Тонкий расчет - Шелдон Сидни - Страница 2

— Конечно, конечно, верю, — торопливо отозвалась Лесли. Не чересчур ли поспешно? — Клянусь, я сделаю все, что в моих силах. — И, поколебавшись немного, нерешительно добавила: — Могу я кое о чем спросить вас?

— Разумеется.

— Кто вы по гороскопу?

— Дева.

После ухода Рассела Лесли направилась в кабинет Джима Бейли, чтобы поделиться впечатлениями.

— Он мне понравился. Такой прямой и искренний. Ему действительно небезразличны наши нужды. По-моему, из него выйдет настоящий хозяин штата.

Джим задумчиво покачал головой:

— Все не так-то просто.

— Неужели? Почему же? — удивленно подняла брови Лесли.

— Сам не понимаю. Тут творится что-то странное. Видели, как это начиналось — выступления на телевидении, портреты на каждом углу?

— Д-да.

— Ну так вот, все лопнуло в один миг.

— Как это «лопнуло»?

— Никому точно не известно, но поползли странные слухи. Вроде бы кто-то поддерживал Рассела, вкладывал кучу бабок в его раскрутку, а потом по неизвестной причине вышел из игры.

— В самый разгар уже почти выигранной кампании? Но это вздор, Джим! Не имеет смысла!

— Верно.

— В таком случае, зачем он явился к нам?

— Хочет победить любой ценой. Думаю, он слишком честолюбив. И чувствует, что может многое изменить. Видимо, потребует от нас закончить кампанию малой кровью и с минимальными расходами. Самому ему не по карману лучшее эфирное время и роскошная реклама. Все, что мы можем для него сделать, — организовать интервью, помещать статьи в газетах, все в таком роде.

Джим вздохнул и пожал плечами:

— Губернатор Эддисон тратит на свою кампанию целое состояние. За последние две недели рейтинг Рассела полетел ко всем чертям. Просто позор! Он чертовски хороший адвокат и не раз брался за безнадежные дела. И если человек не может много заплатить, никогда не дерет с него семь шкур. Ты права, из него вышел бы неплохой губернатор.

Вечером Лесли сделала первую запись в новом дневнике:

Раннее детство Лесли Стюарт можно было с полным правом назвать настоящей идиллией. Она была необыкновенно умной для своего возраста малышкой. Отец преподавал английский в «Лексингтон коммьюнити колледж», мать не работала. Отец, красивый, представительный мужчина, мог по праву считаться истинным интеллектуалом. Кроме того, он был прекрасным семьянином — они всегда ездили отдыхать втроем и вместе путешествовали. Отец обожал Лесли, называл своей милой дочуркой, уверял, что прекраснее ее нет на свете, и не упускал случая похвалить. В его глазах дочь была самим совершенством. В тот день, когда девочке исполнилось девять, она получила в подарок от отца изумительное платье из коричневого бархата с кружевными манжетами. Он часто просил надеть его к ужину, когда в гости приходили его друзья.

— Ну разве она не красавица? — то и дело восклицал отец.

Лесли боготворила его. Но в одно страшное утро всего за какое-то мгновение волшебный теплый мир девочки был безжалостно уничтожен. Мать, заливаясь слезами, пробормотала:

— Дорогая… твой папа… ушел от нас.

— А когда вернется? — непонимающе подняла брови девочка.

— Он больше не хочет жить с нами.

Каждое слово острым ножом вонзалось в сердце Лесли.

«Это мама довела его», — решила она. Лесли было жалко мать, которой придется вынести не только позорную процедуру развода, но и борьбу за опеку над ребенком. Отец никогда не отдаст Лесли. Никогда. Он обязательно придет за ней! Но шло время, а он даже не звонил. «Ему не позволяют видеться со мной. Мать старается таким образом наказать его», — твердила себе Лесли. Но как-то ее уже немолодая тетка объяснила девочке, что никто и не собирался оспаривать права на нее. Отец Лесли влюбился в овдовевшую преподавательницу того же колледжа и переехал к ней, в дом на Лаймстоун-стрит.

Однажды, когда они отправились за покупками, мать Лесли, горько улыбаясь, показала дочери это здание.

