Шпион в тигровой шкуре - Блок Лоуренс - Страница 19

— Я вот все думаю об этих чертовых кубинцах, только ума не приложу, какой у них мог быть мотив…

— Я тоже не понимаю. Все-таки Минна не английская королева!

Минна была будущая литовская королева, но я не стал посвящать Арлетту в эту тайну. А еще Минна моя добрая подружка и названная дочка, но и об этом я умолчал. Мне не хватило духу признаться Арлетте также и в том, что я американский секретный агент, точно так же как мне не хватило духу признаться Шефу, что я им не являюсь. Впрочем, один факт уж точно не подлежал сомнению: Минна — не английская королева.

— Давай оставим в стороне мотивы… — пробурчал я. — У меня такое интуитивное ощущение, что в павильоне Кубы творится что-то неладное… Если бы Минна просто там заблудилась, ее бы уж давно нашли. Но даже если с ней случилось что-то… ммм… нехорошее (о чем я даже подумать не решался!), то ведь и это уже давно бы всплыло наружу! Думаю, ее все-таки похитили, и единственное место, где похищение могло состояться, — это кубинский дурдом... — Я опять прошелся по комнате как пленный тигр. — Что-то там происходит… Вчера я обошел весь павильон два раза, но так и не мог понять, что… Но что-то там нечисто — это точно! Если бы еще разок туда попасть…

— Это невозможно, Ивен! Тебя узнают!

— А я переоденусь.

— Твои фотографии на каждом углу! Даже если ты натянешь на голову бумажный пакет, тебя узнают. Вот что… Я сама туда пойду.

— Ты?

— Ну конечно. Меня разыскивает полиция? Я могу у кого-то вызвать подозрения? Я уже была в том павильоне? Нет, нет и еще раз нет. Так почему же я не могу туда пойти?

— Ты не знаешь, что искать.

— А ты бы там что искал?

— Ну… ммм…

— Вот видишь! — Она победно выбросила вверх ручки. — Ты и сам толком не знаешь, что там искать. Так что я пойду. Решено.

— Тебе надо быть предельно осторожной.

— В чем?

— Ну, не предпринимай ничего... необычного.

Она заговорщики улыбнулась.

— Иногда, глупышка, я люблю делать очень необычные вещи…

— Знаю!

— Или, может быть, для тебя нет ничего необычного в том, если девушка…

— Да знаю, знаю!

Арлетта подошла ко мне вплотную. Ее рука впилась мне в предплечье. Трудно было поверить, что совсем недавно эта девушка, встав с кровати, всем своим видом напоминала живой труп. Впрочем, большинство представителей рода человеческого, особенно женского пола, выглядят куда лучше, ложась в кровать, нежели вставая с кровати.

— Через час приедет Эмиль, — сообщила она.

— Какая досада!

— А ты разве забыл? Он хотел встретиться с тобой, чтобы обсудить план мероприятий по встрече королевы. — Ее глаза заблестели. — Уверена, Ивен, ты сумеешь предложить план получше. Для нас это очень важно!

— Понимаю.

— Как только он приедет, я сразу уйду. Или лучше я отправлюсь еще до его прихода… На выставку, в кубинский павильон. Эй, ты по-моему не догоняешь…

— Я? Я готов за тобой хоть на край света!

— Чего-чего? Ладно, проехали, ненаглядный мой. Если Эмиль сюда придет, так он тут просидит не меньше часа. Если бы я и впрямь была Жанной д'Арк, я бы провела этот час в молитвах, умоляя Создателя направить меня верной стезей. Знал бы ты, как я боготворила Деву Марию, когда сама была девицей. Я молилась ей, мечтала стать ее образом и подобием. — Арлетта печально покачала головой. — Но когда мне исполнилось пятнадцать, один мальчишка потрогал меня вот здесь… Можешь себе представить! — Еще как мог! — Это на меня так странно подействовало. С тех пор мне кажется, что я такая жуткая женщина! Просто исчадие ада какое-то, ты не согласен?

— Просто сатанинское отродье.

— Нет правда! — Она снова покачала головой. — После того случая я недостойна даже свечку поставить перед образом Святой Жанны. Ну как я могла? Мне так стыдно. Это просто… Ивен, не надо так меня трогать!

— Почему?

— Потому что это на меня опять как-нибудь странно подействует.

