Каменный великан - Блэйлок Джеймс - Страница 25

Да он живой, внезапно понял Эскаргот. Человек внутри, казалось, смотрел на него, хотя сильная рябь на поверхности моря не позволяла Эскарготу разглядеть все толком. Он опустил голову под воду и открыл глаза, но так он видел еще хуже, вернее, не видел вообще ничего, кроме расплывчатых пятен света и огромной размытой тени. Тогда он приставил к бровям сложенные чашечкой ладони, выдул под них пузырь воздуха и сквозь него увидел нахмуренное лицо темноволосого мужчины, управлявшего существом, которое оказалось вовсе не морским чудовищем, а подводной лодкой.

Мгновение спустя она всплыла на поверхность и закачалась на озаренных лунным светом волнах. Посредине металлического корпуса субмарины откинулась крышка люка, и из него высунулась голова – не штурвального, а какого-то коротышки с бакенбардами, в полосатой вязаной шапочке. Он извлек из недр лодки деревянное кольцо и бросил Эскарготу, едва не попав тому по голове. Эскаргот ухватился за кольцо и привязанную к нему веревку, и его потащили к субмарине, которая, по всей видимости, и пустила ко дну «Бегущий по волнам». Моряк с галетами был прав: он назвал преследователей «подводными пиратами» довольно точно.

Если они не пощадили галеон и команду корабля, то чего мог ждать Эскаргот, кроме смерти от их вероломных рук? Но лучше уж погибнуть от рук пиратов, чем утонуть. С помощью коротышки он с трудом вскарабкался по борту лодки наверх и еще нашел в себе силы добраться до открытого люка и сползти в него по пояс. У Эскаргота было такое ощущение, будто он превратился в медузу, причем в страшно холодную медузу. Руки и ноги не слушались его. Мужчина с бакенбардами раздраженно выругался, оторвал пальцы Эскаргота от края люка и столкнул его вниз. Он скатился по трапу, цепляясь за железные ступеньки, рухнул на палубу и остался лежать там, словно мокрая старая газета. Мужчина с бакенбардами ушел прочь по тускло освещенному проходу, оставив Эскаргота одного. Через минуту, когда он начал согреваться и почувствовал покалывание в ногах, превратившихся в подобие наэлектризованных губок, он перевернулся на спину и с трудом сел, привалившись спиной к стене.

Узкий проход освещали тысячи крохотных звездочек – кристаллов огненного кварца, который добывают гномы в Изумрудных скалах на границе Белых гор. Эскаргот читал об этом в книгах Смитерса. А в Монмотском университете Геологический зал освещала люстра, собранная из многочисленных гирлянд таких кристаллов. Огненный кварц горел (по крайней мере, по утверждению Смитерса) почти пятьсот лет, после того как оказывался в воздушной или водной среде, но он был чрезвычайно редким минералом, имевшим хождение среди светлых эльфов, а в руки людей попадал лишь от случая к случаю. Под кристаллами огненного кварца на всю длину коридора по стене тянулся медный фриз, отделанный нефритом и сплошь покрытый эльфийскими рунами, рассказывающими невесть какие истории. Возможно, подумал Эскаргот, это инструкции насчет того, например, как открывать люк или что делать, если в иллюминатор заползет осьминог. Подводную лодку, вне всяких сомнений, построили эльфы. Все здесь дышало магией. Даже механизмы, приводившие субмарину в движение, наверняка являлись порождением колдовских чар.

Эскаргот услышал глубоко в недрах махины тихий гул, казалось, приглушенный расстоянием и приносимый ветром из далекой дали. Он встал и попробовал ступить на ноги, словно утыканные тысячью крохотных иголочек, и потом потащился к двери, за которой исчез мужчина с бакенбардами. Было бы совсем неплохо, решил Эскаргот, встретиться с капитаном и сообщить об унесенных в открытое море на мачте людях, которых еще вполне можно спасти. Это дело выгодное. Капитан сможет продать спасенных в рабство на Очарованных островах.

На круглой медной двери не было ни задвижки, ни ручки. Эскаргот потолкался в нее, но безрезультатно. Затем он постучал и покричал, но стучать в такую массивную дверь было все равно что стучать в скалу, поэтому он махнул рукой и снова сел на пол. Но дверь почти сразу открылась, и из нее высунулась голова – на сей раз не коротышки с бакенбардами, а мужчины с худым лицом, черными заплетенными в косичку волосами и длинным шрамом на щеке.

