Люди, лодки, море - Покровский Александр Михайлович - Страница 20

Покровский поехал в Египет один. Отдохнуть и пописать «Кота». Валялся на пляже, а в жару и вечером писал. Как-то одинокие девушки попросили его выйти с ними в город, потому как к одиноким, без мужского сопровождения, тут же пристают: пытаются взять за руки, затащить в магазин. Покровский шел мрачный – не дали с рукописью посидеть. Девушки шли впереди и между собой щебетали. Тут к ним направляются несколько египтян: сейчас явно будут приставать. Они умело оттирают Покровского от дам. И вот ему показалось, что один из приставал ущипнул даму. Тогда Покровский ворвался в круг египтян, выбрал одного и ущипнул за попку. Ущипнутый подпрыгнул и что-то заорал – все египтяне в один миг испарились, а девушки от хохота не могли устоять на ногах.

Все так и было. Только я, когда его ущипнул, еще и хищно подмигнул ему.

Легенда: Покровский часто оставался с экипажем. Как существо строптивое, он хорошо для этой цели подходил. Все в отпуск, а он с людьми. И вот в такой момент приходит из Латвии запрос о комсомольской характеристике на одного только что уволившегося в запас негодяя, пьяницу, дебошира. Он захотел стать милиционером: «Прошу выслать в наш адрес…» – исходящий номер: 1242.

Покровский отвечает: «Все выслано в соответствующие инстанции установленным макаром» – и номер: «Как он там к нам вошел?.. 1242..– так… а вышел он, пятясь назад. Пиши (писарю): 2421».

Правда. Только парень был из Литвы.

Покровский со своим главным редактором Колей К. приглашены на шведскую книжную ярмарку. В первый день они пошли гулять по Стокгольму. Недалеко от президентского дворца стоит туалет. Вход – пять крон. Сначала пошел главный редактор, а потом – шведы бы никогда не догадались – он, выходя, придержал двери: «Саша, угощаю!»

После того, как Саша угостился и выходил, в открытую дверь втиснулся еще один россиянин.

«Ты не знаешь что это там внутри так пипикало?» – спросил Саша у Коли.

«Пипикало? – задумчиво сказал главный редактор. – А вот», – и показал на полицейскую машину, подъехавшую к туалету. Все правда.

Еще легенда. Покровский хорошо плавает. Однажды в Баку он уплыл за остров Нарген и там повстречался с мужиком, занимающимся виндсерфингом. Тот его как увидел, так и закричал: «Ебт! Блядь! Держись!» – и начал его спасать.

Правда. Я мужику тут же в воде все и объяснил.

Еще про плавание. На Кипре Покровский поплыл вдоль берега. Прошло часа два, и в абсолютно безлюдном море он вдруг натолкнулся на толстую тетку, лежащую на воде, раскинув руки. Он ее не видел, а потому дал ей рукой по башке, она начала тонуть, и он ее спас.

Тетки меня преследуют постоянно и не только в открытом море, где я их подобным образом топил несколько раз. Однажды чуть не утопил так тетку в бассейне. Как она под руку мне попалась, до сих пор загадка. Досталось ей крепко. Я ей сказал: «Сори!» – а потом несколько раз: «Хау ду ю ду?»

***

А сейчас в правительстве идет очень серьезная дискуссия о том, что в целях воспитания любви надо разрешить всем на дачных участках поднимать российский флаг. Осталось только определить, в каком месте участка он будет свидетельствовать в пользу патриотизма, а где, извините, уже издевательство. Ну, как об этом говорить серьезно?

Договорились: я занимаюсь только языком. И еще в моей прозе всюду можно найти абсурд. Мне кажется, только абсурд помогает понять все происходящее. Что касается мата. Я написал по этому поводу статью по заказу журнала «Вопросы литературы» (в простонародье «Bоп…ли») и на наш сайт послал ее полностью. По этому животрепещущему вопросу вряд ли что-либо смогу добавить.

Об «эксгибиционистских и порнографических сценах в «Каюте». Ну, я не знаю. Поклоннику тонкого прозаика Сорокина, по-моему, не привыкать. Речь, скорее всего, идет о «Пурге». Текст, действительно, очень чувственный, и неподготовленных бросает в жар. Но не более того. Представьте себе: человек идет по дороге, один, в пургу. Человек замерзает, и чтоб хоть как-то согреться, он представляет все эти сцены. И потом тонкие натуры начинают понимать, что человек этот совершенная, абсолютная жертва любви. Любви безудержной, всепоглощающей. Что бы с ним ни делали, он любит.

