Греховные поцелуи - Блэйк Стефани - Страница 54

Линда закрыла лицо руками и разрыдалась. Терри обнял ее за вздрагивающие плечи.

– О да, моя любимая, пусть это все выйдет наружу, правда сделает тебя свободной. Так оно и есть, Линда. Мы освободимся от призрака Джима Портера, только когда перестанем бояться правды и признаемся, что любим друг друга.

– Я рада, что мы пришли сюда, – прошептала Линда. – Лабиринт – вот где мы находимся почти целый год, лабиринт самообманов, самобичеваний и тупиков памяти.

– Пора нам выйти, наконец, из этого лабиринта, – решительно сказал он.

Через год Терренс Финч и Линда Де Бирс Пайк поженились. Это была скромная церемония, на которой присутствовали только члены семьи и самые близкие друзья. Очень скоро Линда забеременела, и у нее родилась дочь Джильберта, а спустя пять лет сын, Терренс-младший.

Глава 5

Джильберта открыла глаза и погладила постель рядом с собой. Подушка была еще теплой. Джильберта услышала его голос: Джордж напевал итальянскую арию. Джильберта посмотрела на часы: половина шестого.

Она курила сигарету, когда Джордж вышел из ванной комнаты, быстро вытираясь на ходу полотенцем и насвистывая.

– Эй, красавица. Хорошо подремала? – спросил он.

– Слишком хорошо. Господи! У меня такое ощущение, будто я только и делала, что занималась любовью и спала.

– А что в этом плохого?

Джильберта загасила в пепельнице сигарету.

– Послушай, Джордж, после того как я быстро приму душ, мне надо вернуться в город. Я еще могу успеть на рейс в Денвер.

Капитан Лаурентис нахмурился.

– Ну что ты, Джилли, я думал, что ты освободилась от всех своих дел на сегодня. Мы сможем еще столько сделать, прежде чем закончится этот день.

Джильберта вопросительно приподняла бровь.

– Ты, должно быть, шутишь. И что же еще мы не сделали?

Он весело рассмеялся.

– Я не имел в виду секс. Просто побыть вместе.

– Нет, решение уже принято. Я и так вела себя довольно безответственно, чтобы наносить новые обиды и оскорбления и причинять вред делу. Анита – компетентный человек, однако есть дела, которыми она не будет заниматься, не проконсультировавшись со мной, – заявила Джильберта.

– Я все забываю, что ты промышленный магнат. Ладно, слово за тобой!

Джильберта встала, подошла к Джорджу и, поцеловав в губы, провела пальцами по густым волосам на его груди.

– Мой родной, маленький Кинг-Конг, – проговорила она и, захватив немного волос, дернула изо всех сил.

– Ой! Больно. Мне следует положить тебя к себе на колени и отшлепать.

Джильберта сморщила носик.

– Если ты это сделаешь, я точно не улечу сегодня вечером. – И, выскользнув из его объятий, побежала в ванную комнату. – Увидимся через пять минут.

– Ни одна женщина не может принять душ за пять минут, – засмеялся Джордж Лаурентис.

Но он просто не знал Джильберту Де Бирс Киллингтон. Если она ставила перед собой какую-то цель, то достигала ее.

Ровно через пять минут Джильберта вышла из ванной комнаты и с удивлением увидела, что Джордж все еще в шортах сидит ссутулившись на краю постели, опираясь локтем на колено, а подбородок его покоится на сжатой в кулак руке.

– Эй, ты похож на скульптуру Родена.

– Да уж, мыслитель, – рассеянно сказал он.

– Одолевают тяжелые мысли?

Джордж поднял голову, но на этот раз Джильберту не тронул его оценивающий взгляд. Сейчас на любовнике незримо была полицейская форма – она это чувствовала.

Джильберта надела кружевные трусики и подчеркнуто безразлично заметила:

– Ладно, не рассказывай, меня это не интересует.

– Дело в том, что рассказывать-то нечего – ничего конкретного нет. – Он поднялся и стал одеваться. – Это больше всего и огорчает в нашей работе. Мы ловим шарики ртути. Ты знаешь, что это прямо перед тобой, но оно продолжает ускользать. Ну да не важно. Поднимай свой симпатичный зад, и едем в Нью-Йорк.

