- Понятно, будет сделано, - проговорил Павел, опускаясь в кресло.

Ему вдруг стало душно настолько, что он резким движением ослабил галстук и расстегнул ворот рубашки. В голове пульсировала мысль: ""А", атака, наступление... Третья мировая". В трубке уже звучали короткие гудки.