Это я в последний раз объясняю.

Еще легенда обо мне: Покровского пригласили в Швецию читать лекции на тему: «Психология одинокого пловца». Он слетал и прочитал. Потом его пригласили в Турцию.

Правда состоит в том, что ко мне вернулся мой же анекдот. Меня как-то спросили одни полуофициальные органы: «А зачем вы едете в Швецию?» Я сначала хотел ответить: «Родиной торговать», а потом решил, что спрашивающий ничего плохого мне, в общем-то, не сделал, и вопрос по тем временам самый что ни на есть обычный. Я решил пошутить и ответил: «Еду лекции читать» – «Что за лекции?» Тогда-то я и придумал «Психологию одинокого пловца».

***

Вчера было 7 марта, и все всех поздравляли. Я отправился сразу в три типографии и в «Академкнигу». В «Академкнижке» я подарил 12 абсолютно одинаковых шампуней, а в типографиях свои книги. И все это в обычном моем вихре, потому что мне еще во французском консульстве надо было визу получать. Книги я подписывал так: «Дорогой Марине от дорогого Саши». Потом начал вносить разнообразие: «Очень дорогой… от слишком дорогого…» и прочее… К французам я ввалился уже совершенно обезумевший. Во-первых, я никак не мог нажать кнопку вызова на двери, а когда нажал, то сказал им туда: «Ку-ку!»

Меня впустили, дали анкету, которую я заполнял на всех знакомых мне языках, в полной уверенности, что я пишу по-английски. И еще у меня все время из рук вываливались все листки с приглашениями, дополнениями и разъяснениями, вываливались и летали по полу. А когда я стянул с головы шапку, то волосы у меня сами встали дыбом. Фотографию свою я никак не мог прилепить в нужное место, потому что она липла везде: к рукам, одежде, обуви, но только не к анкете, в которой я даже перепутал свой пол – заметил, но не стал исправлять, черт с ним.

А когда меня девушка спросила: «Вы мужчина?» – я ей ответил: «А какая разница?»

Когда выходил из консульства, то никак не мог открыть дверь – ручка в другую сторону открывалась, оказывается. Выходя, оглянулся – они все смотрели мне вслед.

Так что с 8 Марта всех женщин.

Есть анекдот о возникновении этого праздника: «Однажды шла по улице невероятно пьяная Роза Люксембург и встречает она Клару Цеткин. «Роза! – говорит Клара – Почему в таком виде?» – «У меня праздник». – «Какой праздник?» – «Между… народный…»

Так и возник этот замечательный праздник – 8 Марта.

***

Вот интересно: я заметил, что из дерьма вертикаль не сложить. И укрепление вертикали, если оно состоит в основном из этого предмета, не происходит.

Даже если внутри имеется несгибаемый замечательный стержень. Лепишь на него дерьмо, а оно как подсохнет, так и отойдет.

Конечно! С другой стороны, можно сказать, что лепить не из чего – кругом только оно, достаточно в окно посмотреть.

Но ведь взять то, что само в руки лезет, проще, а вот золото – его еще поискать надо, да и уговорить в вертикаль сложиться.

А дерьмо и уговаривать не надо. Оно всегда: «Чего изволите?»

И из «личнопреданных» ничего не сложить. Иди-о-ты, прости Хос-споди.

***

Я был на книжной ярмарке в Париже.

Ах, Париж, Париж: улицы, ветер и солнце, люди за стеклом в кафе, мужчины и женщины с обмотанными вокруг шеи гигантскими шарфами, ресторанчики, каштаны, сандвичи, машины, переходы, метро, гостиницы на Монмартре с крошечными номерами, французский завтрак. Пожалуй, лирики достаточно.

На ярмарке несколько сот издательств. Даже японцы были. Ну, и русские, конечно. Нас десять: три издательства из Питера, остальные из Москвы. Французы пригласили и оплатили нам стенд один на всех, напополам с Министерством по печати. Мы тоже заплатили за него из своего кармана по 450 евро каждый. Французы оплатили нам дорогу. Остальное – за наш счет: гостиница и суточные. Если продашь книги, то, может, и компенсируешь.