На обратном пути Джордж был молчаливым, отвечал на слова Джильберты невпопад. Ей стало ясно, у него что-то на уме.

В семь часов вечера капитан Лаурентис подвез Джильберту к гостинице. Она поцеловала его в щеку и открыла дверцу машины.

– Я не вполне уверена, что вернусь в Нью-Йорк завтра вечером – все будет зависеть от того, что произошло в мое отсутствие, – но я позвоню и дам тебе знать... Благодарю за чудесный день. Я получила большое удовольствие, – сказала Джильберта.

Лаурентис улыбнулся.

– Это ты мне доставила удовольствие. Она сжала его бедро.

– Как бы то ни было, не только ты получил удовольствие, дружище. Чао!

Джильберта постояла с минуту на тротуаре, наблюдая за тем, как удаляется капитан Лаурентис, и поспешила к себе в номер, чтобы упаковать вещи.

Джильберте удалось заказать билет на дополнительный рейс. Кресло рядом никто не занял, чему она несказанно обрадовалась, так как не было никакого настроения вести пустую беседу. Джильберта заказала шотландское виски с содовой, чтобы запить таблетку валиума, и привела кресло в полулежачее положение. Она смотрела в потолок и думала о Джордже Лаурентисе.

Не было никакой надежды на то, что человек с таким острым, способным к логическому мышлению умом поверит ее утверждению, будто она брала напрокат машину для поездки в загородный дом. Небрежно заданный капитаном вопрос об этом нисколько не обманул ее. Еще до вечера он будет знать о ее лжи. И несомненно, подумает, что если она солгала ему о машине, значит, так же легко могла солгать и о том, что ездила в загородный дом.

А если ее не было там в момент смерти Джулса, то где же тогда она находилась? Возможно, в пентхаусе Милоша Алански. До убийства? Как свидетель? Как убийца?

Ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заставить себя выбросить это из головы. Джильберта закрыла глаза и спустя несколько мгновений крепко спала.

У аэропорта она остановила такси. Узнав ее, водитель обратился к ней как к очень важной персоне:

– Приветствую вас, миссис Киллингтон. Добро пожаловать домой. Я видел вас по телевизору в воскресенье. Право же, вы их всех сразили наповал.

– Благодарю вас. – Она взглянула на его удостоверение личности на счетчике, – мистер Дженсен. Приятно снова быть дома.

– Послушайте, как ужасно то, что случилось с этим парнем Марстоном. Говорят, что, возможно, его убили.

– Убили? – вырвалось у Джильберты.

– Да. Передавали в вечерних «Новостях»... Сказали, что он был другом губернатора.

– Очень хорошим другом. Его смерть – огромная потеря для Колорадо и для всей страны. Сегодня утром я присутствовала на его похоронах, – взяв себя в руки, сказала Джильберта.

– Моя жена считает, что это сделала баба – извините меня, мэм, – женщина. Сам же я считаю, что это был... муж какой-нибудь женщины. Говорят, что у убитого было много дам.

– Не больше, чем у любого другого интересного мужчины, насколько я могу себе это представить. Однако кто-то в глазах общественности, как и жена Цезаря, должен быть вне подозрений.

– Жена Цезаря? Она занята в шоу-бизнесе? – спросил водитель.

Джильберта еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Была в некотором роде. Бедняжка умерла.

– Превратности судьбы. Читаешь газеты, и складывается впечатление, что все вокруг умирают, – философски заметил водитель.

– Верно. Сегодня умирают даже такие люди, которые никогда раньше не умирали, – заметила Джильберта и на этот раз тихонько засмеялась.

– Это из-за плохой экологии. Все большие компании отравляют воздух, и воду, и продукты._

– Вам бы следовало побывать в Нью-Йорке, мистер Дженсен. Колорадо по сравнению с ним – райский сад, – успокоила его Джильберта.

Водитель выключил счетчик, так как они уже подъехали к особняку губернатора.

– Три тридцать, мэм.

Джильберта дала ему пятидолларовую купюру и велела оставить сдачу себе.

– Благодарю вас, мистер Дженсен, и желаю вам доброй ночи.

– Благодарю вас, миссис Киллингтон. – Он дотронулся пальцами до фуражки и уехал.