Смертельный медовый месяц - Блок Лоуренс - Страница 16

— Наемников?

— Да.

— Почему именно их?

Дэви не ответил. Люблин посмотрел на него и на Джулию.

— Этого я не понимаю.

— А это и неважно.

— Значит вы хотите знать имена людей, которые застрелили Корелли? Которых наняли, чтобы прикончить его?

— Да.

— Ну, этого я не знаю.

— Вы этого не знаете?

— Если бы я велел убить — даже тогда я не знал бы в точности имен тех, кто это будет делать. Я позвонил бы кому-нибудь — ну, скажем, другу — и сказал бы ему, что речь идет об этом Корелли, и что я нашел его и хочу убрать. Потом я дал бы этому другу денег. Больше я об этом ничего бы не знал. Могло случиться, что он для этого велел бы двум парням прилететь на самолете из Западной Дакоты. Они сделали свое дело и могли уже на следующий день улететь в Сан-Франциско или еще куда-нибудь. Даже если бы они были из наших мест, я не знал бы их имен и кто они есть.

— Тогда скажите мне, кому вы позвонили.

— Я никому не звонил. Я уже сказал, даже если бы это было так, я все равно не знал бы этих парней.

— Тогда расскажите мне, кто позвонил. Кто велел убить Корелли?

— Я ведь уже сказал вам. Я не знаю этого.

— Я думаю, вы все-таки знаете это.

— Черт возьми...

И опять однообразные приемы перекрестного допроса. Это длилось долго и потребовало массу вопросов, встреченных стеной молчания. Снова и снова на помощь приходил револьвер. Удары рукояткой по коленям Люблина — удары дулом по лицу Люблина. За серией ударов следовала серия не отвеченных вопросов и следующая серия ударов.

Присутствие Джулии почти не чувствовалось. Она молча стояла, курила одну сигарету за другой и лишь один раз сходила в ванную. Карл не шевелился и не издавав ни звука. Он неподвижно лежал в другом конце комнаты и никто даже не вспомнил о нем на протяжении всего разговора. Люблин сидел в кресле, а Дэви стоял перед ним с оружием в руке и продолжал применять различные приемы допроса.

— Вы так убьете меня. Я уже не так молод. У меня наверняка будет сердечный приступ. Проклятье! Вы ведь убьете меня!

— Тогда говорите.

— Я клянусь вам, что не велел его убивать. Я клянусь именем господа бога, что я не приказывал убивать этого человека.

— Тогда скажите мне, кто это был.

— Я не могу сказать вам этого.

— Вы ведь знаете, кто это был.

— Я знаю это, но не могу сказать вам.

Небольшое наступление.

— У вас нет другого выбора. Вы должны сказать это, Люблин.

На этот раз он не бил его, даже не шевельнул оружием. Люблин просто сидел и долго думал. Снаружи уже рассвело. По краям штор стал пробиваться дневной свет. Может быть Люблин тянул время. Возможно, он думал, что кто-нибудь придет и он сможет выдержать этот страшный допрос до этого времени. Но силы его постепенно сдавали. Никто не приходил, а он больше не мог этого выдержать.

— Если хоть кто-нибудь узнает, что я рассказал вам это, тогда я мертвец.

— Этого никто не узнает. А вы будете мертвецом в том случае, если не будете говорить.

Он как будто не слышал последнего замечания.

— Корелли хотел как можно быстрее получить деньги. Он был должен и другим, не только мне, но далеко не такие большие суммы. Капитала у него теперь, конечно, никакого не было. Легальным способом он не смог бы выручить деньги так быстро, как требовалось, потому что его строительная фирма состояла только из бюро и его собственного имени. Он и раньше всегда выступал лишь посредником, так что все, что ему когда-то принадлежало, было или заложено или потеряно. Он и так исчерпал все возможные источники, чтобы собрать те десять тысяч, которые были нужны для этого дела.

— Продолжайте.

— А потом он сделал глупость. Он обанкротился и был в очень затруднительном положении, к тому же он знал, что я не смогу ждать эти шестьдесят пять тысяч вечно. Чтобы несколько облегчить свое положение и получить возможность стартовать с новыми операциями, ему нужно было сто тысяч или больше. Так он напал на мысль выступить посредником в операции с героином на сумму в сто тысяч долларов. Он нашел того, кто очень нуждался в героине. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Да. Откуда он получил героин?

