Тайна кота из пантомимы - Блайтон Энид - Страница 28

– И я нет. А ведь сегодня у нас жареная свинина с яблочным пюре, – вспомнил Ларри и застонал. – Какая потеря!

– Не произноси при мне слов «жареная свинина». – Фатти содрогнулся. – Зачем мы столько сожрали? Теперь мама всполошится, почему я ничего не ем за обедом, и начнет мерить мне температуру или делать еще что-нибудь в том же роде.

– Так что насчет Джона Джеймса? – вернулся Ларри к главной теме. – Как нам его заполучить? Мы даже не знаем, где искать. В театре? Едва ли. Сегодня нет дневного спектакля.

– Давай я из дому позвоню Зоэ: вдруг она в курсе, – предложил Фатти. – И надо взять с собой Бетси. Иначе ей будет казаться, что ее все бросили.

– Договорились, – кивнул Ларри. – Увидимся после обеда.

ДЖОН ДЖЕЙМС И КИНЕМАТОГРАФ

Фатти выпала большая удача. Матери не было дома во время ленча, так что он мог почти ничего не есть, и никто не обратил на это внимание. Он провел за столом пять минут и пошел звонить Зоэ, надеясь застать ее у сестры.

Там он ее и нашел.

– Добрый день, Зоэ, – немного смущенно сказал Фатти. – Не мог бы я узнать одну вещь? Мне нужно срочно поговорить с Джоном Джеймсом. Может быть, вам известно, где он сегодня?

– Так... Сейчас подумаю... – прозвучал в трубке звонкий голос. – Я слышала, как он говорил, что собирается на пароме переплыть реку и устроить себе самому пикник на холме. Оттуда открывается потрясающий вид. Ты, наверно, знаешь.

– Знаю, – ответил Фатти. – Вот и хорошо, я тоже переберусь на тот берег и попытаюсь его разыскать. А в котором часу он собирается за реку?

Зоэ не знала. Но зато она сообщила Фатти, что мистер Гун вечером снова придет к бедному Бойзи.

– Я слышала, как он сказал, что на сей раз «не допустит никаких глупостей» и что Бойзи должен «чистосердечно признаться». Страшный человек! – воскликнула девушка с негодованием. – Он хочет заставить Бойзи признаться в том, о чем тот не имеет ни малейшего понятия.

Фатти повесил трубку и сильно помрачнел. Он боялся, что Бойзи в самом деле может сознаться в ограблении – от собственного безрассудства и под воздействием форменного террора, который устроил ему Гун. Какая же это гнусность – заставить человека взять на себя преступление, им не совершенное, и оставить настоящего преступника безнаказанным!

Фатти позвонил Ларри и Пипу, доложив о планах Джона Джеймса на вторую половину дня.

– Мы должны срочно проверить это алиби, – сказал он хмуро, – что сделать, естественно, можно только одним путем – поговорив с ним самим. А так как день сегодня все равно нескладный, давайте возьмем с собой еду, устроим пир на холме за рекой и убьем двух зайцев разом – неплохо проведем время и сделаем нужное дело.

Друзья, не сговариваясь, пришли к выводу, что идея Фатти великолепна.

– Он всегда придумывает замечательные вещи! – ликовала Бетси. – Там, на холме, такая красота – с ума сойти...

Фатти попросил Пипа тоже поговорить с Китти насчет фильма в прошлую пятницу – специально, чтобы убедиться, что они с Ларри все правильно поняли.

– Спроси, – говорил Фатти, – помнит ли она точно, сколько раз рвалась лента, и, если получится, узнай, в какое время это происходило. Да, и еще, Пип: все запиши – на случай, если забудешь какую-нибудь мелкую подробность. А она может оказаться существенной. Похоже, Джон Джеймс – наша единственная и последняя надежда. Элика Гранта, которого одновременно слышала и видела добрая сотня людей, проверять нечего.

Ребята собрались у пристани без четверти три, нагруженные рюкзаками. Пип тащил с собой прорезиненный коврик.

– Мать заставила, – буркнул он недовольно. – Сказала, что трава еще сырая. Ты счастливый, – Пип посмотрел на Фатти, – твоя мама не пристает к тебе с пустяками, не суетится, не волнуется.

– Моя волнуется по другим поводам, – возразил Фатти. – Мать Ларри находит свои причины устраивать суматоху. Да не психуй ты; и вообще – совсем неплохо посидеть на коврике.

