Тайна придворного шута - Блюм Детлеф - Страница 25

16 апреля 1755 г.

Черный день для меня. В новом дворце фон Брюля идет праздник. Туда съехались все знатные вельможи, прибыл курфюрст, но меня не пригласили. Вчера я был у его величества.

— Глубокоуважаемый повелитель, — сказал я, — как могло случиться, что ваш придворный шут не приглашен на праздник к премьер-министру? Кто будет развлекать ваше величество? Как вы можете терпеть такое отношение ко мне? Какой позор на мою голову!

— Ты убил Герлаха, — ответил курфюрст, — и я вынужден считаться с мнением фон Брюля. Подумай сам. Разве может он допустить на свой праздник человека, убившего его секретаря? Что скажут другие подчиненные премьер-министра?

— До сих пор ваше величество мало интересовало, что скажут обо мне холуи фон Брюля, — осмелился ответить я.

— Позволь мне решать, чьи слова мне слушать, а чьи нет! — заорал курфюрст.

— Прошу прощения, ваше величество.

Я не мог больше возражать и вернулся домой. Иначе я совсем потеряю связь с курфюрстом.

[24]

20 октября 1755 г.

Курфюрст все реже приглашает меня присутствовать во дворце во время ужина. Да и то лишь в отсутствие графини. Когда же нам удается встретиться, все выглядит так, словно ничего не произошло. Курфюрст шутит со мной, смеется. Будто ничто не омрачает наш союз. Только и мне, и ему ясно, что все это обман.

— Государь, — обратился я к нему во время нашего последнего ужина. — Позвольте мне отпраздновать свой день рождения в Бюргервизе, у стен города. Я хотел бы организовать большой крестьянский праздник с ярмаркой, народными гуляньями. Думаю, это доставит людям большое удовольствие. И окажите мне честь своим присутствием.

Курфюрст дал свое разрешение и обещал обязательно посетить торжество. Я могу начинать подготовку.

25 октября 1755 г.

Я был занят изучением рукописей придворного шута Таубманна, когда слуга доложил мне, что ко мне посетитель, господин Вильгельм Хартлебен из Берлина. Я не мог поверить собственным ушам. Но не прошло и нескольких минут, как мой старинный друг уже сидел со мной за столом и наши бокалы были наполнены вином. Оказалось, что он знал о моей карьере и делах, которые я вершил при дворе. Это весьма польстило мне. Сам же он занимался поставками тканей для прусской армии. А сейчас направлялся в Баварию, где светит одно очень выгодное дельце. Курфюрст не пригласил меня к себе сегодня вечером, поэтому до глубокой ночи мы сидели с моим другом за столом, предавались воспоминаниям. Наконец он спросил, как мне живется сейчас, каковы мои отношения с курфюрстом. Меня, конечно, очень интересовало, что стоит за этим вопросом.

— Повсюду говорят, что новая фаворитка курфюрста прибрала все к рукам. Даже тебя изловчилась задвинуть на вторые роли. По-моему, это свидетельствует о том, что твой курфюрст оказался очень неблагодарным человеком, попросту наплевал тебе в душу.

Я ответил, что с другими шутами в подобных ситуациях обходились еще хуже и мне повезло, что все так обернулось. Но на душе было скверно, поэтому я не сдержался.

— Помнишь, — спросил я его, — как в детстве нам каждый вечер хотелось, чтобы ночь прошла как можно скорее, чтобы наступило утро и мы могли бы снова предаваться своим забавам и шалостям? Сегодня я едва могу дождаться, когда придет ночь. Спешу скорее забыться во сне, а утром совсем не хочу вставать…

— Иоганн, — прервал меня мой друг, — мы еще слишком молоды для таких мыслей, они превращают нас в стариков. Скажи, тебе не обидно, что после стольких лет верной службы тебя просто убрали с дороги, выбросили на обочину?

— Конечно, обидно. — Вино уже ударило мне в голову. — Но что я могу поделать? Ничего уже не изменить.

— Я занимаюсь поставкой сукна для прусской армии. Но с некоторых пор я поставляю уже пошитое обмундирование. Форму шьют в моих собственных мастерских. Некоторое время назад я был представлен королю Пруссии. Узнав его поближе, могу сказать тебе, что он никогда не отказывается от верных слуг, меняя их на каких-то бабенок. Прусский король ценит тех, кто верен ему, и сам умеет хранить верность.

