Голова Путешественника - Блейк Николас - Страница 38

– Но Финни Блэк видел вашего отца возле французского окна на улице около двух часов ночи.

– Да, но я не слышала, чтобы он выходил. Л я долго еще не спала. Кроме того, с чего бы Реннелу убивать его?

Найджел поднял брови.

– Отомстить за мою честь? – Мара хрипло рассмеялась. – Дорогой мой, вы совсем не знаете его, если можете такое подумать. Не говоря уже о том, что он мог отомстить, просто выдав его полиции.

– Почему же он этого не сделал?

Мара смутилась.

– Все это было так давно. Конечно, тогда Реннел разбушевался. Когда ему сказали. Но…

– Но он недурно использовал это? Бесплатный стол и крыша над головой? Найджел намеренно высказал свою мысль так прямолинейно, даже грубо.

Девушка скорчила гримасу.

– Наверное. Но разве вы не видите? Даже если посмотреть с такой точки зрения, ясно, что теперь, когда вновь объявился Освальд, в интересах Реннела было, чтобы тот оставался жив.

– Грубо говоря, деньги за молчание он мог бы получать теперь от Освальда, а не от Роберта? Если бы Освальд получил назад все имущество и капитал?

– Да. Ну разве не ужасно так говорить о собственном отце, а? Но он совсем не плохой человек, просто слабый и ленивый. И он не гениален. Честно говоря, я не думаю, чтобы он шантажировал Роберта; скорее всего сам Роберт считал, что должен как-то компенсировать ему за брата.

На это Найджел не сказал ничего. Он обдумывал то, что только что поведала ему Мара. Освальд в ту ночь вполне мог добраться до Плаш-Мидоу к четверти первого или чуть позже. Но зачем ему было сначала идти в старый амбар? Либо для того, чтобы встретиться там с Реннелом, который назначил ему эту встречу; либо потому, что кто-то другой из Плаш-Мидоу сделал это, а потом не пришел; либо в последний момент Освальд испугался идти прямо в дом и решил начать свое воскрешение из мертвых с Реннела. Была и четвертая вероятность – а именно то, что убийца назначил Освальду встречу у амбара специально, чтобы бросить тень на Реннела Торренса.

Самым простым казалось первое объяснение. Но тогда выходило, что Реннел и был тем человеком, кого Освальд оповестил о своем приезде в Англию. И тут концы совершенно не сходились с концами.

– Послушайте, Мара, вам придется вспомнить еще кое-что.

– Становится прохладно, – отозвалась она, опасливо взглянув на него.

– Вы увидели, как Роберт с Джанет пересекали двор, примерно через полчаса после того, как услышали голоса внизу?

– Скорее всего, через пятнадцать минут.

– Но было без четверти час, когда…

– А, черт, я совсем запуталась со временем. Я искренне была уверена, что пробило половину первого, когда я увидела их. Но суперинтендант говорит, кто-то видел, как Роберт шел через деревню пятнадцатью минутами позже, поэтому это скорее всего было без четверти час.

– Но вам кажется, что между этими двумя вещами прошло скорее четверть часа, чем половина, так?

– Да, должна сказать, что это так и есть.

– Господи, как же нам важно точно знать это время! Однако вы видели их при вспышке молнии. Вы уверены, что это была Джанет?

– Безусловно.

– Подумайте хорошенько. Как она была одета?

– На ней был макинтош, а под ним платье.

– Откуда вы знаете, что там было платье?

– Как откуда, я видела платье. Из-под макинтоша торчал подол.

– А Роберт? Что было на нем?

Мара сдвинула брови.

– Я его не очень хорошо разглядела, потому что ростом он поменьше Джанет и она его заслоняла. Думаю, темный костюм.

– Не макинтош?

– Нет. Теперь я вспоминаю, что она, наверное, надела его макинтош. Я видела, как он махал рукой. Вроде бы было похоже на темную ткань. Но поклясться в этом не могу.

– Была на нем шляпа?

– Я не заметила.

– Гм.»– Он стоял, глядя невидящими глазами на Мару Торренс и совершенно погрузившись в собственные мысли.

Она напомнила ему о себе:

– Я все еще здесь. И начинаю мерзнуть.

– Что? А, да. Вам нужно бежать домой. Больше вы ничего, абсолютно ничего не помните о той ночи? Пусть даже самого обычного, пустячного, тривиального? Никаких таинственных звуков? Движений? Блуждающих огоньков? Ничего?

– Нет… Да! Вот дурочка! Хотя это было так привычно… как-то не приходило в голову. У Роберта в руках был фонарь «летучая мышь». Ваши «блуждающие огоньки» напомнили. После удара молнии наступила полная темень, и тогда я заметила, как блеснул фонарь. И потом они скрылись из виду. Это все.

– Они пошли к маслодельне?

– Нет. Они же ходили в денник к Китти, разве вы не помните?

– Почему же, помню. И после этого вы еще оставались у окна?

