Белогвардейщина - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 69

19 декабря в Одессе наконец-то появились союзники. При поддержке огня французских кораблей высадился десант русских добровольцев под начальством ген. Гришина-Алмазова силой в 600 штыков. Сутки шли ожесточенные уличные бои, в результате которых группировка петлюровцев в несколько тысяч человек была разгромлена и выбита из города. На следующий день в Одессу вступили части 56-й французской дивизии. В боевых действиях они не участвовали, потеряв при овладении городом одного раненого. Белогвардейцы потеряли 24 чел. убитыми и более 100 раненых. Гришин-Алмазов стал генерал-губернатором Одессы с подчинением Деникину. По натуре это был романтик-авантюрист, искатель приключений. Бывший артист, добровольцем ушедший на войну и дослужившийся до полковника. Один из руководителей белогвардейского восстания в Омске и боев с красными в Сибири. Не ужился с тамошними правительствами и Директорией (по непроверенным данным, в пьяном виде выдал в ресторане все, что о ней думает). Через Владивосток отправился на юг и принял предложение союзников возглавить борьбу в новой точке.

Небольшие отряды Добровольческой армии были высажены в Крыму и выдвинуты в Таврическую губернию Украины. Эти края были богаты продовольственными запасами. Ну и, конечно, речь шла о создании с союзниками, высадившимися в Одессе, единого фронта, охватывающего юг России. Поэтому белогвардейские войска здесь рассыпались по фронту на 400 км от нижнего течения Днепра до Мариуполя, занятого донцами. Естественно, ни о каком сплошном фронте не могло быть речи. Белогвардейцы заняли Мелитополь, Бердянск, отдельные роты, эскадроны и заставы разместились на станциях железных дорог, в крупных населенных пунктах, выдвинулись к Екатеринославу. Все эти войска должны были стать основой Крым-ско-Азовской Добровольческой армии во главе с Боровским. Сразу, с момента прибытия в Таврию, белогвардейцы встретились с первым врагом — махновцами. По степям, хуторам и селам пошла война в виде стычек, перестрелок, налетов и контрналетов небольшими группами и отрядами. Без определенной линии фронта, по всему пространству. Часть селений подчинилась белым, часть поддерживала Махно или создавала собственные партизанские силы. Война шла случайная, неуправляемая. Каждому командиру приходилось действовать на свой страх и риск, потому что устойчивой связи с командованием у этих рот и эскадронов, раскиданных по огромному пространству, быть не могло.

Но пришла на Украину и третья власть — большевики. Начали они осторожненько, опасливо оглядываясь на Антанту. В пограничной Судже образовали «независимое» украинское коммунистическое правительство. И двинули вперед сформированную здесь Украинскую Красную армию Антонова, тоже формально «независимую» от России — чем окончательно запутали западных демократов, все еще пытавшихся разобраться в «законности» и "народном волеизъявлении". 20 декабря красные заняли Белгород, входивший тогда в Украину, но считавшийся спорной территорией. Поначалу армия была маленькой, всего 4 тыс. чел., и состояла из двух дивизий, 1-я, Щорса, пошла на Чернигов, 2-я — на Харьков. Во взбаламученной Украине эти войска росли, как снежный ком, да и из России щедро подпитывались. Например, 2-я дивизия за месяц выросла вчетверо, а вскоре была организована и 3-я. Точно так же, как незадолго до того войска гетмана разбегались или переходили к петлюровцам, сейчас неустойчивые петлюровские отряды разбегались и переходили к красным. Национальные лозунги Директории были большинству до лампочки, особенно в восточных районах, по которым двигались красные. Зато разбушевавшейся украинской анархии, которая способствовала петлюровской победе, новая волна смуты давала новую возможность для грабежей и разгула.

Четвертой властью на Украине был Махно и прочие «батьки». Махно приобрел огромное количество оружия, вплоть до тяжелой артиллерии, отнимая его у слабых австрийских частей, а у сильных скупая на награбленные деньги. Он занял большую часть Екатеринославской губернии и объявил мобилизацию крестьян в свое войско.

