Защита Эренграфа - Блок Лоуренс - Страница 2

Через месяц и несколько дней Дороти Калхейн вновь пришла в кабинет Мартина Эренграфа. На этот раз маленький адвокат встретил ее в синем костюме в мелкую полоску, белоснежной рубашке, темно-бордовом галстуке и черных, ослепительно начищенных туфлях.

В его глубоко посаженных глазах в тот вечер стояла печаль. Чувствовалось, что он в какой уж раз разочаровался в людях.

– Как вам известно, ситуация окончательно прояснилась, – вновь разговор начал Эренграф. – Вашего сына освободили. С него сняли все обвинения. Он – свободный человек, его репутация вновь безупречна.

– Да, да, – покивала миссис Калхейн. – Я безмерно счастлива. Разумеется, мне очень жаль этих девушек. Мне не хочется думать, что счастье Кларка и мое счастье каким-то образом связаны с этой трагедией, вернее трагедиями, но, в то же время, я чувствую…

– Миссис Калхейн.

Она замолчала, встретилась взглядом с маленьким адвокатом.

– Миссис Калхейн, дело закрыто, не так ли? Вы должны мне семьдесят пять тысяч долларов.

– Но…

– Мы обсуждали этот аспект, миссис Калхейн. Я уверен, вы помните наш разговор. Я вам все объяснил. В случае успеха вы платите мне семьдесят пять тысяч долларов. За вычетом одного доллара, полученного в задаток.

– Но…

– Даже если я не ударил бы пальцем о палец. Даже если бы окружной прокурор снял обвинения с вашего сына еще до того, как вы ушли из моего кабинета. Я говорил вам об этом, не так ли?

– Да.

– И вы согласились на мои условия.

– Да, но…

– Но что, миссис Калхейн?

Она глубоко вдохнула, выпрямилась в кресле.

– Три девушки. Всех их задушили, как и Элтию Паттон. Все они одинаковой конституции. Хрупкие блондинки с высоким лбом и выступающими передними зубами. Две из нашего города, одна – из Монтклера, что на другом берегу реки. Каждую задушили…

– Галстуком.

– Одинаковым галстуком.

– Галстуком Кейдмонского общества студентов Оксфорского университета.

– Да, – она вновь глубоко вдохнула. – Так что стало абсолютно ясно, что убийства эти – дело рук маньяка. А последнее убийство, в Монтклере, свидетельствует о том, что он покинул наш город. Господи, я так на это надеюсь. Человек, убивающий девушек только потому, что они чем-то напоминают ему мать…

– Простите?

– Вчера вечером кто-то сказал об этом по телевизору. Какой-то психиатр. Разумеется, это только гипотеза.

– Понятно, – кивнул Эренграф. – Гипотезы всегда любопытны. Размышления, догадки, версии, все это очень интересно.

– Но суть в том…

– Да?

– Я помню про наш уговор, мистер Эренграф, отлично помню. Но, с другой стороны, вы только один раз побывали у Кларка в тюрьме, провели с ним несколько минут, а потом словно забыли о нем. А теперь получается, что я должна отдать вам семьдесят тысяч долларов только потому, что этот маньяк продолжал убивать. Я проконсультировалась со своим адвокатом. Он не занимается криминальными случаями, а ведет мои личные дела, и он предложил снизить размер вашего вознаграждения.

– Он, значит, это предложил?

Миссис Калхейн отвела глаза.

– Да, он это предложил, и, должна сказать, я с ним полностью согласна. Разумеется, я готова возместить вам все расходы, хотя я не вижу, на что вы могли потратиться. Он считает, что ваш гонорар должен составить пять тысяч долларов, но я очень вам благодарна, мистер Эренграф, и готова заплатить десять тысяч. Вы должны признать, что сумма эта немаленькая. Деньги у меня есть, я не стеснена в средствах, но семьдесят пять тысяч долларов платить вам просто не за что.

– О, люди, – Эренграф закрыл глаза. – И богатые хуже всех, – глаза раскрылись, адвокат всмотрелся в Дороти Калхейн. – К сожалению, только богатые могут выплачивать высокие гонорары. И мне не остается ничего другого, как работать на них. Бедняки, они не соглашаются на что-либо, находясь в отчаянном положении, с тем, чтобы отказаться от своего слова, как только гроза миновала.

– Я же не отказываюсь от своего слова, – возразила миссис Калхейн, – просто я…

– Миссис Калхейн.

