Сплетение судеб - Блейн Диана - Страница 32

Ладони у Габи вспотели. Она осторожно взяла трубку, поднесла ее к уху.

— Слушаю, — нерешительно произнесла она слабым, напряженным голосом.

— Какого черта ты ходила к моему дяде? — злобно спросил Марк. — Чего тебе нужно? Не оставить ли тебе наконец в покое мою семью?

Его голос! Сердце у Габи горячо забилось в груди. Хоть он и злится, его голос почему-то успокаивает ее. Ее пальцы нежно гладили трубку. Чудный голос! Может, она никогда больше не увидит его и не услышит этот голос. Если Смиту уже известно про то, что она сегодня затеяла, он не будет медлить с расправой.

— Мне нравится дядя Майкл, — тихо ответила Габи. — Он меня не знает с пеленок, но поверил мне.

Марк тяжело дышал в трубку — как видно, хотел сдержать свою злость.

— Знаешь ли, у него не безупречная репутация…

— Он очень славный старик, — ответила Габи. — Марк, сегодня он мой единственный друг на всем белом свете.

— Габи…

Она чувствовала, что вот-вот слезы польются у нее из глаз. Какие страшные дни она переживает, и в основном по вине Марка.

— Чья-то машина пыталась сбить меня вчера утром, — сказала она твердо. — Кто-то по телефону сказал мне, чтобы я прекратила задавать вопросы о Джо, о его гибели, и когда я вышла из дома, какая-то машина въехала прямо на тротуар и поехала на меня. И потом, когда я вернулась в квартиру — я еще не успела унять дрожь, — опять зазвонил телефон и все тот же голос сказал, что это предупреждение, что в следующий раз мне от него не уйти.

Дыхание на другом, конце провода оборвалось, наступила тишина.

— Ты пожелал мне смерти, не так ли? — прерывающимся голосом сказала Габи. — Можешь считать, твое пожелание скоро исполнится.

— О Габи! — Голос Марка дрогнул. — Габи, я не то хотел сказать!

— Неужели?

Она устало вздохнула. Впрочем, какое это имеет теперь значение, что он имел в виду? В этом мире ей, пожалуй, уже нечего терять. Может быть, она уже никогда больше не услышит его голос, а она еще пытается в чем-то его убедить.

— Послушай, — мягко сказала она, меняя тактику, — мне пора идти. Какое-то время я не буду жить дома. Мне очень жаль, что все так получилось, Марк. И больше всего я страдаю из-за Джо. Он был моим лучшим другом. Я никогда не причинила бы ему зла.

— Габи, я был в полном безумии в тот день. Жутко страдал и казнил себя за то, что упустил Джо. — Он смолк, потом сказал: — Габи, давай пойдем куда-нибудь. Нам нужно поговорить.

Она вся затрепетала на какое-то мгновение, ей захотелось броситься к нему, но потом поняла, что может подвергнуть Марка опасности. Она не перенесет, если с ним что-нибудь случится.

— Нет, — мягко сказала Габи. — Я не могу этого сделать. Если тебя увидят со мной, ты тоже станешь мишенью.

— Какое это имеет значение, черт побери! — воскликнул Марк. — Не буду же я стоять в стороне и ждать, когда они с тобой что-нибудь сделают! Ладно, может быть, я зря верю тебе и терзаюсь. Убеди меня. Поговори со мной!

Габи сжала в руке трубку и нежно поцеловала мембрану. К глазам подступили слезы. Она его так любит! Несмотря ни на что, любит его до безумия!

— До свидания, Марк, — осипшим вдруг голосом прошептала она. — Мне ужасно жаль, что все так случилось. Но ты ни в чем не виноват. Может быть, только в одном — что очень любил своего брата.

— Да еще в том, что разбил тебе жизнь, — глухо сказал Марк. — Ведь это так, да? Я и не подумал, как это подействует на тебя, когда брал деньги. Я недооценил твое чувство ко мне, дорогая. Я только теперь это понял.

— Это было так давно, — медленно сказала Габи.

— То, что случилось с нами на берегу в Хамптоне, было не так давно, — ответил он. — Я не могу забыть.

— Секс — это ненадолго, — сказала Габи. — Ты точно определил: это влечение, которое всегда будет жить в нас. Нить, выбившаяся на свободу из ткани нашей жизни.

— Ну-ну, не слишком ли поэтично? — засмеялся он. — Да разве это только секс? Нас тянуло друг к другу куда сильнее, чем девять лет назад, и ты это знаешь. Мы знаем друг друга до самых тайных глубин.

— Мы изменились.

