Роковой шторм - Блейк Дженнифер - Страница 84

«Если меня домогается Али дей, — сказала себе Джулия, — ему придется потратить немало усилий, чтобы вновь сделать своей пленницей». Она не сдастся без борьбы, как другие женщины. Как бы она желала иметь при себе нож подаренный Редом! Она бы приготовила дею сюрприз. Неужели он сам отправился охотиться за ней? Али паша был решительным человеком, и охота нравилась ему. Или же он послал своих приближенных? Нет, решила она, должно быть, это сам Блистательный. Она не могла представить простого солдата, продолжающего преследование подобным дьявольским манером. Дей, безусловно, возжелает отомстить ей сполна за то, что она предпочла его ложу свободу. Убьет ли он ее? Кодекс чести, как и закон, одобрил бы такое убийство. Вопрос был лишь в том, что должно было предшествовать этому.

Как он обнаружил ее исчезновение? Каким образом ему удалось так быстро напасть на ее след? Возможно, Изабель предала ее? Не об этой ли неприятной неожиданности она говорила? Безусловно, зная законы гарема, она должна была понимать, что Али дей не оставит без награды ее поступок и вернет ей прежнее положение. Нет, не следовало так думать об Изабели. Тревогу могли поднять возле конюшен. Это объяснение было весьма правдоподобным.

Теперь звук копыт раздавался громче. Оглянувшись через плечо, Джулия увидела, что всадники пустились в галоп. Песок, отбрасываемый лошадиными копытами по обе стороны дороги, мерцал в лунном сиянии словно золотая пыль. Всадники настигали их.

Джулия низко пригнулась к шее своей лошади, шепча ей что-то на ухо. Забыв о боли, женщина пыталась ускорить ее бег. Рядом с ней скакал Базим, хмурясь, оглядываясь назад.

Посмотрев вперед, Джулия увидела сверкание темного ночного моря там, где Дорога вилась параллельно берегу. Почва поднималась выше, чем береговая линия, и темные извивы дороги пробегали по низким песчаным и каменистым возвышенностям, покрытым морской травой. Внезапно Базим жестом указал на брешь в крутом откосе. Это была ложбина, превращенная ветром и дождем в длинный скат к берегу. Он повернул туда своего коня. Джулия порывисто бросилась за ним, придерживая лошадь, увязавшую в глубоком песке, и давая возможность Базиму скакать впереди, в то время как они приближались к заваленной камнями линии берега.

Теперь Джулия увидела цель. Это был корабль, стоявший на якоре возле берега, посеребренный лунным светом. Спущенная с корабля шлюпка лежала на песчаной отмели. На расстоянии корабль походил на призрак, порожденное мечтой видение с очертаниями балтиморского клипера, двойника судна, давно затонувшего в далеких океанских волнах. Оно было похоже на «Си Джейд», корабль, потерянный навсегда. Такая же оснастка, форма носа и фигура, и даже выкрашено оно было в те же цвета. Это было невероятно, и все же это было так. Корабль Реда, подаренный Али деем. Ред уплыл на нем, но вернулся за ней.

Она и Базим колотили лошадей пятками в бока, устремляясь подобно морскому ветру навстречу безопасному пристанищу. Сырой песок из-под копыт взлетал выше их голов, и, казалось, они состязались с волнами, лизавшими береговую линию, то разбивая их в мелкую водяную пыль, то не попадая в них. Позади, с упорством демонов, летели их преследователи. Теперь их усилия удвоились, так как добыча могла выскользнуть из рук.

Теперь Джулия оказалась впереди Базима. Оглянувшись, она была готова поклясться, что он замедлил шаг. Может, обессилела его лошадь? Или его восточное сознание смирилось с роковой неизбежностью быть побежденным деем Алжира? Она сжала губы, не собираясь сдаваться так легко.

Первый из всадников оторвался от спутника, его белый арабский жеребец походил на расплавленное серебро в свете проплывающей полной луны. В развевающемся плаще он несся прямо за Базимом, почти настигая летящую вскачь лошадь Джулии. Его жеребец был сильнее. В исходе погони можно было не сомневаться. Она оказалась права. До сих пор он просто играл с ней, как кошка с мышью. Ему ничего не стоило догнать ее в любой момент.

Она обратила свой янтарный взор вперед, глядя на корабль, словно на талисман, страстно желая, чтобы Ред понял ее бедственное положение, и с изумлением заметила, что возле шлюпки не было ни единой души и никто не мог защитить ее.