— Вот здесь они теперь живут.

Тогда Лесли решила сама навестить отца, в полной уверенности, что, едва он увидит дочь, немедленно все бросит и вернется. В пятницу, после уроков, она отыскала дом на Лаймстоун-стрит и позвонила. Дверь открыла незнакомая девочка, ее ровесница, в коричневом бархатном платье с кружевными манжетами. Лесли потрясенно уставилась на нее. Та, в свою очередь, с любопытством оглядела незваную гостью.

— Кто ты?

Лесли повернулась и бросилась бежать.

Весь следующий год она с ужасом наблюдала, как мать все больше уходит в себя, теряет всякое желание жить. Раньше девочка считала, что «смерть от разбитого сердца» — всего лишь красивая фраза, но теперь оставалось только беспомощно смотреть, как мать медленно тает и наконец уходит в небытие. Когда ее спрашивали, отчего она умерла, Лесли неизменно отвечала:

— Сердце ее было разбито.

Именно в тот момент девочка решила, что никогда не позволит ни одному мужчине сотворить с ней такое.

После кончины матери Лесли переехала к тетке. Девочка училась в высшей школе «Брайен стейшн» и с отличием окончила университет штата Кентукки. На выпускном курсе ее выбрали королевой красоты, но девушка с неизменным упорством и удивительным отсутствием тщеславия отвергала бесчисленные приглашения модельных агентств.

За время учебы у Лесли было два коротких романа: с футбольной звездой колледжа и с профессором экономики. Но и тот, и другой быстро ей надоели. Истинная же причина заключалась в том, что Лесли была куда умнее обоих.

Перед самым выпуском умерла тетка. Лесли пришлось срочно искать работу. Так она появилась в рекламном агентстве «Бейли энд Томкинс», размещавшемся на Вайн-стрит в подковообразном кирпичном здании с медной крышей и фонтаном во дворе.

Джим Бейли, старший партнер, придирчиво изучив резюме Лесли, кивнул:

— Весьма впечатляюще. Вам повезло. У нас только что уволилась секретарь.

— Секретарь? Я надеялась…

— Что, простите?

— Ничего.

Она действительно некоторое время проработала секретарем и, стенографируя на совещаниях, постоянно боролась с желанием предложить что-то свое, новое и остроумное, чтобы заказчики действительно сумели выжать все из заказанной рекламы. Как-то один из служащих объявил, что придумал превосходный рисунок для этикетки продукции мясоперерабатывающей компании «Ранчо Биф Чили»:

— Изобразим на банках ковбоя, набросившего лассо на корову. Сразу станет ясно, что говядина свежая, и…

«Какой кошмар!» — подумала Лесли. Присутствующие недоуменно уставились на девушку, и та, к собственному ужасу, сообразила, что высказалась вслух.

— Не будете ли так добры объясниться понятнее, юная леди?

— Я…

Господи, провалиться бы куда-нибудь! Хоть в ад! Но все терпеливо выжидали. Лесли глубоко вздохнула:

— Многие люди едят мясо, но при этом не любят, когда им напоминают, что они питаются трупами животных.

Последовало гробовое молчание. Наконец Джим Бейли неловко откашлялся.

— Возможно, стоит еще немного поразмыслить над рисунком.

На следующей неделе, пытаясь решить, как лучше рекламировать новое туалетное мыло, другой сотрудник предложил пригласить победительниц конкурса красоты.

— Прошу извинить, — робко вмешалась Лесли, — но все это уже было, и не раз. Почему бы нам не задействовать симпатичных стюардесс из разных стран и не показать этим, что наше мыло покупают во всем мире?

После этого у мужчин вошло в привычку на каждом совещании справляться о мнении Лесли.

Уже через год ей начали доверять составление рекламных проспектов, а спустя еще два Лесли стала самостоятельно выполнять заказы. Однако до сих пор девушке не поручали таких сложных дел, как работа с кандидатом в губернаторы.

Прошло две недели, прежде чем Оливер Рассел снова появился в офисе. За это время Джим Бейли успел посоветоваться с Лесли, не лучше ли отказаться от невыгодного клиента, поскольку тот не в состоянии оплатить услуги агентства, но девушка убедила босса не делать этого.