– Да?

– Я собираюсь вам кое-что сказать. Но будет лучше, если вы, прямо сейчас, достанете чековую книжку и выпишите чек на причитающуюся мне сумму. Если вы этого не сделаете, то потом будете горько сожалеть.

– Вы… вы мне угрожаете?

На губах Эренграфа промелькнула улыбка.

– Разумеется, нет. Это не угроза. Предупреждение. Видите ли, если вы не заплатите мне сейчас, мне придется вам кое-что сказать, после чего вам все равно придется заплатить.

– Я вас не понимаю.

– Не понимаете, – кивнул Эренграф. – Не можете понять. Миссис Калхейн, вы тут упоминали о расходах. Я, конечно, не представляю вам финансовые документы, свидетельствующие о том, где и сколько я потратил ради освобождения вашего сына. Но о некоторых тратах скажу.

– Я не…

– Прошу вас, сначала выслушайте меня. Начнем с железнодорожного билета в Нью-Йорк. Далее такси до аэропорта Кеннеди. Между прочим, двадцать долларов, с учетом чаевых.

– Мистер Эренграф…

– Пожалуйста. Затем авиабилет до Лондона и обратно. Я всегда летаю первым классом. Это, конечно, роскошь, но, раз я плачу за проезд сам, почему бы себя не побаловать. Аренда автомобиля в аэропорте Хитроу. Проезд до Оксфорда и обратно. Бензин дорог и в Америке, но в Англии он стоит баснословные деньги.

Она не отрывала от него глаз. Он же продолжал ровным, спокойным голосом, и миссис Калхейн чувствовала, как у нее все более отвисает челюсть, но ничего не могла с собой поделать.

– В Оксфорде я посетил пять магазинов мужской одежды. В одном галстуков Кейдмонского общества не было. В других я покупал только по одному галстуку. Не стоило привлекать к себе внимания. Галстуки Кейдмонского общества достаточно интересны. Широкая синяя полоса, более узкие золотая и ярко-зеленая. Я предпочитаю одноцветные галстуки, миссис Калхейн, но из полосатых кейдмонский, пожалуй, лучший.

– Боже мой.

– Были и другие расходы, миссис Калхейн, но, поскольку я оплатил их из своего кармана, наверное, не стоит перечислять их вам, не так ли?

– Боже мой. Создатель наш на небесах!

– Вы правы, он именно там. Как я и предупреждал, для вас было бы лучше заплатить сразу. В таких делах незачем знать подробности. Вы со мной согласны?

– Кларк не убивал Элтию Паттон.

– Разумеется, не убивал, миссис Калхейн. Разумеется. Я уверен, что какой-то нехороший человек украл галстук Кларка, чтобы свалить на него вину за содеянное преступление. Но доказать это более чем не просто. А если адвокат и сумеет убедить присяжных в том, что Кларк – не убийца, у общественности наверняка останутся сомнения в справедливости оправдательного приговора. Так что клеймо подозреваемого в убийстве останется с Кларком до конца его дней. Мы с вами, естественно, знаем, что он невиновен…

– Он невиновен, – кивнула миссис Калхейн. – Невиновен.

– Конечно, миссис Калхейн. Убийца – маньяк, отлавливающий молодых женщин, которые похожи на его мать. Или на сестру. А может еще на бог знает кого. Вы хотите достать чековую книжку, миссис Калхейн? Пожалуйста, не спешите выписывать чек. У вас слишком дрожат руки. Посидите, успокойтесь, я сейчас принесу вам воды. Все хорошо, миссис Калхейн. Вы должны всегда об этом помнить. Жизнь прекрасна и удивительна. Вот и ваша вода, в бумажном стаканчике. Выпейте до дна. Отлично, отлично.

И когда пришло время выписать чек, ее рука не дрожала. Выплатить Мартину Эренграфу семьдесят пять тысяч долларов. И подпись: Дороти Роджерс Калхейн. Писала она шариковой ручкой, так что чернила сушить не пришлось, и она сразу отдала чек безупречно одетому маленькому мужчине.

– Благодарю вас, премного вам благодарен, миссис Калхейн. А вот ваш доллар, который я получил от вас в задаток. Пожалуйста, возьмите его.

Она взяла купюру.

– Очень хорошо. Полагаю, у вас не возникнет желания пересказать наш разговор кому-то еще. Смысла в этом нет, не правда ли?