Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
В лабиринте замершего города - Близнюк Семен - Страница 9
— Что же, и в обед начали уже переходить?
Пичкарь пристально всматривался в незнакомую форму: три красных квадратика в зелёной петлице. Прикинув в уме звание, сказал:
— Мы свои, пан… хочу сказать, товарищ старший лейтенант, совсем свои.
— Конечно же, свои, — усмехнулся командир. — Все свои. Ночью идут с малыми детьми, а у венгров — минные поля. Видно, большая беда гонит, если, рискуя жизнью, всей семьёй границу переходят. А вот — пожаловали в полдень. И страху, выходит, уже никакого…
— А мы страх за теми горами оставили…
— То-то и оно…
Командир добродушно ворчал, но пока расспрашивал, успел распорядиться, чтоб их накормили. Затем вышел проводить беглецов к машине:
— Поедете в город, там ваших много собралось…
Подошёл к Пичкарю поближе, заглянул в лицо.
ЇВроде бы коллеги мы с тобой, пан-товарищ Пичкарь, — сказал командир. — Тоже был пограничником?
Откуда вы знаете? — удивился Дмитрий.
В прошлую субботу один старичок привёл двух девчонок. Сказывал: «Ожидайте хорошего хлопца — пограничника…» Ожидали, как обычно, ночью, а ты решил, значит, поспеть прямо к обеду…
Здесь, на западных бастионах Советской страны, предгрозовая тишина не вводила людей в заблуждение. Потоки беженцев, спасавшихся от страшного фашистского нашествия, только усиливали напряжение. Но закарпатцы отправлялись все дальше на восток, и ужасы, тревоги оставались позади.
Вот когда жалел Пичкарь, что не шибко грамотен — школа его прошла на чужих пастбищах, потом вместо ручки пришлось топор держать в руке, а то — и винтовку. Новый мир быстрее открывался тем, кто имел больше знаний. Но в Советской стране Дмитрий не почувствовал себя одиноким. Даже казалось поначалу, что это просто счастье такое выпадает — встречается столько участливых друзей. А вскоре он понял: здесь, в стране трудящихся, люди не привыкли быть равнодушными к судьбе других.
И вот началась война.
Память просеивает сквозь сито времени случайные встречи, оставляя на поверхности самые драгоценные. Тронешь их воспоминаниями — сразу заблестят, оживут события… Вот мелькнуло бледное, худощавое лицо кадровика из далёкого леспромхоза на востоке, где Пичкаря устроили на привычную для него работу. Кадровик часто приходил к рабочим в общежитие, усаживался у раскалённой печки. Беседовал и с Дмитрием: расспрашивал его про Карпаты, верховинские села, Родниковку. Когда Пичкарь заводил разговор о фронте, кадровик нервно закуривал:
— Погоди немного…
Откуда было знать, что кадровик присматривается к этому лесорубу, прощупывает характер? Однажды у печурки, слушая рассказы Пичкаря о родном Закарпатье, Иван Степанович — так звали этого человека — вдруг затянул простуженным голосом:
«Верховино, світку ти наш,
Гей, як у тебе тут мило…»
По его щекам пошли красные пятна:
— Были у меня хорошие друзья, тоже… лесорубы.
— В Карпатах?
— Да нет… В другом краю. Там было очень жарко. Тем не менее они пели свои песни.
Пичкарь удивлённо поглядывал на кадровика. Покрасневшее лицо собеседника стало каким-то молодым, и, казалось, был он где-то далеко-далеко…
— Вот так-то, камрад… Лесорубы — они всякие песни знают. Сейчас спать тебе пора, а завтра продолжим…
Но не пришлось выслушать продолжение рассказа Ивана Степановича: кадровика увезли в больницу, а Пичкаря вызвали в контору. Там военный сообщил, что в Бузулуке формируется Чехословацкая бригада.
— Мы получили насчёт вас ходатайство, так что считайте — все в порядке, — сказал он Дмитрию.
— Кто же — если не секрет — ходатайствовал?..
— Отдел кадров леспромхоза.
