Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным - Белоусов Сергей - Страница 29

— Ты мой хороший… — Аленка, тихо подойдя сзади, ласково обняла мальчугана. — Все пройдет, не обращай внимания. Это полоса невезения. У нас в классе Гошка Клюшкин, маленький такой, взъерошенный, как щегленок, когда пять двоек подряд получит, всегда шепчет: «Непруха катит…» А потом все становится просто замечательно. Недавно ему даже четыре с минусом поставили. По труду. Так мама его заплакала и торт купила.

— А почем ты знаешь, Печенюшкин, — Федя наморщил лоб, — что супротивник у тебя там и здесь один и тот же? Может, и не с Тыщенцией Кувырк ты в Чурменяполисе схватился? Колдунья, поди ж, визитку тебе не оставляла?

— Амиранта подтвердила. — Пиччи пожал плечами. — Да и меня интуиция еще не обманывала…

— Старухе поверил бы! — заявил домовой. — Старуха врать не станет! А девки все молодые да глупые, ветер в голове. Слушай! А ежели обратно туда, в прошлое, отправиться, к Трепотне твоей, то бишь к Трепангии? Лет на пяток пораньше.

— Объясняю специально для правителей, упрощенно… — Печенюшкин скептически покосился на Федю. — Первое: один раз я обжегся, больше не хочу гибели пророчицы раньше указанного срока. Второе: не спаси я правнучку, никто бы мне и слова не сказал. А кроме этой, других трудных ситуаций в жизни Трепангии летописи не сохранили. И третье, теперь, когда есть весточка от Дракошкиуса, путь наш вполне определен.

— Пиччи, — заинтересовалась Лиза. — Вот если б не нужна была тебе разгадка этих тайн, спас бы ты Амиранту?

— Конечно, да! — удивился мальчик. — Причем в назначенный день и миг. Судьба умнее нас. В тех же самых летописях еще РАНЬШЕ описано было чудесное исцеление юной прорицательницы, и Я САМ ЕГО ЧИТАЛ, прежде чем отправиться в прошлое, а до меня читала куча разных историков и краеведов. От судьбы не уйдешь ни в Феервилле, ни в Самарре… А потому давайте собираться.

— У нас все с собой, собирать нечего. — Лиза вскочила на ноги. — Можно только самый-самый распоследний вопрос? Что если мы приедем, а там нас Тыщенция Кувырк уже поджидает и — ам! — загрызает, а потом тщательно с удовольствием переваривает?

Печенюшкин оживился.

— Очень даже возможно! — заверил он Лизу. — Но если я отправлюсь туда, а вас здесь оставлю, еще вероятней, что она сожрет нас по очереди. И начнет с вас, беззащитных, или возьмет заложницами, чтобы вить из меня веревки. Потому и отправляемся вместе. Сами виноваты, сестрички, нечего было рваться в Фантазилью без спроса! Лучше помогите-ка мне, все дружно.

— Давай, командуй! — Федя засучил рукава. — Мы народ мастеровой, ко всему способный. Чувствую, строить ты вознамерился, вот только что — в толк не возьму?

— Замечательная машина будет! — объявил Печенюшкин. — Пока сами не увидите — и не поверите. Называется — блиномет!

Алена заинтересовалась невероятно.

— Блиномет! — завопила она. — Давайте быстро-быстро строить! Я СТРАШНО люблю блины. Один раз из-за них даже «Спокойнной ночи, малыши» пропустила.

Лиза неудержимо расхохоталась, долго не могла остановиться, пыталась начать что-то рассказывать и вновь заливалась смехом.

— Аленка еще совсем маленькая была, — справилась она наконец с собой. — Ходить не умела, говорить почти не умела. А перед «Малышами» всегда музыкальная заставка идет, помните? «Спят уста-лые иг-руш-ки…» Алену порой и не слышно было. Возится тихо в детской или на кухне, не знаем где. Но раздалась музыка — доносится: шлеп-шлеп, шлеп-шлеп. Выползает из коридора к телевизору, ладошки вечно липкие, чпокает об линолеум, головенку задирает и верещит радостно.

— Ты про это смеялась? — удивилась младшая. — А я думала — про блины.