– В чем дело? – прищурившись, осведомился он.

– Я хочу поговорить с капитаном, – решительно сказал Эскаргот, кивая человеку с самым деловым видом.

Голова исчезла, и дверь закрылась. С минуту Эскаргот сидел неподвижно, а потом снова заколотил в дверь кулаком. Она снова приоткрылась, и в щели показалось то же самое лицо.

– Что еще?

– Мне бы поговорить с капитаном… – начал Эскаргот, но мужчина перебил его.

– Ты не можешь поговорить с капитаном, – сказал он. – Никто не говорит с капитаном. Капитан говорит с тобой. Он говорит, ты слушаешь.

– Там с десяток человек с галеона плавает в море на бизань-мачте. Когда садилось солнце, их относило течением на восток, как и меня. Их не могло унести намного дальше, чем меня; поэтому они, вероятно, находятся где-то поблизости. Мы…

– Мы идем своим курсом, и больше ничего. Мы направляемся на острова. Твои люди на мачте уже все погибли.

– Погибли?

– Все до одного. Всех сожрали акулы. От них остались лишь кровавые лохмотья, которые теперь подбирает мелкая рыбешка.

Эскаргот сидел, широко раскрыв глаза.

– Убийцы, – хрипло проговорил он.

– Пожалуйся капитану, – бросил мужчина и начал закрывать дверь.

– И пожалуюсь, клянусь небом! – вскричал Эскаргот, вскакивая на ноги. – Пустите меня к нему!

– Капитана нельзя беспокоить. Разве я не сказал? Ты что, приятель, глухой, что ли? Или тупой? На твоем месте я бы заткнулся. Я бы заткнулся и молчал в тряпочку.

Засим дверь закрылась и больше уже не открывалась, невзирая ни на какие вопли и угрозы. Эскаргота разбудили через несколько часов и провели на корму, где отворилась другая дверь, ведущая в просторную каюту. На спинке кресла, обтянутого тисненой кожей, висел костюм, а на столе стояла тарелка, полная еды. Одежда пришлась Эскарготу впору, еда оказалась вкусной. Поначалу он испугался, что она отравлена, – но какой нормальный пират станет спасать тонущего, чтобы потом отравить его?

По всей видимости, он находился в каюте капитана. Вдоль стен тянулись полки с книгами, с тысячами книг, поставленных в ряд, сложенных стопками и подпертых огромными драгоценными камнями или закупоренными бутылками, в которых плавали крохотные морские животные. Здесь были полки с книгами по навигации, по геологии, по географии и по химии. Огромные пыльные атласы лежали грудой на полу, а на полке с произведениями художественной литературы Эскаргот приметил и несколько книг Дж. Смитерса. С арочной балки черного дерева, пересекавшей потолок, свисали в ряд лампы, каждая из которых представляла собой крупный обломок огненного кварца, подвешенный на медной цепи. Деревянный пол, судя по всему набранный из дуба и красного дерева, был инкрустирован слоновой костью, нефритом, серебром и изумрудами. Большая часть изображенной на полу картины скрывалась под шкафчиками и креслами, но, похоже, она представляла морское дно, населенное сонмами диковинных рыб, и бледного, обвитого водорослями морского бога, опирающегося на трезубец и бросающего четыре золотые монеты на выступ подводной скалы.

Пока Эскаргот внимательно разглядывал пол, до его слуха донеслись звуки, похожие на звучание органа. Поначалу оно сливалось с гулом машин, но когда он наклонил голову к плечу и прислушался, стало совершенно ясно, что это звуки совершенно иного рода. И они определенно доносились из соседнего помещения.

Эскаргот обнаружил, что дверь в означенное помещение снабжена ручкой, которая легко поворачивается. Дверь открылась, и он увидел еще одну каюту, примерно такого же размера, как первая. По одной продольной стене каюты тянулся ряд больших иллюминаторов, выходивших в темный и безмолвный океан, а у другой стоял орган, за которым сидел эльф с театрально откинутыми назад черными волосами, в картинном экстазе лупивший по клавишам и исторгавший из инструмента протяжные стоны.