Беспечный повеса - Грейси Анна - Страница 80

Гидеон не мог оторвать от нее взгляда. Вдруг, смутившись, она руками попыталась прикрыть наготу.

Он остановил ее.

– Какая ты красавица, Пруденс, – хрипло сказал он.

Его взгляд согревал ее, развеивая все сомнения. Ей бы стесняться, что она стоит перед ним в бесстыдной наготе. Но она не испытывала подобных чувств. Она чувствовала себя... красивой. Гордой. Желанной.

Пруденс посмотрела на его белье. Через мгновение он сбросил его. И Пруденс уперлась взглядом в его грудь. Медленно, очень медленно она опустила взгляд. Пришла ее очередь смотреть во все глаза.

Нет, он не красив. Он великолепен.

Гидеон взял ее на руки и понес к кровати. Она почувствовала себя невесомой, хрупкой, женственной. Прежде она только однажды испытывала такие чувства, тогда он тоже держал ее на руках.

И вот они оказались в постели, в объятиях друг друга, касаясь, лаская, изучая.

Гидеон был так осторожен, помня о ее синяках, что ей хотелось заплакать. Руками, дрожавшими от сурово обуздываемого желания, он повернул ее на правый бок, меньше пострадавший от побоев, и начал изучать ее тело, целуя, поглаживая, касаясь языком. От его прикосновений она чувствовала себя красавицей. Пруденс, ведомая инстинктом, тоже прикасалась к нему, целовала, гладила, ожидая ответного наслаждения, и едва была способна думать.

Его руки двигались с нарочитой медлительностью. Они скользили, то усиливая нажим, то ослабляя. Пруденс дрожала, наслаждаясь каждым новым ощущением. Он описывал пальцами легкие круги под ее грудью, и Пруденс выгнулась ему навстречу, зажмурив глаза, словно волна удовольствия могла захлестнуть их.

Ее кожа, казалось, стала прозрачно-тонкой и болезненно-чувствительной. Малейшая ласка, словно не встречая преграды, тут же отдавалась глубоко внутри: настойчивое касание губ, прикосновение большой горячей руки, легкая щекотка от завитков на его груди.

Гидеон продвинулся чуть выше и легко прошелся пальцами по выпуклости груди. Она изогнулась, стремясь к нему и моля о большем.

Гидеон лизнул набухший сосок, и словно теплые воды омыли ее. Он оторвал рот, и холодный ночной воздух пробежал по ее разгоряченной влажной коже. Ослепленная неведомыми ощущениями, Пруденс снова притянула его голову к себе.

Дальше...

Его губы сомкнулись вокруг соска в жарком обладании. Наконец! Застонав, Пруденс выгнулась так, что чуть не свалилась с кровати. Только сейчас она в смятении открыла глаза.

Гидеон издал низкий гортанный звук и взял в рот другую грудь. Жаркое неистовое ощущение затопило ее, прежде чем она успела слово вымолвить.

Пруденс смутно почувствовала, как его руки касаются внутренней поверхности ее бедер, и поняла, что он готов взять ее. Она пыталась укрепить свой дух перед тем, что последует дальше, но он просто положил руку, горячую, нежную, прикрыв низ ее живота. И Пруденс отдалась наслаждению, которое дарили его губы, лаская ее грудь.

Тем временем его рука начала двигаться. Пальцы легко поглаживали, нежно нажимали, кружились с мучительной медлительностью. Каждое его движение вызывало сладкую дрожь. Постепенно ритмичное поглаживание стало настойчивее, все еще оставаясь слишком легким, слишком медленным и мучительным. Пруденс прижалась к нему, и длинный сильный палец скользнул внутрь, усилив ритмичную ласку.

Пруденс безотчетно то двигалась навстречу, то отступала, то отклонялась в сторону. Она хотела, чтобы эта мучительная ласка прекратилась... чтобы она никогда не кончалась... хотела... хотела...

Она не знала, чего хочет, и это мучило ее. Терзало. Ошеломляло. Она крепче обхватила Гидеона, без устали двигаясь в яростном ритме.

Она почувствовала, как шевельнулась его рука, и чуть не свалилась на пол, когда наслаждение, фейерверком взрываясь внутри, грозило разорвать ее на части. Ее охватила бесконтрольная дрожь. Что происходит? Пруденс малодушно попыталась оттолкнуть Гидеона, но тело помимо ее воли стремилось к нему навстречу, требуя и моля продолжения. Казалось, какая-то неведомая властная сила распоряжалась ее телом, не обращая внимания на сознание. Пруденс, словно опавший лист, кружилась в бурном потоке, который влек ее к водопаду.

