Белогвардейщина - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 58

Но не меньше вреда, чем большевики, принесло белым собственное правительство. Составленное из депутатов Учредительного Собрания, в основном эсеров и меньшевиков, оно с момента своего образования утонуло в праздной болтовне и демагогии, с головой зарывшись в политику и копаясь в мелочах внутреннего устройства. «Учредилка» вообще позабыла о военных вопросах. Объявленная мобилизация в Народную армию была пущена на самотек и провалилась. Не было налажено никакого снабжения. Не было общего плана боевых действий, фронтовые начальники проводили операции каждый сам по себе, в меру собственного разумения и способностей. Не было создано даже единого командования с чехословаками. В каждом отдельном случае чешские и белогвардейские командиры сговаривались о взаимодействии и взаимном подчинении в том или ином бою.

Мало того, учредиловцы немедленно стали разрушать собственную армию! Как и в Архангельске, занялись «демократизацией» и "революционными реформами". В то время как Троцкий, Вацетис, Тухачевский драконовскими мерами насаждали дисциплину, самарские правители ее ломали. Отменялись знаки различия «контрреволюционные» погоны, отдание чести, дисциплинарные взыскания, делались попытки ввести коллегиальное командование. Но если в Архангельске такое же бедствие устранилось через месяц офицерским переворотом, то в Самаре, к сожалению, путчистов не нашлось. Самые боеспособные части — добровольческие дружины Каппеля и Степанова сохраняли дисциплину только за счет авторитета командиров. И еще за счет того, что эти командиры не допускали в войска правительственных агитаторов и чиновников!

Вдобавок все восточные правительства переругались. Создавались они по-разному. Самарское — из делегатов Учредительного Собрания. Екатеринбургское правительство Кромма было образовано уральскими промышленниками — значит, для эсеров и меньшевиков оно было контрреволюционным. Сибирское правительство возникло из подполья — в январе 18-го в Томске его тайно избрали местные социалисты, сторонники автономной Сибири; уцелевшие члены этого правительства, выплывшие на поверхность после свержения большевиков, объявили себя сибирской властью. КомУч считал такое правительство незаконным, указывая, что самих учредиловцев выбирал народ, а сибирцев — непонятно кто. Взятие Бугульмы открывало возможность создать единый фронт с оренбургскими, а взятие Хвалынска и Николаевска с уральскими казаками. Этого сделано не было.

"Учредиловка" слышать не хотела о контактах с «реакционным» казачеством.

Не было и помощи союзников — кому помогать-то? Не в силах разобраться в этой грызне, они предлагали правительствам сначала договориться между собой. В результате все блестящие победы Каппеля пошли коту под хвост. Какие перспективы открывало взятие Казани, будь фронт своевременно усилен сибиряками и казаками! Но малочисленные дружины не получили здесь никакой поддержки. Казань была обречена. Ленин, только оправлявшийся после ранения, слал кровожадные телеграммы:

"7.09 Свияжск. Троцкому. Благодарю. Выздоровление идет прекрасно. Уверен, что подавление казанских чехов и белогвардейцев, а равно поддерживающих их кулаков, будет образцово-беспощадным".

"10.09 Секретно. По-моему, нельзя жалеть города… ибо необходимо беспощадное истребление, раз только верно, что Казань в железном кольце".

И не жалели. Громили той же массой артиллерии, которой месяц назад устроили огненный ад в Ярославле. 11.09 Казань пала. Во взятом городе Троцкий устроил "образцово-беспощадное" подавление. «Буржуев», жителей богатых кварталов, священников, купцов, интеллигенцию целыми семьями, с женщинами и детьми, толпами гнали на баржи, набивали в трюмы и пускали на дно Волги. О результатах "беспощадного истребления" красная печать сообщала 17.09:

"Казань пуста. Ни одного попа, ни монаха, ни буржуя. Некого и расстрелять. Вынесено всего 6 смертных приговоров".