— Да у него никогда его и не было. Это и была его мысль. Он хотел продать то, чего не имел. За хорошие деньги он хотел поставить что-нибудь совсем другое — пудру для лица или еще что-либо. Это было глупо и его взяли бы за горло, даже если бы все удалось. Может быть он думал, что с сотней тысяч он действительно смог бы принять участие в каком-нибудь хорошем деле и удвоить сумму. Тогда он мог вернуть сто тысяч раньше, чем его бы накрыли. Таким образом он надеялся спастись. Конечно, это было чертовски рискованно и ни в коем случае не могло пройти. Его должны были при этом погубить.

— И что же случилось?

— Человек, с которым он имел дело...

— Кто это был?

Люблин заметно испугался.

— Вы все равно скажете мне это. Не надо усложнять свое положение.

— Черт возьми — это был Уошберн. Вы знаете его?

— Нет. Как его зовут?

— Рэй. Рэй Уошберн.

— А где он живет?

— Этого я не знаю. Где-то в Бронксе.

Он лжет, подумал Дэви.

— У вас в доме наверняка есть адресная книга. Где она?

— Адресная книга...

— Да. Где она?

Люблин был теперь действительно измучен. Он сказал, что книга наверху, в студии, и Джулия пошла туда и принесла ее. Дэви посмотрел в ней на букву "В" и нашел Фрэнка Уошберна, адрес и номер телефона которого были Манхэттенские.

— Вы наверное спутали имя. Его зовут Фрэнк и он живет в Манхэттене. Это так, не правда ли?

Люблин не отвечал.

— Ну, хорошо. Он подошел к Уошберну. И что же случилось дальше?

— Уошберн сказал, что даст ему знать. А сам навел справки и выяснил, что Корелли по уши в долгах. Следовательно, у него не могло быть никакого героина, а все это было лишь обманным маневром. Однако, он не подал виду, что ему все известно, а просто сказал Джо, что больше не заинтересован в этом деле. Джо сбавил цену еще больше, и тогда Уошберн убедился, что это был обманный маневр. За эту цену просто не могло быть ничего другого. Но он продолжал говорить, что больше не заинтересован в деле. Но уже пошли толки о том, что за трюк затеял Джо. Уошберн узнал, что он пострадал бы, если бы дело у Джо прошло. Когда люди пытались таким образом обвести его вокруг пальца, и с ними при этом ничего не случалось, это было для него плохим признаком. Кроме того, Уошберн был вообще зол на Джо, потому что он совсем не тот человек, которого можно попытаться обмануть таким дурацким способом. Джо должен был знать это. Так он сделал Джо кандидатом в покойники.

— Кого он нанял?

— Этого я не знаю. Если бы я это знал, я бы сказал вам это. Я бы выдал эти имена намного раньше имени Уошберна.

— Почему же Корелли не знал, что это Уошберн решил поставить на нем крест? Почему он думал, что это вы?

— Потому что Уошберн отклонил предложение Корелли. Джо не мог знать, что Уошберн уже тогда приказал застрелить его. Он думал, что Уошберн лишь потому отказался войти в дело, что у него отпала потребность в товаре.

— Почему же тогда он исчез из города?

— Потому что Уошберн уже послал кого-то, чтобы застрелить его. В Корелли стреляли, но не попали. Тогда Корелли понял, что кто-то охотится за ним. Очевидно он полагал, что это я, потому что был должен мне такие большие деньги. Согласитесь, когда в вас стреляют, вас не интересует калибр оружия — вы стараетесь, как можно скорее исчезнуть из города.

Дэви взглянул на Джулию. Она задумчиво кивнула. Это было похоже на правду.

Некоторое время он молча смотрел на Люблина.

— Вы приняли чертовски много побоев.

Люблин поднял на него глаза, но промолчал.

— Вы не станете звонить Уошберну. Вы наверняка не хотите, чтобы он узнал, кто назвал мне его имя. От меня он этого никак не узнает. Если ему это и станет известно, то лишь от вас. А вы знаете, что он с вами сделает в этом случае. Так что вы будете держать язык за зубами.