Правила обольщения - Хантер Мэдлин - Страница 45

– Я вовсе не Венера, а Хейден слишком умен для того, чтобы его сравнивали с Марсом. Но меня воодушевило то, что вы заметили, как удовлетворен ваш племянник. Я очень серьезно отношусь к обязанностям жены. Так же как и вы, полагаю.

– Я получала огромное удовольствие от своих обязанностей, Алексия. Мне очень недостает той радости, которую они мне доставляли.

– Надеюсь, я буду получать от этого такое же удовольствие, – вступила в разговор Кэролайн. – Во время вашего отсутствия я изучила все, что касается подготовки званых обедов. Роль хозяйки дома доставит мне огромную радость. – Девушка снова нахмурилась. – Но вы были на отдыхе. Вы принимали у себя гостей в Кенте?

– Мы говорим об обязанностях другого рода, дорогая, – произнесла Хен.

– Ваша мама все объяснит вам, когда придет время, – добавила Алексия. – А теперь давайте решим, когда мы возобновим занятия.

Кэролайн сморщила нос. Хен начала выдвигать предложения, но каждый раз дамы их отклоняли. Почувствовав, что беседа на тему его удовлетворенного вида закончилась, Хейден подошел ближе.

Обсуждение распорядка занятий начало уже приносить плоды, когда в гостиную вошел Истербрук. Его внешний вид поразил Алексию. На нем не было ни жилета, ни галстука, из-под расстегнутого сюртука виднелась белая сорочка. Истербрук смотрелся бы вполне обыденно в таком вот фривольном наряде, если бы не изысканный покрой сюртука и отменного качества ткань.

Хейден ничем не выказан своего удивления при виде столь неформального одеяния брата, Хен же округлила глаза.

– Помилуй, Истербрук. Мне показалось, вчера вечером мы договорились, что ты не будешь разгуливать по дому в таком виде, – упрекнула его Генриетта.

Доброжелательность не покинула выражения лица Истербрука при этих словах.

– Вы высказали свое мнение, тетя. Но это вовсе не значит, что я с ним согласился.

– Мне кажется, ты шокируешь Алексию, принимая ее в таком виде.

– Вы шокированы или оскорблены, Алексия? Мне принести извинения?

– Это ваш дом, сэр. Разве я могу позволить себе показаться шокированной или оскорбленной?

– Ответ, достойный восхищения. Если бы все женщины были такими благоразумными и снисходительными!

Хен же подтвердила отсутствие у нее этих качеств, недовольно покачав головой. Истербрук и Хейден отошли в сторону для приватной беседы. Алексия, Генриетта и Кэролайн вернулись к обсуждению планов.

– А где рака, Генриетта, дорогая? – вклинился в их беседу угрожающе спокойный голос Истербрука.

Хен повернулась к стоявшим возле стола племянникам. Алексия вспомнила, что раньше там на почетном месте стояла рака, украшенная драгоценностями.

– Эта комната декорирована в классическом стиле, а рака – произведение готическое. Я сочла, что она здесь совершенно не к месту, и перенесла ее в библиотеку.

Более умная женщина непременно поежилась бы под испепеляющим взглядом Истербрука, но на лице Генриетты возникла привычная мечтательная улыбка.

Хейден вышел из гостиной, но спустя несколько минут вернулся с ракой в руках и подал ее тетке:

– Я бы посоветовал поставить ее на место. Эта вещица особенно дорога Кристиану. Уверен, вы не знали об этом, когда решили убрать ее из гостиной.

Генриетта хотела возразить, но суровый взгляд Хейдена остановил ее. Тетя повернулась к Истербруку. Тот смотрел на нее, словно лиса, оценивающая размер глупого цыпленка, в недобрый час появившегося у нее на пути.

Алексия протянула руку:

– Позволь мне…

– Нет, – возразил Хейден.

Поджав губы, Генриетта посмотрела на племянников. Затем поднялась со своего места и взяла раку из рук Хейдена. Умудрившись выглядеть обиженной, смиренной, но не напуганной, она быстро прошла мимо Истербрука и поставила раку на прежнее место. После этого Хен поплыла к двери, гордо вздернув подбородок.

– Идем, Кэролайн. Увидимся с вами завтра, Алексия.

Сбитая с толку и растерянная, Кэролайн последовала за матерью. Когда за ними закрылась дверь, Истербрук подошел к столу и подвинул раку на середину.

