Тайна пропавшего ожерелья - Блайтон Энид - Страница 11

– Нечего прикидываться, будто ты еще не вставал с кровати и спишь! – взревел Гун. – Ты только что был на скамейке на улице! Я тебя видел!

– Я из своей комнаты сегодня не выходил! – надтреснутым голосом проговорил старик. – Всегда до самого обеда сплю, да.

– Ну нет! – закричал мистер Гун. – Сегодня ты не спал! И я хочу знать, что сказал тебе тот парень, подъехавший и присевший на скамейку рядом с тобой! Говори – или тем хуже для тебя!

Бетси стало жаль старика. Она терпеть не могла, когда Гун вот так орал. А старик выглядел все более озадаченным.

– Э? Ась? – обратился он к своим излюбленным междометиям.

– Видишь этих детей? – злясь на стариковскую тупость, Гун выходил из себя. – Так вот, они тоже тебя видели. Эй, вы, говорите теперь! Видели вы его, да?

– Ну… – нерешительно начал Ларри. – Ну… – он и вправду не находил что сказать. Он-то отлично знал, что этого старика на скамейке не было – но как он мог заявить об этом, не выдав Фатти?

Пип, понявший его затруднения и проявив находчивость, выручил его, сказав;

– Видите ли, мистер Гун, нам трудно судить, потому что старик в постели и одетый старик выглядят совершение по разному.

– Так посмотрите на его одежду, – сказал Гун, указывая на нее. – Разве не в точно такую же он был одет?

– Может, это и не та самая, – сказал Пип. – Простите, мистер Гун, но мы не можем помочь вам в этом деле.

Ларри подумал, что самое время смыться, поскольку лицо мистера Гуна стало багроветь – как не раз они уже это видели. И Ларри с друзьями поспешно шмыгнули на улицу и направились к Фатти, чтобы рассказать ему обо всем происшедшем.

Фатти они нашли в сарайчике в глубине сада пытающимся вновь придать себе приличный вид. Все стариковские одежды были убраны в мешок, готовые послужить ребятам в следующий раз. Фатти как раз приглаживал волосы, когда ввалились остальные.

– Послушайте! – с горящими глазами заявил Фатти. – Ведь странновато это было, а? Я имею в виду, что этот мужчина так удивился, завидев меня, и подсел ко мне, и наговорил всякого. Я чуть не забыл, что я глух и не могу его услышать!

– А что он сказал? – спросил Пип, и Фатти повторил слова мужчины. Друзья слушали, затаив дыхание.

– А затем появляется Гун и, заприметив этого мужчину, устраивает неуклюжий спектакль с налаживанием велосипедной цепи, ради того, чтобы разглядеть твоего собеседника, – сказал Ларри. – По-моему, это подозрительно. Мне кажется, Гун знает этого парня и хочет выяснить, что тот затевает.

– Разве это не улика? – с любопытством спросила Бетси.

– Опять ты со своими уликами? – язвительно отозвался Пип. – Не будь дурочкой, Бетси.

– По-моему, это не так уж глупо, – задумчиво проговорил Фатти. – По-моему, это улика – улика, разоблачающая что-то, что сейчас происходит, может даже, говорящая о чем-то, связанном с Тайной. Вы ведь помните слова инспектора о том, что, по его мнению, Питерсвуд может быть местом встреч для членов шайки – местом, где, возможно, один вор передает сведения другому.

– И возможно, этот старик – тот, кто принимает послания и передает их дальше! – воскликнула Дэйзи. – Ох, Фатти! По-твоему, выходит, что он и есть главарь?

– Разумеется, нет, – ответил Фатти. – Можешь ты представить бедного, дряхлого старика совершающим преступление? Нет, он просто посредничает, он удобен для передачи сведений, я думаю. Никто его никогда не заподозрит – в полудреме сидящего на скамеечке. Любой спокойно может к нему подсесть и прошептать все, что нужно, ему на ухо.

– Он же глух, – возразила Дэйзи.

– Ах да, верно. Тогда, возможно, они передают ему записочки, – сказал Фатти. – Ага!.. По-моему, мы за что-то зацепились!

– Давайте думать! – сказал Ларри. – Я чувствую, мы можем продвинуться, если подумаем.

И все принялись думать. Бетси была так взбудоражена, что в голову ей не приходило ни одной разумной мысли. Как обычно, именно Фатти набрел на то, после чего все стало простым и ясным.

