Солдатский долг - Рокоссовский Константин Константинович - Страница 28

Вскоре наша группа слилась с 16-й армией, приняв ее наименование. Командующим назначили меня, начальником штаба – полковника М.С. Малинина, начальником артиллерии – генерал-майора В.И. Казакова, членом Военного Совета – генерал-майора А.А. Лобачева. Мой предшественник генерал М.Ф. Лукин принял 20-ю армию вместо отозванного в Москву генерала П.А. Курочкина.

Во второй половине сентября нами был тщательно разработан план действий войск 16-й армии, в котором наряду с мероприятиями, не допускавшими прорыва нашей обороны противником, предусматривались и другие – на случай отхода.

Но командующий в то время Западным фронтом И.С. Конев утвердил только первую часть плана, а вторую, предусматривавшую порядок вынужденного отхода, отклонил. Считаю, что это решение являлось не совсем обдуманным и противоречило сложившейся обстановке. Враг был сильнее, маневреннее нас и по-прежнему удерживая инициативу в своих руках. Поэтому крайне необходимым являлось предусмотреть организацию вынужденного отхода обороняющихся войск под давлением превосходящего противника.

Следует заметить, что ни Верховное Главнокомандование, ни многие командующие фронтами не учитывали это обстоятельство, что являлось крупной ошибкой. В войска продолжали поступать громкие, трескучие директивы, не учитывающие реальность их выполнения. Они служили поводом неоправданных потерь, а также причиной того, что фронты то на одном, то на другом направлении откатывались назад.

Общая обстановка, сложившаяся к 14 октября на Западном фронте оказалась очень тяжелой. Нанеся удар своими крупными танковыми и моторизованными группами на флангах противник смог прорвать фронт на обоих направлениях, как на севере, так и на юге, быстро продвинуться в глубину и, сомкнув кольцо, окружить войска нескольких армий, оставленных на прежних рубежах западнее Вязьмы. Если в Смоленском сражении в июле 1941 года немецкому командованию подобный маневр не удался, то теперь он осуществился полностью. Окруженные наши войска, не получив помощи извне и мужественно сражаясь, погибли во вражеском кольце. На московском направлении оказалась почти пустота. Потребовались титанические усилия партии, правительства и ВГК для ликвидации нависшей над столицей Родины угрозы.

Расположив свой командный пункт в Волоколамске, мы немедленно разослали группы офицеров штаба и политотдела во всех направлениях для розыска и установления связи с войсками, находившимися уже в этом районе или прибывающими с тыла, и для перехвата выходящих из окружения частей, групп и одиночек.

Бои еще на дальних подступах к столице, предшествовавшие сражению на волоколамском направлении, сроднили личный состав армии с жителями столицы. Огромная забота, проявленная москвичами о воинах армии, подняла дух бойцов, воодушевила, их на борьбу и победу.

Между тем противник, завершив окружение войск нескольких армий Западного и Резервного фронтов западнее Вязьмы, продолжал наступление на восток своими подвижными танковыми и моторизованными соединениями и уже 16 октября с утра нанес удар на левом фланге нашей 16-й армии. Встретив хорошо организованное сопротивление, фашисты отходили и вновь начинали атаки. Неся большие потери в живой силе и технике, враг вынужден был вводить в бой все новые и новые силы.

Вскоре сражение разгорелось на всем фронте обороны армии.

В боях с 16 по 27 октября всеми, от рядового до командарма, было сделано все возможное для того, чтобы не допустить прорыва врагом нашей обороны… И несмотря на это, к нам в штаб прибыла специальная комиссия, назначенная комфронта Г.К. Жуковым для расследования и привлечения к ответственности виновных, допустивших овладение противником Волоколамском.

Жест недоверия к подчиненным со стороны такого большого начальника и в такой обстановке возмутил меня до глубины души. Мы оценили этот жест как попытку заручиться документом на всякий случай для оправдания себя, так как комфронтом не мог не знать, в какой обстановке и при каких условиях противник овладел Волоколамском. Комиссия сделала оправдательный вывод, но нам с членом военного совета пришлось подписать составленный ею документ. (ВИЖ 1989 №6).