— Не так уж сильно, — возразил он, — ты все та же щедрая, безрассудная девчонка, готовая пойти на любую жертву. Ты склонна идеализировать мужчин, иначе ты никогда бы и близко не подошла к самоуверенному недоучке, чумазому орангутангу вроде меня.

— Ты забыл добавить: бесстрашному и надежному, — сказала она.

— Ну да. Это про кого из нас я забыл сказать?

Его нежный, мягкий голос манил ее. Габи представила себе их встречу, если бы она сейчас состоялась, и у нее защемило сердце.

— Наверно, про нас обоих, — еле слышно проговорила она.

— Мы всегда были страстными натурами, — напомнил он ей. — Ничего не боялись. У нас все было впереди, и я все погубил. Ты никогда не узнаешь, как мне было больно.

— Да, никогда, — покорно согласилась она. Габи еще крепче сжала в руке трубку и потерлась об нее щекой. Сейчас его голос исчезнет, и уже никогда больше она не поговорит с ним.

— Почему ты не женился? Ты ведь говорил, что тебе хочется иметь свой дом, детей.

— Только от тебя я хотел иметь детей. Ни от кого больше не хотел, — честно признался он. — Время ускользало от меня. Я был так занят Джо, с ним столько было всяких проблем. И «Мотокрафт». Времени хватало только на короткие связи. На женщин вроде Ланы.

— Как поживает Лана? — задала Габи светский вопрос.

— Не знаю, — помедлив, ответил Марк. — После похорон Джо я потерял ее след. Наверно, она в конце концов получила приглашение от арабского принца, которого встретила в Хамптоне, и отправилась к нему.

— Мне очень жаль, — проговорила Габи.

— Правда? Почему же?

— Тебе она нравилась.

— Итальянские сосиски мне тоже нравятся, но со временем могут и надоесть. Она притупляла боль, вот и все. Но никто не мог излечить. Видишь ли, была когда-то одна худенькая богатая девчонка, — сказал он глуховатым, манящим голосом, — я гулял с ней по нашим улицам, и мне нравилось, что мои дружки просто балдеют, глядя на нее. А в погожие весенние деньки мы лежали с ней на пледе в парке, и я мечтал о том, что когда-нибудь у нас с ней будут дети. Я так и не забыл ее.

Горячие, неудержимые слезы покатились по щекам Габи.

— А я так и не забыла чумазого итальянца из гаража, — прерывающимся голосом призналась Габи. — Но наверно, у судьбы были другие планы на наш счет. Ты стал магнатом, а я топ-моделью, и мы оба достаточно богаты, мы даже можем позволить себе перестать работать. Я только хочу, чтобы ты знал: меня никогда не волновало, что ты не был богатым, и я никогда не хотела того, чего ты не мог бы мне дать. А нужно мне от тебя было то, что нельзя купить за деньги.

— Ах, перестань, перестань, — взмолился Марк, и в голосе его была боль. Он перевел дыхание. — Послушай, может быть, пришло время рассказать тебе всю правду. Может быть, тебе станет легче. И тогда мы забудем об этом.

— Нет, — прошептала она с дрожащей улыбкой. — Теперь уже поздно рассказывать. Я только надеюсь… я надеюсь, рано или поздно, но ты поймешь, что я говорила тебе правду: я никогда не причиняла Джо вреда и никогда не охотилась за ним. Я любила его как брата и говорила ему об этом. Я невиновна в его смерти.

— Позволь мне увидеть тебя, — настаивал Марк. — Мы должны поговорить.

— Прости, но мне нужно уходить. Оставаться здесь небезопасно, — ответила она. — До свидания, мой дорогой!

— Габи!..

Сколько она будет жить, она никогда не забудет его голос, отчаяние, прозвучавшее в нем, когда он произнес ее имя, подумала Габи.

— Мне так жаль, Марк, — прошептала она, положив трубку. — Я люблю тебя, но не могу подвергать тебя риску. Достаточно одного из нас.

Она обвела прощальным взглядом дом, в котором прожила всю жизнь, вышла и заперла за собой дверь.

Держа в руке дорожную сумку, в которую она положила несколько дорогих ей вещей, платье и костюм на смену, Габи прошла немного по улице, потом подозвала такси и попросила шофера отвезти ее в огромный роскошный отель в шести кварталах от ее дома. Уже зарегистрировавшись, Габи с тревогой подумала: а не выследил ли ее кто-то? Она не меняла такси и не старалась запутать преследователя, если он был. Впрочем, в таком людном отеле ей вряд ли угрожает опасность. Со вздохом облегчения она прилегла на большую двуспальную кровать. У входа в отель стоит швейцар, он следит за посетителями. Габи почувствовала себя в безопасности.