– Да.

– Но фонаря больше не видели?

– Нет. Я… О! – испуганно воскликнула она. Прикусив зубами костяшки пальцев, Мара широко открытыми глазами посмотрела на Найджела. – Ведь Финни сказал, что видел этот фонарь в маслодельне, и он горел! Но это ведь не обязательно значит что-то плохое, ведь не обязательно?

– Бегите домой, дорогая, – ласково сказал Найджел. – Да, я забыл, вы же на лодке? Вы с ней справитесь?

– А вы не поедете?

– Еще нет. Мне нужно сходить в Хинтон-Лейси. Будьте добры, скажите дома, чтобы меня к ужину не ждали.

Найджел вылез из лодки и отвязал ее. Мара сидела не двигаясь и смотрела прямо перед собой. Когда она заговорила, то сказала совсем не то, что ожидал услышать Найджел.

– Мне надо теперь рассказать Лайонелу?..– совсем по-детски спросила она.

– О «летучей мыши»? Ну…

– Да нет же, нет! К черту этот фонарь! Вы сами можете охотиться за своими блуждающими огоньками, если уж вам так хочется. Я имела в виду… насчет Освальда.

– Надо. Но пока подождите. Вы же не хотите, чтобы он женился на вас из жалости или забрал себе в голову, что с этой минуты должен превратиться в брата милосердия. Подождите, пока совсем не привыкнете к новым мыслям, которые возникнут у вас в голове после того, что вы сегодня узнали про инцидент с Освальдом. Реакция будет очень тяжелая. Вы столько лет закрывали глаза на правду, что невозможно ждать, чтобы все в момент стало на свои места.

Произнося эту речь, Найджел пытался сделать петлю из конца, которым лодка привязывалась к колышку на берегу; наконец это ему удалось, и, набросив получившуюся петлю на голову и плечи Мары, он ногой оттолкнул лодку от берега. Отделавшись от веревки, девушка встала на колени около мотора и, прежде чем дернуть за ручку стартера, посмотрела на Найджела.

– Вы все правильно сделаете насчет этой «летучей мыши», правда ведь? – спросила она и попыталась улыбнуться.

Через двадцать минут Найджел снова беседовал с суперинтендантом Блаунтом. Прежде всего он пересказал ему свой разговор с Марой Торренс.

– Вот, значит, как они удалили Освальда из страны, – хмыкнул Блаунт. Компромисс за преступление. Неплохо!

– Почему вы, Блаунт, все время нажимаете на это свое «они»? Если мисс Торренс правильно изложила мне факты, ее отца не ставили в известность о поступке Освальда до тех пор, пока не произошло так называемое «самоубийство». Я совершенно уверен, что он не имеет отношения к заговору, связанному с исчезновением Освальда. Он мог почувствовать, что тут что-то нечисто, но я не верю, чтобы у него были доказательства, с помощью которых можно было бы шантажировать Ситонов.

– Возможно, вы и правы. Но Ситоны в этом деле увязли по самое горло, что бы вы там ни говорили.

– Не могу с вами согласиться. Готов поспорить, Джанет Ситон могла все организовать одна, не прибегая к чьей-либо помощи. И вы бы не ошиблись, если бы велели своему – как его там? – инспектору Слингсби сосредоточиться целиком и полностью на ней.

– Почему вы так считаете?

Найджел стал загибать пальцы:

– Во-первых, Роберт был бедняком и не смог бы выложить столько наличных. Во-вторых, я считаю его человеком чести, которому никогда даже в голову бы не пришло использовать преступление Освальда для собственной выгоды. В-третьих, чтобы организовать такое мнимое самоубийство, требовалось много времени, а не только денег. Теперь учтите, что, согласно показаниям Мары, Роберт проводил с ней почти все время после того, как случилась эта ужасная история, и вплоть до момента, когда исчез Освальд. Джанет была с ней только ночью. Да и Реннел Торренс говорил мне, что Джанет в тот момент очень сблизилась с Освальдом, «присматривая за ним», как он это называл. Я бы сказал, что она не столько «присматривала» за ним, сколько выкручивала ему руки… В-четвертых, все это отлично согласуется с тем, что мы уже знаем о Джанет. Она пыталась женить на себе Освальда и получила от ворот поворот. Затем она узнаёт, что Освальд сделал с Марой – это для нее как соль на свежую рану. Очень существенно то, что она взяла такой резкий осуждающий тон, так гадко вела себя с Марой, когда разговаривала с бедняжкой в тот ужасный день. Мы не станем задерживаться на нездоровом психологическом аспекте происшедшего, это не требует пояснений. И, главное, это умная, решительная, амбициозная женщина, одержимая к тому же маниакальной страстью к дому своих предков. Если бы Роберт получил это имущество, ей бы ничего не стоило прибрать к рукам самого Роберта. И она собиралась это сделать. И сделала! Что и следовало доказать.