Руки Гидеона снова двинулись, и все мысли оставили ее.

Тело Гидеона вибрировало, как стрела на туго натянутой, грозящей вот-вот лопнуть тетиве. Он больше не мог сдерживаться. Одним движением он вошел в нее. Мышцы ее лона сомкнулись вокруг его мужского естества, и Пруденс начала двигаться вместе с ним в жарком первозданном ритме. Он чувствовал, что она близка к кульминации. Потрясенная, она панически вскрикнула.

– Я здесь, любимая, не надо этому сопротивляться.

Она вцепилась в него, он крепче прижал ее, чувствуя ее судорожные спазмы. Достигнув финала, он будто стал с ней единым целым и провалился в блаженное небытие.

За окном было еще темно. Первые птицы защебетали в кронах деревьев, окружавших постоялый двор. Скоро рассвет. Ветер стих. В воздухе тянуло холодом.

Гидеон выбрался из постели и подошел к камину. В золе тускло вспыхивали последние угольки. Помешав их, он добавил щепок, потом угля, пока огонь снова не озарил золотистым светом комнату, наполняя ее теплом. Он не хотел, чтобы эта ночь кончалась. Кто знает, что принесет рассвет. Он никогда не доверял рассвету.

Снова скользнув под одеяло, он посмотрел на спящую женщину. Боже, как она красива. Бледная шелковистая кожа порозовела, огненные волосы сверкающим каскадом буйных кудрей разметались по подушке. Гидеон взял в руки ее локон, и он властно обвился вокруг его пальца. Взглянув на ее нос, Гидеон улыбнулся. Какие женщины смешные. Она ненавидит свой нос, милый носик, который она частенько презрительно морщила, глядя на него. Он замечательный. Наклонившись, Гидеон тихонько поцеловал ее в нос.

Что-то пробормотав, она шевельнулась и попыталась оттолкнуть его.

Гидеон лежал, глядя на маленькую женщину и думая о ночи, которую они провели вместе. Он считал, что знает все о том, что происходит в спальне. И не догадывался, что это может быть так.

Кто бы мог поверить, что одно ее дыхание может глубоко растрогать? Она для него дороже жизни.

Он привык любить легко... Но любить глубоко... это было для него внове.

Она повернулась, одеяло съехало. В отблесках пылающего в камине огня она казалась золотисто-розовой.

Желание снова охватило его.

От утренней свежести она повела нагим плечом. На нежной коже расплывался отвратительный синяк. Гидеон поцеловал ее плечо. Она вздохнула и улыбнулась сквозь сон. Значит, она не чувствует боли. Он снова поцеловал плечо, и она повернулась, откидывая одеяло.

Его взгляду открылась грудь, увенчанная розовым соском. Он легко коснулся его губами. Грудь восхитительна, но сейчас у него другая цель. Гидеон прокладывал дорожку поцелуев по ее телу, опускаясь все ниже, исследуя каждый изгиб. Во сне она потянулась к нему, повернулась, и он достиг своей цели.

Он почувствовал жар и солоноватый вкус женщины. Его женщины. Раньше он не знал, не верил, что такая существует. Та, которая разглядит в мужчине душу, сделав ненужными притворство и уловки. Он припал губами к ее женскому естеству.

– Г-гидеон? – Ее голос звучал удивленно, неуверенно и немного смущенно.

– Доброе утро, любимая, – сказал он и продолжил ласки.

Она задохнулась, но не произнесла ни слова. Свое наслаждение она выражала вскриками, вздохами, тихой дрожью. Конвульсивно сжимая его волосы, она отдавалась блаженству. Когда он довел ее до финала, она, содрогнувшись, вскрикнула. У нее вырвались слова, которых он когда-то страшился и которые теперь жаждал услышать:

– Я люблю тебя.

Пруденс вздохнула. Было чудесное солнечное утро, один из тех дней, когда, казалось, вся Англия улыбается. Она смотрела в окно кареты на зеленые поля, чистые процветающие деревни, покатые холмы.

Она знала, что они с Гидеоном поженятся.

Ей бы парить в облаках от счастья. Но один вопрос мучил ее, постоянно напоминая о себе, словно бальной зуб.