– Ухватил! – сказал он. – Вероятно, Питерсвуд по каким-то причинам является штаб-квартирой шайки, и когда один ее член хочет связаться с другим, то не связывается напрямую, что было бы слишком опасно, а передает записки через старика. И Тайноискатели, если я буду круглыми днями торчать на лавочке, то, несомненно, один из воров появится, подсядет ко мне, каким-то образом передаст мне послание, и…

– И ты выяснишь, кто они такие, и мы сможем доложить инспектору, и он их всех арестует! – в величайшем возбуждении воскликнула Бетси.

– Да, что-то вроде этого, – сказал Фатти. – Загвоздка в том, что старик всегда сидит там днем, а ведь и мне следует сидеть там именно в это время, потому что только в это время и могут быть переданы какие-нибудь послания. Но как же могу сидеть там я, если там сидит он?

– Вот почему этот мужчина был так удивлен! – сказала Дэйзи. – Он знал, что старик никогда не появляется там до обеда, и вдруг, глядь – а он сидит. Он и не догадался, что это ты. Твоя маскировка была безупречной.

– Да, надо думать, – скромно согласился Фатти. – Вопрос в том, как добиться, чтобы старик перестал ходить туда после обеда. Сумей мы это – и я бы мог посиживать на лавочке, а вы все наблюдали бы из кондитерской.

– Мы не можем часами хлестать лимонад, – заметила Бетси.

– Вы могли бы сидеть в кондитерской по очереди, – сказал Фатти. – Вопрос в том, что мы должны запомнить внешность посланцев, чтобы в любое время опознать их. Я не могу без риска пристально их разглядывать, чтобы они чего не заподозрили. Так что вам надо будет хорошенько запомнить их приметы. Моя же цель в том, чтобы заполучить те послания, какие они будут через меня передавать, а вам остается запоминать всякого, кто подсядет ко мне на скамейку.

– А сегодняшний? – внезапно спросил Ларри. – Наверняка это был один из них. Как он выглядел?

Все нахмурились, стараясь припомнить.

– Выглядел он очень обыкновенно, чтобы можно было за что-то зацепиться, – сказал Ларри. – Заурядное лицо, обычная одежда, обыкновенный велосипед. Хотя, постойте!.. Насчет велосипеда я что-то припоминаю. У его велосипеда… да, у него был не звонок, а клаксон!

– Верно! – сказал Пип, тоже вспоминая. Дэйзи и Бетси этого не заметили. По правде говоря, они ничегошеньки не могли сказать об этом мужчине.

– Клаксон, – задумчиво проговорил Фатти. – Что ж, возможно, это нам чуть-чуть и поможет выследить этого человека. Будем высматривать велосипеды с клаксонами. Но вот что меня особенно беспокоит – так это как нам отвадить старика от его скамейки, чтобы его место мог занять я?

Этого никто не знал.

– Единственное, что остается – и это одно-единственное, – заметил наконец Фатти, – если я подсяду к нему, притворившись одним из посланцев, и велю ему два-три дня не появляться на лавочке!

– Ага! – поддержал Пип. – Потому что мистер Гун, мол, будет следить. Вполне можешь ему это сказать.

– Вполне могу. Более того, это будет, вероятно, чистой правдой, – простонал Фатти. – У Гуна есть свои собственные подозрения, и он на верном пути. Мы же случайно на это наткнулись. Да, я буду сидеть там под неусыпным присмотром Гуна! Спорить готов, ни один посыльный ко мне не подойдет, если им будет известно, что Гун ведет наблюдение!

– Мы могли бы ненадолго сманить оттуда Гуна, если б заметили, что поблизости сшивается кто-то смахивающий на посыльного, – сказал Ларри. – И я знаю, как мы это сделаем! Мы зайдем за угол и будем подавать гудки! Тогда Гун подумает: «Ага, велосипед с клаксоном! Может быть, это тот человек, который мне нужен!» – и умчится за угол его ловить.

– Да, такое отменно сработает, – сказал Фатти. – Но вот вопрос, Гун мог не заметить клаксона на велосипеде того мужчины.

– Так мы ему скажем! – предложил Ларри. – Он будет чертовски этим доволен. Давайте прямо сейчас пойдем и расскажем.

– Давайте. Пошли его искать, – согласился Фатти. Но тут Ларри воскликнул, взглянув на часы:

– Ох, черт! Мы здорово опаздываем к обеду! Придется навестить Гуна немного попозже.