— И отлично. На меня это тоже странно действует…

— Еще бы! После этого ты в состоянии слопать две порции яичницы!

— А по-твоему, пусть бы лучше вторая порция пропала зря?

— Нет, и пусть не пропадает зря то, что мы сейчас испытываем… Давай разденемся, а?

Незадолго перед приходом Эмиля (вскоре после того, как мы закончили начатое) Арлетта заявила:

— Вот что я тебе скажу про Орлеанскую деву, Ивен…

— Что?

— В каком-то смысле я даже святее Жанны. Ты скажешь, это кощунство?

— Да ничего я не говорю…

— Но ведь это правда. При том, что я вот такая… ненасытная, я сохраняю страстную преданность своей родине, своему народу. А если бы Жанне было дано познать эту усладу, она бы начхала на Францию, уж поверь мне!

Эмиль привез с собой товарищей по оружию — братьев Бертонов, Жана и Жака. Оба были с меня ростом, черноволосые, длинноносые, с четко очерченными скулами. Я поначалу затруднился определить по их акценту, откуда они родом, но потом узнал, что из Алжира. Хотя было им лет по двадцать пять, они уже успели славно повоевать на стороне ОАС, предприняв с французскими ветеранами второй мировой войны отчаянную попытку удержать Алжир под пятой Франции. Прежде чем де Голлю удалось добиться мирного развода двух стран, казалось, что остается только один способ решить алжирский вопрос — ликвидировать в одночасье либо восемь миллионов арабов, либо миллион французских колонов. Жан и Жак попытались воплотить в жизнь первый вариант.

Жан, который был на два года старше Жака, уничтожил массу людей, подбрасывая мины-ловушки на рынках. Жак совершил налет на мусульманскую больницу и расстрелял там прикованных к койке арабов из пулемета «Стен». Эти ребята не больно-то жаловали Женевскую конвенцию, от них, впрочем, не отставали и бойцы Фронта национального освобождения Алжира. Когда же Шарль Великолепный начал потихоньку охлаждать эту горячую точку, Жан и Жак попытались охладить самого генерала — и потерпели фиаско.

Тогда-то им пришлось срочно сматываться из Алжира, но и дорога во Францию им тоже была заказана. Сначала они поехали в Израиль: хотя они не были евреями, им импонировала возможность продолжать убивать арабов. Оасовский опыт, однако, не позволил им овладеть навыком точно распознавать арабов-врагов и «своих» арабов, граждан Израиля, поэтому они были вскоре вынуждены отправиться на поиски нового пристанища. Сейчас они бросили якорь в Монреале, и я мог только гадать, в какую еще страну занесет их судьба.

— Я привел на нашу встречу Жана и Жака, — говорил Эмиль, — не только потому, что оба обладают недюжинным опытом и интеллектом… — При этих словах братья просияли. — Но еще и потому, что они наиболее трезвомыслящие и миролюбивые члены нашего движения.

Братья переглянулись.

— Они осознают различие между осмысленным политическим действием и бессмысленным кровопролитием. А вот такие, как Клод…

— Клод — кретин! — отрезал Жан.

— Чокнутый! — подтвердил Жак.

— Было бы непростительной глупостью убивать королеву… — заявил Жан.

—…до того, как мы сформулируем наши требования, — вступил Жак.

— Вот если они будут отвергнуты, тогда другое дело!

— Тогда ее, разумеется, надо убить. Она будет предана суду, признана виновной и казнена.

— Есть разница между политическим убийством и казнью!

— Разница между тщательно спланированным террором и безумием.

Я взглянул на морщинистое лицо Эмиля: оно не выражало той степени тревоги, какую я ожидал на нем прочесть. Если уж эти умники считались умеренными членами его движения, я бы поостерегся иметь дело с представителями экстремистского крыла.

— Нельзя отправиться в долгое путешествие, не сделав хотя бы первого шага, — изрек Эмиль.

— Даже если направление выбрано неправильно? — поддел я его.

Он вздохнул.

— Все мы приходим к истинам постепенно, шаг за шагом, мой друг! Шаг за шагом. Бессмысленно стремиться заранее распланировать весь маршрут в мельчайших деталях. Окружающий пейзаж может измениться, не так ли? — Он сунул в рот трубку и несколько раз затянулся. — Мы имеем только общее представление о светлом будущем. Но недостаточно только иметь представление о будущем. Надо еще делать шаги по направлению к нему!