— Ну вот, — продолжала Лиза. — А потом, попозже, ей уже года три исполнилось, случай был. Мама блины пекла и, поскольку дело долгое, малость не рассчитала, как раз к восьми закончила и нас за стол зовет. Аромат из кухни — оттаскивай! А из гостиной — музычка: «Спят уста-лые иг-руш-ки, книжки спят…» Как Алена заметалась в коридоре — вы бы видели! На лице отчаянье — туда-сюда, туда-сюда! Слева звук, справа запах. Наконец заорала отчаянно: — Пьяпущу «малышей»!! — и пулей на кухню к блинам… Папа от хохота даже меньше съел, чем обычно…

— Вечно ты меня вышучиваешь, Лизочкина, — обиделась Аленка. — Мы, между прочим, время теряем. Пиччи, с чего начинать? Вся эта куча для блиномета, и пакля тоже? Ей что, сковородки чистят?

— Построим — все узнаешь, — обнадежил Печенюшкин. — А сейчас все вместе беремся вон за ту железяку. Ну-ка, потащили!.

Спустя час с небольшим, когда Пиччи объявил, что работа закончена, Лиза отошла в сторонку, с сомнением разглядывая получившееся сооружение. Оно не было похоже вообще ни на что. В полном соответствии с указаниями хозяина кучу собранных принадлежностей сложили холмиком и полили жидким цементным тестом. Обрывки и обрезки, схваченные подсохшим раствором намертво, торчали там и сям, придавая постройке вид неприятный и даже раздражающий.

Алена, присоединившаяся к сестре, таращила глаза на холмик с нехорошими подозрениями. Федя даже вскарабкался на плечи бронзовой бабы-яги, чтобы разглядеть сооружение сверху.

— Непруха катит! — с сожалением произнес домовой полюбившуюся фразу. — Не переживай, брат Печенюшкин. Бывает, и впрямь все из рук валится. Значит, не стезя. В другой раз получится. Может, мне за ковром-самолетом смотаться, что гномы-повременщики ткали?..

— Да, — рассеянно кивнул Пиччи, — следующую модель будем парафинить. Пожалуй, для данной конструкции жидкий парафин эффективнее алебастра. Разумеется, с нафталинными добавками… Как вы сказали, Федор Пафнутьевич?! — встрепенулся он. — В другой раз получится? Зачем же?! И сейчас все отлично! Цемент застыл? Раз, два, три!..

Он хлопнул в ладоши, холм осел, вытянулся и приподнялся, вытолкнув колеса на гусеницах… Через несколько секунд перед героями предстало нечто, похожее на длинноватый, как такса, танк с плоской крышей и застекленным окошечком над каждым колесом. Труба, привнесенная конструктором в последнюю очередь, гордо и воинственно торчала впереди.

— Я назвал его БПР! — объяснил довольный мальчуган. — Блиномет Печенюшкина Революционный. Нравится?

— Видуха солидная, — одобрила Лиза. — А почему революционный?

— Ну, по-моему, в производстве блинов эта машина произведет революцию.

— Основательная штуковина, — признал Федя. — Только шибко на танк похожа. Так и замыслено?

— Всякая революция, — процитировал Пиччи на память, — лишь в том случае чего-то стоит, если умеет защищаться. Но это боевой режим. Есть еще два.

Мальчик провернул трубу на пол-оборота, танк загудел, оплывая, как желе на солнце, дрожание воздуха возникло вокруг него, мешая рассмотреть очертания.

— Режим второй, — улыбнулся Печенюшкин. — БПР(м) — блиномет маскировочный. Прошу ознакомиться.

Перед героями возвышался пестрый домик на колесах с острой двускатной крышей. Из одного ската косо торчала труба. Стены были обиты разноцветными обрезками жести, крышу обтягивали куски старых, написанных маслом картин, надежно защищая от дождя. В застекленных оконцах виднелись ситцевые веселенькие занавесочки. Больше всего дом напоминал фургончик бедных бродячих артистов.

— Это мне больше нравится, — обрадовалась Лиза. — Он сам едет?

— Никтошка не войдет, — огорчилась Алена. — Даже безвоздушный он по площади как весь домик. В твоей прихожей здоровенной еле поместился.

— Обманул… — добродушно ворчал Печенюшкин, обходя вокруг блиномет маскировочный. — К монументальности тяготеет. На самом-то деле может сократиться и до кошачьих размеров. И даже самонадуться при этом.

— Я есть хочу! — вспомнила успокоенная Аленка. — Все стройки да разговоры, разговоры да превращения… А где же блины? Я со сметанкой люблю! Сметану он тоже мечет? Из окна?

— Обеденная пауза! — протяжно вскричал хозяин, подражая назойливому усачу с телеэкрана. — Она же — презентация блиномета. Прошу запомнить ключевую фразу: «Угости, родименький!»

Дом содрогнулся, ласковое урчание послышалось в трубе, из нее вылетел светлый ком, размером с футбольный мяч, и плюхнулся на площадку к ногам героев.