Истощив свои силы в прошедших под Волоколамском и севернее его боях, противник приостановил наступление.

Используя временную передышку, войска армии вели мелкие бои, продолжая укреплять оборонительные позиции. В этот час вызвал меня в Звенигород прибывший туда комфронтом и предложил возглавить конную армию, которую мне предлагалось сформировать из прибывающих из Средней Азии четырех кавдивизий и корпуса Л.М. Доватора. Этой армии, по мнению Т. К. Жукова, предстояло прорвать вражеский фронт южнее Волжского водохранилища и нанести удар во фланг и тыл противнику, сосредоточивающемуся в районе Волоколамска. С большим трудом мне удалось доказать нецелесообразность затеи, которая могла привести только к бесполезной гибели множества людей и потере коней. Собранные вместе, кавалерийские соединения были бы легко истреблены авиацией и танками. Не знаю, то ли я убедил Жукова, то ли осложнившаяся обстановка на фронте повлияла, но, обязав меня обдумать его предложение, он к этому вопросу больше не возвращался.

Произведя перегруппировку, подтянув новые части и пополнив участвовавшие уже в боях соединения, немецко-фашистские войска группы, армий «Центр», возглавляемые фон Боком, 16 ноября перешли в наступление.

К этому времени в 16-ю армию прибыло пополнение, в том числе кавалерийские дивизии, прибывшие из Cpедней Азии. С ними довелось натерпеться. Лошади оказались нековаными по-зимнему, и это в то время, когда в Подмосковье грунт замерз и образовался лед на мокрых и заболочен местах. Они то и дело скользили и падали, затрудняя передвижение. Кроме того, личный состав не имел навыков действий на пересеченной и лесисто-болотистой местности, что снижало боевые качества соединений.

Зато прибывшая к нам из Сибири 78-я стрелковая дивизия, полностью укомплектованная личным составом и всем положенным по штатам военного времени вооружением и имуществом, возглавляемая А.П. Белобородовым, состоящая преимущественно из сибиряков, крепко нас обрадовала. Вошли в состав армии также две танковые бригады с небольшим количеством танков и одна так называемая танковая дивизия почти без них. Пополнилась несколько и наша артиллерия.

Перед самым началом неприятельского наступления неожиданно поступил приказ комфронтом Г.К. Жукова нанести удар из района севернее Волоколамска по вражеской группировке. Чем руководствовался знавший обстановку комфронта, давая такой приказ, мне и до сегодняшнего дня непонятно. Ведь мы имели крайне ограниченные силы, а срок подготовки определялся одной ночью. Мои доводы об отмене этого наступления или о продлении хотя бы срока подготовки к нему остались без внимания.

Поначалу нашим частям, использовавшим неожиданность, удалось продвинуться до трех километров в глубину расположения противника, но затем еле удалось освободиться от этого вклинения. Участвовавшая в наступлении конная группа Л.М. Доватора отражала удары, наносимые врагом со всех сторон. Пользуясь подвижностью и смекалкой, она все же сумела вырваться и избежать полного окружения. Почти одновременно с этим нашим так называемым наступлением двинулся на всем участке, занимаемом армией, противник.

Наступил решающий момент. Правда, вражеское наступление не явилось неожиданным и к нему мы подготовились. Конечно, в пределах тех возможностей, которыми к тому времени располагали, хотя и очень ограниченных.

К началу наступления противника у нас были собраны достаточно точные данные о его группировке. Об этом неоднократно докладывалось в штаб фронта. Но по замечанию, сделанному мне комфронтом при разговоре с ним по ВЧ, будто бы мы «паникуем» и во много раз преувеличиваем вражеские силы, можно было сделать вывод: нашим донесениям не доверяют.

Между тем взятые в бою в районе Скирманово и северо-западнее Волоколамска пленные подтверждали имеющиеся у нас сведения. Мы, конечно, понимали, что командующему фронтом хотелось бы, чтобы сил у противника было меньше. Но ведь и мы не возражали бы против этого, только приходилось считаться с фактами и готовиться встретить худшее. Успокаивать, а тем более расслаблять себя и войска мы не имели права.