Повести и рассказы - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 59

- Что делать?..

Мы стояли на плоском невысоком холме. Осторожно раздвинув кусты, Буч знаком пригласил меня посмотреть вниз. В неглубоком распадке, около запруды, разлился ручей. У коричневой лужи стояли на скользкой глине два хрупких оленя и, опустив головы, жадно пили. Время от времени то один, то другой пугливо осматривались.

- Не спугните. Олени боятся людей. Они не боятся автомашин.

Послышалось лёгкое урчание мотора. В распадок по грунтовой дороге въехала наша машина. Шофёр осторожно провёл её мимо лужи, олени внимательно посмотрели на неё, но от воды не ушли.

- Мне пора ехать. Ведь я всего лишь почтовый чиновник! Извините, сказал мистер Буч. - Довезите, пожалуйста, меня до конторы.

РАТ-СНЕЙК

В тридцати милях южнее Мадраса, на берегу океана, в местечке Махалибапурам стоят вырубленные из целого камня низкие, почерневшие храмы. Причудливые каменные фигуры слонов и многорукие боги украшают их стены. Внутри храмов полумрак, курятся тусклые свечи, едва слышно шелестят шаги. Богомольцы, молитвенно сложив руки, что-то шепчут, обращаясь к каменным изваяниям.

В храмах прохладно, и, когда выходишь наружу, раскалённый, стекающий с обожжённых полуденным солнцем крыш воздух обрушивается на тебя, как кипяток.

Я торопился к машине, как вдруг увидел в тени около стены две знакомые плоские корзины.

Укротитель с дудкой сидел рядом. Поодаль отдыхал, привалясь спиной к каменной стене, мальчишка со зверьком на потёртом пеньковом шнурке.

Словно кто-то перенёс и корзины, и мужчину с дудкой, и мальчика с мангустой сюда, за тысячи километров от Бомбея, и вновь поставил их на моём пути.

Первым заметил меня мальчик, он крикнул что-то отцу, тот наклонился к корзине и, делая широкие жесты, пригласил подойти поближе.

- Драка мангусты с коброй! - нараспев объявил он.

Я подошёл. Палящее солнце делало всё окружающее неправдоподобным: слишком яркие краски, слишком чёрные тени. Ослепительный песок, которым посыпана площадь перед храмом. Звон крови в ушах и щёлканье пальмовых листьев над головой...

Мужчина взял у меня деньги - больше желающих смотреть представление не нашлось - и снял с первой корзины крышку. И снова оттуда поднялась и стала на хвост огромная коричневая змея. Снова раздула капюшон с очками и, раскачиваясь, стала следить за движениями дудки.

Когда кобра, как решил мужчина, потанцевала вполне достаточно, он опустил дудку и, схватив змею, небрежно сунул её в корзину. Он сделал это недостаточно проворно и плохо закрыл крышку. Крышка слетела, и змея устремилась прямо ко мне. Она ползла, не замышляя ничего плохого, а я, помня о вырванных зубах, стоял на одном колене и продолжал снимать. В окошке видоискателя то показывалась, то исчезала голова с раздутым капюшоном. Потом змея исчезла - факир, схватив кобру за хвост, вновь водворил её в корзинку. Забыв о том, что надо изображать осторожность, он просто взял её в руки и, затолкав в корзину, прижал крышкой.

Тогда вперёд вышел мальчик. И снова была сброшена крышка со второй корзины, снова оттуда пулей вылетела серо-коричневая змея. Мангуста бросилась на неё. Я подошёл слишком близко, они покатились мне под ноги. Мангуста с первого же удара прокусила змее затылок, и всё было кончено.

Мальчик поднял змею и протянул её мне. Это действительно была не кобра, а рат-снейк. Мангуста царапала коготками песок и рвалась к удушенной змее. Та висела плетью.

- Хорошая работа! - сказал я мальчику.

Я сказал это совершенно серьёзно. И он, и его острозубый зверёк сделали то, что нужно было сделать. Быстро и точно.

От зноя кружилась голова. Каменные божества слепыми глазами смотрели на пыльную раскалённую землю.

Я вспомнил слова Буча: "Маугли - это прекрасная сказка".

"И змеи. Змеи Индии - тоже", - подумал я.

А К У Л Ы

Свою первую акулу я увидел не в море, а в городе. Мы с Родольфо моим спутником по кубинской поездке - поехали в Гавану, чтобы достать немного фотоплёнки, муки и консервов. Там-то он и отвёл меня в бассейн.

Мы пришли неудачно - бассейн чистили. Трое рабочих спустили из него почти всю воду и теперь бродили по дну, шаркая по бетону щётками на длинных палках. Они тёрли позеленевшее дно, и на бетоне оставались светлые полосы.

На дне лежали какие-то розовые туши. Люди деловито перешагивали через длинные, как торпеды, тела и продолжали уборку.

- Мадре миа, матушка, да это же акулы! - сказал я.

Родольфо охотно подтвердил:

- Тибуронес!

Акулам было не до людей - они жадно разевали кривые рты, глотая мутную воду, которая даже не покрывала им спины.

- И как они не боятся? - сказал я про уборщиков.

Родольфо пожал плечами:

- Трабахо. Работа.

Мы не дождались, когда уборка кончится и бассейн снова нальют водой до краёв.

На обратном пути, трясясь в машине, я всё время вспоминал огромных красноватых рыб, их жадно раскрытые пасти и людей, спокойно расхаживающих по скользкому дну.

Ещё я вспоминал всё, что читал про нападения акул.

ВОПРОС НОМЕР ОДИН

Когда я собирался в путешествие, друзья в Ленинграде наперебой спрашивали:

- Что ты думаешь делать с акулами? Акул ты учёл?

Акулы превратились для меня в вопрос номер один.

- В общем-то, они на людей не нападают, - утверждали одни. - Вон в Калифорнии есть даже клуб "Верхом на акуле". Членом его может быть всякий, кто хоть раз проедет на хищнике.

- И много таких наездников?

- Несколько сот!

- Зато в Австралии, чтобы спастись от акул, пришлось сетями огородить все пляжи, - напоминали другие. - Создана комиссия по акулам. Ею собрано полторы тысячи карточек - все случаи нападения акул на человека. Белая акула перекусывает человека пополам, как редиску.

Я не знал, что и подумать.

Кончилось тем, что я составил себе таблицу - опасные и неопасные акулы. Против названия каждой был нарисован квадратик. Квадратики я закрасил в красный или жёлтый цвет.

Красный - акула нападает, жёлтый - нет.

Нарисовав таблицу, я почувствовал себя спокойнее. В конце концов, встретив акулу, всегда можно вспомнить: как она относится к человеку?

- Интересная табличка, - сказали в один голос мои знакомые. - Что-то у тебя мало красных квадратиков.