Я позвал слугу и велел принести еще бутылку.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я могу быть с тобой откровенным?

— Разумеется.

— У меня есть к тебе предложение.

— От кого?

— От Фридриха Великого, короля Пруссии. Это он попросил меня заехать сюда и поговорить с тобой.

Я налил себе вина и выпил. Я потерял дар речи. Предложение от самого короля Пруссии! Я попросил Вильгельма объяснить все подробно. Он рассказал о предполагаемом тайном договоре альянса. Сведения об этом договоре были очень важны для Пруссии. И было бы весьма кстати, если бы я, пользуясь своими связями при дворе, добыл эти документы и любую другую информацию по этому вопросу.

— Иоганн, — заключил мой друг, — ты отслужил свое как придворный шут. Тебя вышвырнули на улицу. Не оставляй это без последствий. Будь горд! Встань на сторону прусского короля, и тебя оценят по достоинству. Ты снова обретешь влияние в этом мире.

— Где? — спросил я.

— Там, где сам захочешь. При дворе, в королевской опере, в академии… Для тебя везде найдется достойное место. Само собой, твой труд будет достойно оплачен.

Я долго молчал, обдумывая предложение моего друга. Наконец у меня возник план. Я посвятил в него Вильгельма. План пришелся ему по душе. Мы еще долго обсуждали всякие детали, курили, пили вино. Уже светало, когда мы пришли к соглашению.

Итак, я прусский шпион. Началась новая жизнь.

3 ноября 1755 г.

Свои дневники храню теперь в другом месте. Эти записи едва не погубили меня. Сейчас нельзя рисковать.

Сегодня я был приглашен на обед к господину Диглингеру[25]. Я заказал ему несколько драгоценных камней без оправы. Чтобы их оплатить, продаю свое имение. Приступаю к выполнению своего плана.

21 декабря 1755 г.

Эту новость я ожидал давно. Наконец мне сообщили, что старший сын Менцеля завербован на службу в прусской армии. Еще в октябре я сообщил Хартлебену, где можно найти этого молодого человека. Склонить этого пьянчугу к сотрудничеству было совсем несложно. Еще несколько дней — и сам господин Менцель будет у нас в руках. Хартлебен позаботился, чтобы сын послал отцу соответствующее письмо. Менцель сам скоро упадет в мои руки, как спелое яблочко с дерева. Надеюсь, он будет сговорчивым собеседником.

18 января 1756г.

Слуга доложил, что господин Менцель, начальник канцелярии премьер-министра фон Брюля, просит принять его. Я приказал слуге провести его ко мне. Менцель прекрасно знает, что мое влияние при дворе уже не так велико, как прежде. Тем не менее он подобострастно склонился передо мной.

— Господин Шнеллер, недавно вы обмолвились, что могли бы дать взаймы денег, если возникнет нужда.

Я сделал вид, что никак не вспомню, о чем идет речь.

— Во время поездки в Пильниц, — подсказал он. — Мы плыли на одном корабле.

— Верно, — ответил я. — Но что случилось, что вы так быстро обратились ко мне?

— Будьте милосердны! Избавьте меня от необходимости вдаваться в подробности, но поверьте, мне действительно нужны деньги. Вы ведь обещали.

— Хорошо. — Я подошел к своему письменному столу, взял лист бумаги, быстро составил долговое обязательство. — Только внесите здесь необходимую сумму.

Он прочитал бумагу, согласно кивнул, взял перо и своей рукой написал сумму, которую хотел получить. Мы расписались. Я передал ему очень небольшие по моим понятиям деньги. Мендель заверил меня, что обязательно вернет долг, но сейчас ему необходимо уехать на несколько дней.

Я смотрел в окно, когда он проходил по мосту, и думал, о том, что, кроме самого премьер-министра и господина Хеннике, Мендель единственный человек, имеющий доступ к секретному архиву фон Брюля. Мендель еще не подозревает, что уже попал в расставленные мной сети. Боже! Храни нас от непослушных сыновей и сентиментальных отцов!