– На самом-то деле, – сказала вдруг Бетси очень серьезно, – мне встречались матери, которые не суетились вокруг своих детей. Но, знаете, я уверена – это потому, что они ни капельки о них не беспокоились. Лично я предпочитаю суетливую мать.

– Вот-вот причалит. – Фатти следил за тем, как паромщик на веслах переправляется с противоположного берега. – Я заплачу за всех. Это гроши.

Дети погрузились в лодку.

– Кто-нибудь сегодня переплывал на ту сторону? – спросил Фатти.

Лодочник отрицательно качнул головой.

– Еще рано.

– Значит, Джона Джеймса там нет, – понял Фатти. – Эй, Бастер, – вдруг обернулся он, – ты что, собрался нырять в воду?

Высадившись из лодки, они сначала шли по полю, а потом стали взбираться на холм и добрались наконец до вершины. Фатти выбрал место, с которого был виден паром на другом берегу.

– Надо не пропустить момент, когда он опять поплывет на нашу сторону, – объяснил Фатти ребятам. – Я только сомневаюсь, сможем ли мы отсюда разглядеть Джона Джеймса. Хотя, наверное, сможем – он такой крупный, высокий.

Весеннее солнце припекало вовсю. Бело-желтые примулы шевелились под ветром и кивали хорошенькими головками.

Сидеть на холме было очень приятно. Ларри зевнул и лег на траву.

– Вы последите за Д. Д. , а я вздремну чуток.

Поспать, однако, ему почти не удалось. Минут через десять Фатти легонько ткнул его кулаком в живот.

– Подъем, Ларри. Взгляни, это Джон Джеймс стоит на том берегу в ожидании парома?

Ларри сел и покрутил головой, приходя в себя. У него были необычайно зоркие глаза. Он сощурил их и вгляделся вдаль.

– Да, пожалуй, это Джеймс. Будем надеяться, он придет прямо сюда. У меня нет большого желания тащиться за ним десять километров.

К счастью, это действительно был Джон Джеймс и он действительно вскоре оказался неподалеку. Дети видели, как актер сел в лодку, переплыл на другой берег, высадился и пошел той же тропинкой, какой шли они.

– Итак, – объявил Фатти, поднимаясь с земли, – будем прогуливаться по поляне. Как только он выберет себе место, мы немедленно устроимся рядом.

– А как начать проверку? – недоуменно спросил Пип.

– Я сам ее начну, – ответил Фатти. – А потом вы присоединитесь ко мне и зададите несколько невинных вопросов. Скатывай свой коврик, Пип.

Пятеро ребят и Бастер гуляли по вершине и рвали цветочки, не переставая следить за Джоном Джеймсом, который ужасно медленно поднимался на холм. В конце концов он отыскал себе уютное местечко возле большого куста, лег, вытянулся и, заложив руки за голову, устремил взор на реку.

Фатти подобрался к нему совсем близко.

– Эй, идите сюда, здесь замечательно! – позвал он друзей. – Тут и постелим коврик! – Потом повернулся к человеку, расположившемуся по соседству, и вежливо спросил:

– Мы не помешаем вам?

– Не помешаете, если не будете вопить и визжать. Но вы, кажется, не будете. Похоже, вы хорошо воспитаны.

– Надеюсь, вы правы, – скромно ответил Фатти и поманил ребят рукой: – Быстрее!

Они подошли. Пип бросил на траву коврик. Сосед к этому времени уже сидел с не зажженной сигаретой во рту. Он похлопал себя по карманам и нахмурился.

– Прости, пожалуйста, – обратился он к Фатти. – Нет ли у тебя случайно спичек? Я забыл свои дома.

У Фатти с собой всегда было все, что только возможно придумать. Он жил по принципу – никогда не знаешь заранее, что может понадобиться. И теперь протянул Джону Джеймсу коробку со спичками.

– Оставьте ее себе, – сказал Фатти. – До двадцати одного года я курить все равно не буду.

– Молодчина, – усмехнулся Джон Джеймс. – Весьма разумное решение. Спасибо, дружище. Слушай, а я тебя раньше не видел?

– Видели, – застенчиво признался Фатти. – Мы вчера приходили к вам в театр за кулисы; вы были так добры, что дали нам свой автограф.

– Ну да, теперь я вас всех вспомнил, – обрадовался актер. – А вы собираетесь здесь устроить пикник?

– Да. Прямо сейчас и приступим, – проговорил Фатти, хотя для еды время в принципе еще не подошло.