Шофёр лесовоза, подкинувший Пичкаря на станцию, сдержанно вздохнул:
— Повезло тебе. Дмитрий согласился:
— Конечно, повезло: начальник отдела кадров оказался тоже лесорубом…
— Лесорубом? — хмыкнув, переспросил шофёр. — Не совсем так. Он и партизанил, воевал с Колчаком, потом бил фашистов в республиканской Испании… Под Гвадалахарой прострелили лёгкие, поэтому болеет: месяц на работе, два — лежит в больнице. Сыновья на фронте…
Человеку трудно самому заметить, как у него меняется характер. В дни войны — тем более не до самоанализа. Ещё труднее уловить, как на изменение твоего характера влияют обстоятельства — особенно, когда ты живёшь в напряжённом ожидании самого важного, чего хочешь добиться. В сложные обстоятельства попадал и молодой верховинский лесоруб, с различными людьми он встречался, часто даже не зная, какое влияние потом окажут эти встречи на его судьбу. И когда Дмитрий Пичкарь нёс обычную солдатскую службу на войне, ему порой казалось: вот здесь, во второй десантной бригаде Чехословацкого корпуса, идущего дорогами сражений вместе с Красной Армией, — и есть его главная точка… И только позже он поймёт, что все, им прожитое, — и в горном селе, и на западной границе Чехословакии, и в далёком леспромхозе на востоке, — все это. было лишь началом настоящей его биографии. Шёл 1943 год…
III
В столовой висела большая карта, исколотая разноцветными флажками. Пичкарь всегда смотрел на них взволнованно — ведь каждый флажок отмерял километры до родного дома. Только по прямой их, эти километры, отсчитывать было ни к чему… Спустя полтора года, уже увидев вдалеке синие Карпаты и даже прикинув, за сколько дней можно бы добраться домой, до Родниковки, Дмитро убедится, что на войне самый близкий путь к родному дому — далеко не тот, что самый короткий, если смотреть по карте.
Сначала ему дали отделение, потом взвод: пополнение в корпус все прибывало. Пичкарь обучал новичков обычному солдатскому делу: бесшумно и быстро ползти между кочками, молниеносно вскакивать, колоть серо-зелёные чучела, карабкаться по крутой стене… Да и сам учился: десантник должен был набрать нужное количество парашютных прыжков, овладеть всеми действиями в тылу противника, в том числе радиосвязью, и вообще пройти в короткий срок то сложное искусство, которое потом сохранит ему жизнь и позволит выполнить задание… Закончил специальные курсы связистов-десантников — «без отрыва от фронта».
Пичкарю доставалось больше других курсантов. Ведь часто бывает, что самым серьёзным и усердным людям поручают больше. Однажды его вызвал командир батальона:
— Принимай женский взвод, надо обучить наших связисток… военному порядку. А то ходят как на вечер танцев…
Сказал и покосился: как будет реагировать?
— Есть принять женский взвод, — ответил Пичкарь.
Но его невозмутимость была, конечно, внешней. Вечером в казарме не давали проходу:
— Привет женскому генералу!
— Дмитро, а откуда командир узнал, что ты дал обет остаться холостяком?
— Чудак, он же в биографии написал: «Не женат и не буду…»
Огрызаться не было никакого смысла. Дмитро лишь улыбался. Может быть, вспомнил в эти вот минуты храбрую девушку Анну, которая переходила с ним границу?
Окажется, и это задание было не случайным. Комбат — потом признается:
— Ну и выдержка у тебя, ротный![10]. Честно говоря, я бы не смог с этими юбками возиться…
Но это, конечно, ещё далеко было от испытания. Войдут они в самый ад войны, когда будут драться один на один с фашистскими танками, сбивать клятую «раму» под Проскуровым, выкуривать немцев из предгорий Карпат… Но и тогда будет Пичкарю казаться: подвиг — впереди.
Когда фронт приближается к родному селу, и солдат шагает с этим фронтом — разве он обращает внимание на то, что ему трудно, холодно? Унылый, надоедливый подосенний дождь казался светлым майским ливнем. В такой дождливый день под Коломыей Пичкаря вызвал командир, объяснил задачу:
— Пойдёшь за «языком». Напарника себе подыщи. Только учти — «язык» нужен знающий. Глупого не бери. Умного притащи.
— Как же я узнаю — умный или дурак? Политбеседу с ним проводить, что ли?
— Это уж твоё дело. Вчера мне разведчики доставили одного такого — глазами хлопает, трясётся: «Гитлер капут, их бин арбайтер…»[11] Все они теперь — арбайтеры — неизвестно, куда фашисты девались… Ничего, кроме номера своей части, не знает. А этот номер нам давно известен. Мне нужны на перевале у высоты 115 огневые точки, понял?
10
Старший сержант (чеш.).
11
Гитлеру конец, я — рабочий (нем.).
- Предыдущая
- 9/29
- Следующая