Рассказы и сказки - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 56

И он рассказал о его проделках.

- Он через окно улетел, - подумав, сказала вторая девочка.

- А ваш сын собирает марки? - спросил первый мальчик. - Мы можем ходить с ним в магазин.

Илья Петрович покачал головой.

- Мой сын не может ходить, - сказал он. - У него была болезнь, после которой он очень плохо ходит. Сейчас он снова учится ходить. Ему надо быть очень настойчивым, просто упрямым, чтобы научиться ходить так, как вы. Ну, вот и всё. Я могу оторвать вам на память по кусочку ленты. Видите, на ней повторяется всё время одно и то же число. Это Машина зациклилась - она была неисправна.

- Зациклилась? - спросила первая девочка и засмеялась.

- Заупрямилась.

- Во, и у меня так бывает, - сказал Колька. - Как зациклюсь!..

- Ну, до свидания, - сказал Илья Петрович. - У меня скоро смена. Беда - жук пропал. А сын ждёт... Вы приходите к нему. Завтра, ладно?

- Н-не знаю. У меня завтра бассейн. А ещё я каждый день хожу за марками, - сказал первый мальчик.

- Меня мама одного не пускает, - сказал второй.

- Мы придём. Только не сейчас, сейчас контрольные, - сказала первая девочка.

- Ну, а ты что молчишь? - спросил Илья Петрович вторую девочку.

- Я как она, - ответила вторая девочка и взяла под руку первую.

Девочки пошли из зала. За ними - мальчики. За мальчиками - Илья Петрович.

КАК УЛЕТЕЛ ЖУК

Когда Илья Петрович вернулся, он увидел, что в зале под столом кто-то возится.

- Это ты, Колька? - удивился Илья Петрович. - Ты что там ищешь?

- Жука. Вот, - ответил Колька и вытащил из-под стола коробку. Смотрите, она сама ползёт!

Он положил коробку на стол, и коробка тотчас поползла.

- Хм! - сказал Илья Петрович и взял её в руки. - Вот оно что: разорвал картон и просунул ноги в дырку. Вот это характер!

За стеной часы пробили шесть.

- Кончилась смена, - сказал Илья Петрович. - Смотри, как устала Машина: она печатает ответы еле-еле. Это потому, что жаркий день. Ночью ей будет легче. Ты знаешь, она как человек. Когда никого нет, мы с ней даже разговариваем.

Колька кивнул.

- Хорошая Машина, - сказал он.

- Ты за что Гагу побил? - спросил Илья Петрович.

- Он дразнится, - сказал Колька. - Сиротой дразнится и двоечником.

- А у тебя что, отца-матери нет?

- Есть. Они вербованные. Они всегда вербованные. Я с тёткой живу. Она бы мне за милицию так дала!

Пришёл сменный инженер.

- Мы уходим, - сказал Илья Петрович. - Ну так как, Николай, будешь ко мне приходить?

- Конечно, буду, - сказал Колька.

Они вышли на улицу.

- А как ты учишься? - спросил Илья Петрович.

- Так себе. Я арифметику очень люблю. А на контрольных тороплюсь.

Илья Петрович помолчал и достал из кармана коробку с жуком. Жук тотчас зашевелился в коробке.

- Так что мы с ним будем делать? - спросил Илья Петрович.

Колька молча смотрел себе под ноги.

- Он очень настойчивый... И упрямый... - сказал он наконец.

Илья Петрович кивнул, снял с коробки проволоку, откинул крышку.

Жук выжидающе замер. При свете вечернего солнца он блестел, как полированный.

- Пластмассовый! - сказал Илья Петрович.

- Точно: красный, твёрдый и блестящий, - подтвердил Колька.

Жук привстал на лапки, поднял жёсткие надкрылья, распустил крылышки и загудел: "Ууу-уу-у!"

Набрав силу, он сорвался с места и пулей умчался в сад.

- Хороший был жук, - сказал Илья Петрович. - Сыну бы как раз!

- Ничего, я ему завтра поймаю, - сказал Колька. - Можно вас проводить? Я только до дому.

Когда Илья Петрович вошёл в комнату, сын спросил:

- Ты опять не поймал жука?

- Видишь какое дело, - сказал Илья Петрович и сел к сыну на кровать. - Тебе надо будет встать и немного походить по комнате. Завтра к тебе придёт мальчик. Он часто зацикливается... Или лучше сказать так: он очень быстро бежит и поэтому часто спотыкается. Но бежать рядом с ним стоит.

С О Л Н Е Ч Н Ы Й М А Л Ь Ч И К

___________________________________

Повесть

Посвящается

всем Вовкам на свете

В М Е С Т О Н А Ч А Л А

Вовке шесть лет.

Волосы у него цвета тёртой морковки, на носу медными кнопочками веснушки.

Вовка вот такой.

Однажды Вовка сидел на полу и с треском выдирал из старой маминой сумки квадратное зеркальце.

В окно нестерпимо било солнце.

Радужное пятнышко отскочило от зеркала, ударилось о потолок и, мелко задрожав, покатилось по стене вниз.

- Мама, смотри, какой зайчик рыжий! - закричал Вовка.

- Не рыжий, а солнечный, - спокойно ответила мать.

В тот же день пришёл монтёр устанавливать радио.

Весело посвистывая, он прикрутил к стене острыми винтами ролики, навесил на них белый сверкающий шнур, поставил на шкаф чёрную пластмассовую коробку - динамик - и повернул на коробке ручку.

По комнате разлились звуки весёлой радиопесенки.

- Вот замечательно! - сказала мама. - Большое вам спасибо.

Вовка сиял. Монтёр положил ему на голову тяжёлую жёсткую ладонь.

- Понравилось? - спросил он. Потом посмотрел на Вовкины волосы и восхищённо добавил: - Ну, брат, ты и рыжий! Огонь!

- Я не рыжий. Я солнечный! - обиделся Вовка.

Г л а в а п е р в а я

П У Т Е Ш Е С Т В И Е Н А Ч И Н А Е Т С Я

"ВОВИ-И-ИК!"

Мама шла по улице.

Улица была тихой, зелёной. Она вся поросла мелкой, колючей травой. По краям в канавах зонтиками торчали голубые лопухи.

"Ни одного мальчишки! Час как пришла с работы, а его всё нет, подумала мама. - Куда он пропал? Наверное, опять играет в колдуны".

В одном месте лопухи подозрительно зашевелились.

Мама подошла к канаве и, приставив ко рту дощечками ладони, позвала:

- Вови-и-ик!

Никто не отозвался.

- Вови-и-ик!

- Тс-с-с! - зашипело в канаве.

Голубой лист наклонился, и из-под него показалась красная Вовкина физиономия.

- Не мешай... - отчаянным шёпотом взмолился Вовка. - Отойди... меня заколдуют.

- На кого ты похож? Весь в пыли. - Мама сокрушённо покачала головой. - Разве нельзя играть так, чтобы оставаться чистым?

- Нельзя... Ну, можно.

- А без "ну"?

Вовка промолчал.

- Через полчаса будем обедать.

Мама повернулась и пошла прочь. Около маленького серого домика она остановилась, звякнула щеколдой и скрылась во дворе.

Растроенный, Вовка полез назад под лопух.

В конце улицы раздались крики мальчишек. Крики приближались. Вовка согнулся в три погибели и притих. Сидеть было страшно неудобно. В сандалии через дырочки один за другим пробирались муравьи. В нос лезла едучая пыль.