– Ты освободил меня от ее присутствия лишь на неделю, не больше, Хейден. – Кристиан смиренно вздохнул. – Эллиот теперь здесь вообще не появляется. Днем скрывается в библиотеках, а по ночам в будуарах дам. Здесь только я. И она.

– Мы подыщем другой дом, – сказал Хейден. – Я же вижу, как ты несчастен.

– Как-нибудь переживу. Ее будет часто навещать твоя жена. А с началом сезона у нее просто не останется времени на то, чтобы нарушать мой покой.

– Обещаю приезжать почаще, – сказала Алексия.

– Хорошо, хорошо. – Истербрук уже потерял интерес к планам Генриетты. – Мой брат выглядит довольным, Алексия. Надеюсь, он вел себя хорошо, и удовлетворение было взаимным. Дело в том, что в нашей семье принято считать – и небезосновательно, – что радости интимной жизни – это самое главное, что дает статус замужней дамы или женатого мужчины.

– Ты мог бы сначала дать ей войти в воду и привыкнуть к температуре, Кристиан. На сегодня достаточно одного твоего появления в таком виде. Хорошо еще, что тебе не пришло в голову надеть халат.

Истербрук опустил глаза и посмотрел на собственное одеяние.

– Если бы появление в благопристойном виде не позволило одержать Генриетте победу, я бы уж расстарался для твоей жены.

– Я очень хорошо вас понимаю. И мне пару раз пришлось чем-то поступиться, чтобы не дать другому одержать надо мной верх.

– Не сомневаюсь в этом. Именно поэтому вы мне сразу понравились. – Кристиан уселся в кресло, на котором только что восседала Генриетта. – Сегодня на твое имя пришло еще несколько писем. Без сомнения, от тех, что пропустили весьма скромное объявление о помолвке, опубликованное на прошлой неделе. Как я и ожидал, весть о твоей поспешной женитьбе быстро распространилась среди дам, ведь в пачке писем, присланных ранее, оказалось много приглашений. Хен сказала, что любопытство достигло апогея. Всем хочется знать, что это за женщина, которой удалось то, чего так и не смогли добиться остальные.

– Все скоро ее увидят. Мы примем большинство из этих приглашений.

– Вас будут пристально изучать. Такая перспектива пугает вас, Алексия?

– Немного. Поэтому я предпочла бы поскорее покончить с этим.

– Весьма разумно. У тебя очень благоразумная жена, Хейден. В городе, где ветреность и легкомыслие распространены не только среди женщин, она словно струя свежего воздуха.

Хейден и Алексия погостили у Истербрука еще немного. Мужчины говорили о политике и спорте. Беседа вращалась вокруг нее. Алексия почувствовала, что Истербрук специально задерживает их, чтобы она поняла, что желанна в этом доме. А может, ему нравилось ее общество, потому что он считал ее благоразумной.

Алексия услышала комплимент от мужчины, который не стал бы тратить слова на притворную лесть. И все же это был не тот комплимент, которого ожидает большинство женщин.

Благоразумная. Не красивая, не чарующая или умная. Благоразумная. Какое скучное слово. «Да. Вот она я, маленькая благоразумная мисс Уэлборн. Образец практичности. Оплот рассудительности. Даже страсть, которую я испытываю в объятиях своего новоиспеченного мужа, – результат некоего обоюдного согласия. И я ничего не могу изменить. Мы оба стараемся удержать на плаву брак, основанный на бездумном порыве и бездушном прагматизме».

Алексия посмотрела на Хейдена. Казалось, он не торопится уезжать, наслаждаясь беседой с братом.

Хейден почувствовал на себе взгляд жены и посмотрел в ее сторону. Теплая улыбка смягчила его черты, в глазах отразились воспоминания о мгновениях близости.

На несколько благословенных минут жизнь, которой она жила ночью, ворвалась в ту, которую она вела днем. И в эти несколько минут она отнюдь не чувствовала себя благоразумной.

Этой ночью Хейден не пошел в спальню жены. Она оставила его в библиотеке за написанием письма. Джоан ждала хозяйку в ее спальне. Девушка прибыла из Кента в середине дня, чтобы прислуживать Алексии. Алексия сочла неразумным подыскивать новую служанку, Джоан ее вполне устраивала. Девушка чрезвычайно обрадовалась новому назначению и возможности приехать в город.