Золотой ключ. Том 2 - Роут Мелани - Страница 72

— Боюсь, вам станет скучно уже через несколько минут, донья Мечелла. Что бы ни делало меня художником, я все равно не смогу ни показать вам этого, ни объяснить.

— С тобой мне никогда не будет скучно, Кабрал, — улыбнулась она и прибавила:

— Да и нет у меня времени для скуки. Меквель советовал мне работать, чтобы забыть о болезни, и от горя это тоже помогает. Если жизнь моя будет заполнена разными делами, мне некогда будет горевать.

— Но я вижу грусть — здесь и здесь.

Кончик его пальца остановился в воздухе всего в дюйме от ее лба, а потом губ.

В течение бесконечно долгой минуты она молчала. Потом спросила с тоской:

— Можешь нарисовать меня счастливой, иллюстратор?

— Мечелла.., я попробую. Пожалуйста, разрешите мне попробовать.

— Кабрал. — Она взяла у него из рук карандаш и бумагу и уронила их на землю. — Я думаю, — прошептала она, — что они тебе для этого не понадобятся.

По просьбе Великого герцога Коссимио Мечелла провела Пенитенссию в Мейа-Суэрте. Арриго возобновил свой “теневой брак” с Тасией. Это и раньше ни для кого не было тайной, а теперь стало просто публичным скандалом. Коссимио был вне себя от ярости, Гизелла совсем пала духом. Лиссина советовала хранить терпение. Лиссия прислала брату письмо из Кастейи, состоявшее всего из четырех слов: “Моронно! Ты что, спятил?” Меквель сделал вид, что ничего не заметил. Ему в этом году исполнилось сорок пять, и он был настолько болен, что не покидал своих апартаментов. Советники молчали. Сплетники с наслаждением обсуждали детали происходящего. Все медленно и неохотно начали выбирать для себя, на чьей же они стороне.

За Мечеллу — простой народ Тайра-Виртс.

За Арриго — основная масса аристократии и большинство купцов.

За Мечеллу — Кабрал, Лейла, Северин, другие связанные с ними Грихальва и сам Верховный иллюстратор Меквель.

За Арриго — Премио Фрато Дионисо, Вьехос Фратос и все близкие родственники Тасии, даже родные сестры, которые ее презирали.

Двухнедельный визит Мечеллы в Мейа-Суэрту на зимние праздники почти не дал новой пищи для сплетен. Они с Арриго занимали свои прежние апартаменты в Палассо Веррада, вместе выполняли многочисленные религиозные и общественные обязанности, любезно со всеми разговаривали и часто появлялись на публике в обществе двоих маленьких детей. Все замечали лучезарный взгляд Мечеллы и заботливое отношение к ней мужа. Коссимио начал надеяться. Лиссина относилась ко всему скептически. Тасия благоразумно сказалась простуженной и не покидала уютной городской резиденции графа до'Альва. Сам граф, который до сих пор не разговаривал с женой, под благовидным предлогом остался в замке до'Альва, прислав Великому герцогу вежливое письмо. Поскольку в отличие от Мечеллы Карло не получал прямого приказа приехать, он мог, ничего не опасаясь, остаться дома и лишить двор своего присутствия.

Кончился 1266 год. В начале 1267 года Мечелла вернулась домой, в Корассон, Тасия оправилась от “недомогания”, а Арриго прямо заявил родителям и написал сестре, чтобы они не лезли не в свое дело.

Мечелла не возвращалась в столицу до самой весны. Все так и ахнули, когда она неожиданно появилась в дверях бальной залы на ежегодном балу, устроенном Великой герцогиней в честь Фуэга Весперра, — без предупреждения и даже без доклада. Арриго был ошеломлен. Он обернулся посмотреть, что за шум, и увидел ее — казалось, столб небесного огня снизошел на землю в ночь Астравенты и сейчас наконец решил посетить их во всем своем великолепии. Тяжелые золотые волосы были уложены в высокую прическу и сколоты бриллиантовыми шпильками. Смелый покрой серебристо-серого платья оставлял открытыми шею и плечи. Юбки были до неприличия узкими и не скрывали красивых лодыжек. А больше всего поражало, что у Мечеллы не было ни перчаток, ни муфты, ни длинных рукавов, — руки и плечи были совершенно открыты, если не считать браслетов и великолепного бриллиантового колье. С обнаженных локтей свисала редкой красоты шаль, поблескивавшая тонким узором в виде солнышек, вышитых тонкой золотой нитью.

Мечелла приветствовала сияющей улыбкой и ласковыми словами всех, кто попадался ей на пути, но путь этот вел через толпу к одному человеку — ее мужу. Когда она наконец добралась до него, она томно положила руку ему на плечо и что-то прошептала на ухо.

Арриго переменился в лице и изумленно уставился на нее. Мечелла улыбнулась и легонько потянула его за рукав. Он пробормотал какие-то извинения графине до'Паленсиа и увел жену из бальной залы неизвестно куда. Все, от Великого герцога Коссимио до последнего музыканта в оркестре, терялись в догадках.

Тасия до'Альва, танцевавшая в паре с Премио Фрато Диотнисо, на глазах у почтенной публики поскользнулась. Дионисо потом рассказывал всем и каждому, что он был ужасно неловок и наступил ей на шлейф, но никто этому не поверил.

Мечелла прошептала Арриго вот что: “Ты сейчас же пойдешь со мной, иначе я прикажу Северину написать твой портрет со всеми симптомами сифилиса”.

Она привела его в маленькую прихожую на втором этаже, где из мебели был только диван, стол и изысканный канделябр. Дверь запиралась на ключ.

— Ты что, с ума сошла? — спросил Арриго, когда она закрыла дверь. — Что это за чепуха про портрет?

— Не притворяйся, будто не понимаешь. У тебя есть свои Грихальва, карридо мейо, а у меня — свои. С этого и начнем.

— Нам нечего сказать друг другу.

— Не согласна с тобой.

Мечелла потерла виски, как будто сверкающие бриллиантами шпильки причиняли ей боль. Несколько тщательно уложенных локонов растрепались.

— Фу-у, так лучше. Садись, Арриго, и слушай. Она сбросила на пол несколько подушек, села на диван, небрежно подобрав шелковые юбки, и похлопала по обивке рядом с собой. Ее муж продолжал стоять в напряженной позе около запертой двери.

— Не будь таким глупым, Арриго, садись. Речь пойдет о детях. Арриго скрестил руки на груди и покосился на нее с подозрением.

— И что же с детьми?

— Ты их отец, и они тебя любят, честное слово, не понимаю почему. Но я не хочу, чтобы они лишний раз расстраивались из-за того, что между нами происходит. Поэтому я предлагаю поделить их поровну.