Голова Путешественника - Блейк Николас - Страница 32

– Не имею ни малейшего представления.

– Крошки! – объявила Ванесса леденящим кровь шепотом. – Ой, помогите мне стащить с себя это снаряжение… Благодарю вас. От всей души. Я их положила в один из кармашков патронташа, знаете? Детективы всегда носят при себе конверты, чтобы складывать туда вещественные доказательства, но ведь у меня нет конвертов… а, вот они. – Она выудила из кармашка несколько малюсеньких кусочков пирога. – Узнаёте? – торжествующим тоном проговорила она.

– Ну, как тебе сказать. Честно говоря…

– А я узнаю. Готова поклясться, что это остатки того пирога, который я на днях помогала печь миссис Фитч. Я уверена, что Финни ночью пробирался в дом и брал вся кие вещи в кладовке. Ну, что вы теперь скажете? И что вы теперь будете делать?

– В церкви больше никаких следов не осталось?

– Только эти крошки. А в каком смешном месте я их нашла! Вы ни за что не догадаетесь.

У священника в кармане сутаны.

– Нет, скажете тоже. Вы когда-нибудь были в нашей церкви? Там есть несколько статуй Лейси, они стоят на коленях перед каменными пюпитрами и молятся. Это в часовне за склепом. И крошки лежали на одном из пюпитров. Как будто крестоносец Лейси благодарил Бога за трапезу, которую тот ему послал. То есть за чай с пирогом.

– Ты звала Финни, когда была в церкви?

– Нет, конечно! Что вы такое говорите? Я же сказала вам – я его выслеживаю. Вы, что, не понимаете, что ли?

– А кому-нибудь еще ты об этом рассказывала? Например, когда скакала через деревню?

– Нет.

– Молодец. Теперь я хочу, чтобы ты сделала две вещи. Во-первых, осторожненько разведай у поварихи, не пропадала ли у нее еда за последние два дня. И во-вторых, не рассказывай ни ей, ни кому другому, что видела Финни. Об этом никто не должен знать. Договорились?

– Даже Лайонел?

– Даже Лайонел.

– Хорошо, попробую, – не очень уверенно произнесла Ванесса. – Но Лай всегда узнаёт, когда у меня есть секрет, и обязательно его выпытывает. Я даже не успеваю заметить, как это у него получается.

Как только Ванесса умчалась выполнять приказания, Найджел направился к дому священника, который стоял рядом с церковью на другом краю деревни. Он представился викарию, с которым не был еще знаком, другом Ситонов и добавил, что в Плаш-Мидоу не работает телефон и он просит разрешения воспользоваться его аппаратом.

После двух неудачных попыток он наконец застал Блаунта в полицейском участке Редкота и рассказал ему то, что услышал от Ванессы. Найджел попросил суперинтенданта незаметно поставить там двух полицейских, одного в церкви и одного во дворе. Нет, им не следует искать Финни, это дело до утра терпит. Да, он гарантирует, что Финни не удерет. Нет, сам он еще не заходил в церковь, но думает, что почти наверняка знает, где прячется Финни. Да, именно это он и подумал: либо Финни выберется, чтобы украсть какой-нибудь еды в Плаш-Мидоу, и в этом случае один из постовых должен будет пойти за ним и проследить, куда и зачем пойдет Финни; но возможен и второй вариант, если с наступлением темноты кто-то из Плаш-Мидоу принесет ему поесть, и в этом случае… нет, он не знает, кто это будет. Да, он совершенно уверен, что, если в церкви Финни прячет кто-то из Плаш-Мидоу, то этой ночью он обязательно себя выдаст.

Блаунт сказал, что сам займется этим делом и возьмет себе в компанию сержанта Бауэра. Не мог бы Найджел договориться с викарием, чтобы тот принял их где-нибудь в половине десятого вечера? До наступления темноты они могли бы посидеть у него.

Найджел повесил трубку и вернулся в кабинет викария, еще больше, чем раньше, чувствуя себя притаившейся в траве змейкой – если только эта рептилия может испытывать угрызения совести. Найджел напомнил себе, что все, что он делает, он делает, чтобы защитить Финни. Но так ли это на самом деле? Возможно, Финни вовсе не нуждается в защите. Ведь если бы он представлял опасность для некоего Икса и если бы этот Икс знал, где находится Финне, то карлика давно уже не было бы в живых. Но, возможно, пищу карлику приносит Игрек. Возможно, Игрек и помог Финни спрятаться…

– Я слышал, в вашей церкви есть несколько чудесных статуй?