Только 8 сентября 1918 г. при посредничестве московских подпольных политических организаций и иностранцев в Уфе собралось Государственное совещание для создания единой всероссийской власти. Здесь были представлены Самарское, Екатеринбургское, Омское и Владивостокское правительства, депутаты Учредительного Собрания, уцелевшие остатки политических партий, духовенство и казачество. Поладить им было непросто. Правые обвиняли левых в развале России, левые правых — в контрреволюции. Спорили, чье правительство законно, а чье нет. Ругались и заседали целый месяц, до 6.10. Наконец было принято предложение московских Национального центра (кадетской ориентации) и Союза возрождения России (социалистической ориентации) о создании коллективной диктатуры — Директории. Она была избрана в составе 5 членов — Н. И. Астрова, Н. Д. Авксентьева, П. В. Вологодского, Н. В. Чайковского, генерала Болдырева, и 5 заместителей — В. Д. Аргунова, В. В. Сапожникова, В. М. Зензинова, В. А. Виноградова и генерала Алексеева.

Фактически в этом составе Директория никогда не существовала. Видный кадетский деятель Астров из Москвы на восток не попал, а пробрался на юг, где вошел в Особое Совещание при Деникине. Чайковский руководил правительством в Архангельске. Не попал в Сибирь и М. В. Алексеев: предполагалось, что он примет командование армией Директории, а Болдырев переместится в замы. И к тому же эта единая власть с резиденцией в Омске образовалась слишком поздно. Увязнув во внутренних дрязгах и демагогии, волжско-сибирские демократы потеряли 4 месяца! А большевики тем временем интенсивно создавали Восточный фронт и переходили к активным действиям.

Пришла в себя разбитая 1 — я армия — фактически ее за полтора месяца создали заново. Ядром стала "Железная дивизия" в 3 тыс. чел., выведенная из окружения Гаем. Воспользовавшись тем, что лучшие части белогвардейцев сражаются в Казани, Тухачевский перешел в наступление и 12 сентября занял Симбирск. Специально для борьбы с повстанцами Ижевска и Воткинска в Вятке создавалась 2-я армия Шорина на базе дивизии Азина, партизанских полков Чеверева и матросов-анархистов. Выбитый в начале лета с Южного Урала Блюхер, отступая вдоль Уральского хребта и собирая по пути местные отряды, соединился в красными в районе Перми, выведя туда 9 тыс. чел. На их основе начала формироваться 3-я армия. В Саратове создавалась 5-я армия, в районе Николаевека — 4-я, центром кристаллизации которой стала дивизия Чапаева в 7 тыс. чел. при 9 орудиях.

Все армии были еще малочисленными, но уже организованными и боеспособными единицами. 22 сентября их соединенные силы начали операцию против Самары. С севера наступала 1-я армия, с юга — 4-я, с запада, через Вольск и Хвалынск, 5-я. Слабовооруженная, неподготовленная Народная армия «Учредилки» противостоять натиску не могла. 3 октября пала Сызрань, 7-го Самара. Волга была потеряна. И потянулись на восток первые «невозвратные» толпы беженцев. И на "шарабанах-американках", и на телегах, и на своих двоих. Успели эвакуировать золотой запас, а крупные склады, где хранилось сукна на 5 млн. руб., инженерное оборудование, вооружение, — все досталось большевикам.

Да, в июне-июле малочисленные отряды Народной армии и чехословаков успешно громили красных за счет решительности, духовного подъема, а главное организации. Побеждали, пока хватало организации на уровне полков и батальонов. Но на этом уровне она и осталась, пущенная на самотек КомУчем. Время ушло. На фронте стояли все те же жиденькие повстанческие дружины. А красным дали полную возможность превзойти противника и организационно, формируя дивизии и армии, да и численно. За счет мобилизаций к сентябрю в Красной армии уже насчитывалось свыше миллиона штыков. Только наличием "внутреннего фронта" против крестьян да массовым дезертирством можно объяснить, что поволжских демократов не раздавили раньше.

Куда большую стойкость и боеспособность показали работяги-оружейники Ижевска. Против них вдоль Камы наступала 2-я армия, которой лишь после жестоких и затяжных боев удалось захватить Сарапул. Только к началу ноября красные смогли подступиться к основному узлу обороны, включающему Ижевск и Воткинск. Рабочие опоясали свои города тремя линиями окопов и проволочных заграждений, бросались на угрожаемый участок по заводским гудкам. К началу штурма 2-й армии была придана Волжская флотилия, многочисленные подкрепления с других участков фронта. С севера на приступ пошла дивизия Азина, усиленная двумя полками. Повстанцы дрались отчаянно. Понеся огромные потери, Азии сумел за день прорвать только одну линию окопов, 2-й Мусульманский полк красных был разгромлен и разбежался.