Царила смута и неразбериха. Например, в полумиллионном Ека-теринославе уживались несколько властей. Половину города занимали петлюровцы. Здешние петлюровцы были настроены добродушно. Никого не трогали, гарцевали на лошадях в ярких жупанах, пели украинские песни, пьянствовали в свое удовольствие и без конца палили в воздух. В другой части города стоял начавший формироваться при Скоропадском 8-й корпус — 1600 чел., после падения гетмана заявивший о подчинении Деникину. Потом стороны все же поцапались и вступили в бой. Разняли австрийцы, пригрозив обстрелять город тяжелыми орудиями. И 8-й корпус ушел на соединение с частями Добровольческой армии. Потом петлюровцы поцапались с отъезжающими австрийцами, потребовав их разоружения. Сутки шла пальба, и все-таки разоружили. Желания серьезно сражаться у австрийцев не было.

Петлюровцы уже по всему городу весело пели, пили и плясали, но тут появился Махно. Он потребовал впустить его в Екатеринослав всего на 3 дня, обещая за это время ввести новый, анархо-коммунистический строй — отобрать все у богатых и раздать бедным. И заявил, что он враг только жидам и немцам, которые есть главные буржуи, остальному населению бояться его нечего. Когда требование проигнорировали, Махно занял Синельниково и повел наступление на Екатеринослав. Захватив первой же атакой мост через Днепр и вокзал, махновцы засыпали город снарядами. Было много жертв среди мирного населения. 6 суток по городу гремел бой. Махновцы занимали улицу за улицей, грабили магазины, базар, квартиры, расстреливали "жидов, немцев и буржуев", подвернувшихся под руку. Смешавшиеся петлюровцы отступали. Сам Махно, выкатив на проспект трехдюймовку, наводил ее на не понравившиеся дома. С местными коммунистами он нашел общий язык, даже объявил в Екатеринославе советскую власть.

Но на подмогу петлюровцам из Кременчуга подошел полковник Самокиш с двумя куренями (батальонами) и тяжелыми пушками. При их наступлении махновцы бежали из города и рассеялись по губернии. А уже выплывала новая сила. Екатеринославский губком большевиков почти в открытую вербовал сторонников, создавал по губернии "партизанские полки". В начале 19-го у него было уже 14 отрядов общей численностью 7,5 тыс. чел., имевших даже 3 броневика. Украинская каша заваривалась все круче…

40. Второе нашествие

Германские оккупационные войска на западе России разложились еще сильнее, чем на Украине, где они вынуждены были поддерживать боеспособность, периодически сталкиваясь с повстанцами и бандитами. Еще до своей революции здешние солдаты приобрели неряшливый вид, неохотно выполняли приказания. А после отречения Вильгельма части сразу стали неуправляемыми. В Пскове располагалась Северная белая армия, но ее формирование было далеко не завершено, вооружение было слабым, да и авторитетного, опытного командования армия не имела. Ген. Келлер, который должен был возглавить ее, не доехал и погиб в Киеве.

А 25.11 красные перешли в наступление. Белогвардейские части, командование которыми принял полковник Нефф, были выдвинуты из позиции восточнее Пскова. Их было всего около 3 тыс. чел. Но красные даже не стали атаковать их оборону немцы, стоявшие на соседних участках, оставили фронт. Бросили и сам Псков. Штаб Северной армии, тыловые офицеры, оставшиеся в городе и потерявшие связь с войсками, вынуждены были поездами эвакуироваться в Ригу. Большевики, обойдя белые позиции, заняли город, и части Неффа оказались в окружении. Им осталось только спасаться. Снявшись с позиции, они штыками проложили себе дорогу через Псков. Под обстрелом, на лодках и по мостам, переправились через Великую. И покатились на запад, преследуемые неприятелем. Отставшие погибали, истребляемые красными авангардами и большевистски настроенными местными жителями. В Пскове, как обычно, коммунистическое владычество началось с расстрелов. Только по красным официальным данным, в первые же дни было казнено свыше 300 человек. Истребляли всех "причастных к белогвардейской работе" от владельцев гостиниц, где жили офицеры, до рабочих мастерских, обслуживавших армию.