– Вы любитель старины, сэр? – спросил пожилой викарий; чувствовалось, что он не прочь поболтать.

– Я интересуюсь семейством Лейси.

– Позвольте мне показать вам скульптуры. Это великолепная работа мастеров резьбы по камню двенадцатого века. У вас найдется минут десять? Нет-нет, меня это вовсе не затруднит. До ужина у меня еще не меньше получаса.

Они вошли в маленькую, пахнущую плесенью церквушку. Зеленоватый свет просачивался сквозь затененное плющом окно часовни в юго-восточном углу. Часовенка была, как чулан, битком набита реликвиями прошлого. Повсюду доски с именами почивших, урны, лежащие фигуры и огромное количество самых разнообразных рук и ног, отделенных от тел, – их хватило бы на целую династию каких-нибудь восточных калифов. У южной стены помещалось шесть коленопреклоненных фигур, сложивших руки в безмолвной молитве.

– Обратите внимание, как искусно скульптор вырезал в камне вот эту портупею! – дрожащим от гордости голосом взывал викарий. – Эти фигуры, несомненно, являются лучшими образцами…

Но Найджел обратил внимание еще кое на что: он заметил крошечную дверку, которая вела куда-то под мощный каменный постамент, на котором стояли статуи; с восточной стороны к ней поднимались три ступеньки, на которых, на толстом слое пыли, виднелись отчетливые свежие следы.

– …работы каменщиков двенадцатого века, – ничего не замечая, продолжал викарий.

Правда, в конце концов и его тусклые глазки уловили, что гость несколько невнимателен; и действительно, Найджел в это время старательно ковырял мизинцем в замочной скважине дверцы склепа.

– А, вас интересует их фамильный склеп. Обратите внимание на герб и девиз на нем: „Quis Lacey Lacesset?“ Кто осмелится задеть – или, лучше, бросить вызов Лейси? Игру слов, к сожалению, нельзя передать в английском переводе. Династия Лейси весьма известна в нашей истории… – Викарий пошарил в дальних уголках памяти, как близорукий разыскивает в потемках булавку для воротничка, и в конце концов извлек оттуда изречение „Si monumentum requirisi circumspice“, которое при данных обстоятельствах показалось Найджелу чистой воды трюизмом.

– У вас есть ключ от этой двери? – спросил он.

– Я… э… да. Но ее, разумеется, нельзя открывать без разрешения миссис Ситон или ее представителей. Я не сомневаюсь, что если вы захотите осмотреть склеп, она даст вам свой собственный ключ. Его не открывали с тех пор, как здесь упокоилась дорогая матушка миссис Ситон, это было что-нибудь шесть или семь лет назад.

Найджел незаметно вытер масляное пятно на мизинце. Он был удовлетворен.

За ужином Ванесса старательно избегала его взгляда. Ясно было, что она не вынесла пытки и не смогла сохранить тайну. На это, собственно, и рассчитывал Найджел.

Он лег в постель, но не спал, пока вскоре после полуночи не услышал, как к его двери осторожно приблизились аги. Найджел стал дышать громче и медленнее, даже постарался всхрапнуть и что-то пробормотал, словно разговаривая во сне. Остановившийся под дверью незнакомец, по-видимому, остался доволен услышанным и ушел. Найджел натянул на себя простыню и устроился поудобнее, чтобы на этот раз заснуть по-настоящему. Теперь дело было за Блаунтом…

На следующее утро Ванесса зашла к нему в комнату с самым мрачным видом.

– Вам придется завтракать в постели, – объявила она, все еще не глядя на него. – Если бы вы знали, что делается внизу!

– Финни?

Она молча кивнула, потом не выдержала и разревелась.

– Я не виновата, – всхлипывая, оправдывалась девчушка. – Я просто не могла… никому не рассказать, что видела его на колокольне. Вам не могла не рассказать. Лай страшно разозлился.

– Ты и ему рассказала о тайне? Вчера вечером? Ах, Ванесса, Ванесса! – ласково произнес Найджел.

– Он услышал, как я спрашиваю у миссис Фитч, не пропадала ли какая-нибудь еда. Вы же знаете, какая она глухая, приходится кричать, если хочешь с ней поговорить. Ну а потом он все из меня вытянул.