Цокот копыт стоял у нее в ушах, совпадая с бешеными толчками сердца. Она почувствовала порыв ветра, когда серебристый арабский скакун рванулся вперед. Словно управляемая неведомой силой, Джулия повернула голову.

Ред. Ред скакал рядом с нею, его синие глаза светились бесшабашной радостью, губы его растянулись в широкой улыбке. Сердце ее подпрыгнуло, когда он сдержал коня, чтобы скакать вровень с нею, и она улыбнулась ему в ответ. Вместе они спустились к шлюпке, плащи, словно крылья, взлетали за их спинами.

Беглецы бросили поводья, подъехав к лодке, и прибрежный песок полетел во все стороны. Ред соскочил с лошади, и Джулия скользнула в его раскрытые объятия. Он прижал ее к себе, грудь его взволнованно вздымалась, глаза пытливо всматривались в сияющий овал ее лица, свет которого, казалось, затмевал мерцание луны за его плечом.

— Джулия, — проговорил он низким и трепещущим от волнения голосом, — ты пришла!

— Неужели ты думал, что я не приду?

— С тобой я не мог быть уверенным ни в чем. А теперь быстро отвечай, потому что время загадок и уклончивости позади и настала пора объясниться. Моя любовь к тебе сильнее благоразумия мужчины и ярче, чем женские мечты. Потребность в тебе сжигает меня изнутри, словно пламя. Но этого недостаточно. Я должен узнать, прежде чем мы отправимся дальше, — любишь ли ты меня Джулия?

Воспоминание о том, как он заявил о своей любви Али дею, помогло ей ответить правду.

— Я люблю тебя, Редьярд Торп.

— Покинешь ли ты эту богом забытую землю, чтобы жить со мною в моей стране, чтобы смело встретиться лицом к лицу со временем, и любопытством людским, и с женщиной, которая зовется моей матерью, чтобы, оставаясь в моем сердце, не расставаться со мной до конца жизни?

— Я больше ни о чем не прошу.

— Я прошу не меньше этого. Ведь я так долго ждал случая увезти тебя, упуская бесчисленные возможности уехать одному. Теперь время настало, но мне нестерпимо думать о том, что я увожу тебя отсюда лишь для того, чтобы потерять вновь. Лучше вернуться в Алжир и встретиться с гневом Али дея, чтобы удержать тебя как свою рабыню, чем быть вынужденным отпустить тебя, вернувшись в Англию.

— Это лишь одна сторона медали, — откликнулась Джулия. — Я ведь тоже могла уехать одна, обо мне позаботился Мохаммед дей перед своей кончиной. Однако я не пожелала, потому что это означало покинуть тебя. Сегодня я думала, что ты уехал, и решилась следовать за тобой даже на край света, если бы это потребовалось. Если мне суждено быть пленницей твоего сердца, то знай же, что ты — пленник моего!

Но напряжение не исчезло с его лица.

— Как могу я заставить себя поверить этому, если сегодня даже Базим не был уверен в том, что ты придешь? Вместе с О'Тулом, единственным членом моей команды, которому я могу доверять, потому что все остальные

— мусульмане, я согласился ждать здесь. Но нетерпение и, признаюсь, беспокойство завладели мной. Я решил отправиться в город и ожидать вашего появления, чтобы охранять вас. Однако, увидев меня, ты пыталась убежать. Как всегда, ты приближаешься ко мне, затем снова удаляешься. Ответь мне, почему?

— Потому что я люблю тебя. И нет никаких других причин! Уверенная в твоем чувстве, я приближаюсь, сомневаясь в нем, удаляюсь. Что касается погони, — продолжала она, и золотистые глаза ее потемнели при воспоминании о пережитом страхе, — я не знала, что это ты послал Базима. Я приняла тебя за Али дея, который гнался за мной, чтобы возвратить.

— Джулия, любимая, — выдохнул он, радуясь и прося прощения, вновь возвращая ее в гавань своих рук. Ожидание в его глазах, нежное и непобедимое очарование его поцелуя, казалось, затмевали лунный свет.

О'Тул и Базим спешились и подошли ближе. Стараясь не смотреть на мужчину и женщину у песчаной кромки, они поволокли лодку ближе к морю — был отлив. Когда все было готово, Базим потянул Реда за рукав.