Shell шокирует мир - Кумминс Ян - Страница 5

Реакция Financial Times на новое заявление не была похожа на отпущение грехов. Рынок неодобрительно отреагировал на повторный пересмотр данных, тем более что завышенные показатели запасов были указаны в ежегодном отчете, опубликованном 5 февраля. В результате акции упали на 3 %, одним махом отрезав от капитализации компании 1,5 млрд фунтов стерлингов.

Помимо гнева крупных и мелких акционеров и дальнейшего скольжения репутации Shell по наклонной плоскости, последние события с очередным пересмотром запасов вновь инициировали шум, вызванный интересом к тому, «кто и что именно знал». Согласно отчету, опубликованному в Sunday Telegraph 21 марта, ван дер Веер несколькими днями ранее утверждал, что ничего не знал о приписках запасов. «Знал ли я о неправильной регистрации объема запасов? Нет», – сказал он. Но другое его высказывание имело явный казуистический привкус: «До конца 2003 г. мы в компании имели документы, указывающие на несоответствие наших подсчетов требованиям SEC. Но „несоответствие“ вовсе не то же самое, что незаконная регистрация».

Однако некоторые комментаторы, уже привыкшие относиться к Shell с нетерпимостью и высокомерием, говорили, что игра в поиск виновных стала для большинства инвесторов аттракционом, затмевающим намного более важные проблемы крупной нефтяной компании, которая явно заблудилась.

Один из прежних менеджеров Shell, которого мы уже цитировали, прокомментировал события конференции 18 марта следующим образом:

Если отбросить все лишнее вокруг скандала с запасами, становится ясно главное: компания испытывает острый дефицит нефти и газа.

Объявленная ликвидация системы начисления бонусов, при которой их сумма зависит от размера запасов сырья, – хорошее решение, и оно должно быть реализовано как можно скорее.

Малколм Бриндед знает реальное положение вещей, – как знал его и Уолтер ван де Вивер, – и говорит, что в настоящий момент компания улучшает свое положение с запасами. Однако Shell все еще только стремится к тому, чтобы достичь 100 %-ного показателя RRR за последующие пять лет, тогда как для других ведущих компаний этот показатель составляет 130 % или больше.

В последнее время мы слышали от Shell много слов о прозрачности, восстановлении, органическом росте, дисциплине капитала и «гарантиях» точности отчетных показателей. Но мы почти ничего не слышали о том, откуда у компании появятся нефть и газ.

Еще не стих ажиотаж вокруг повторного понижения запасов, как Джеф Джерт и Стивен Лабатон подлили масла в огонь, опубликовав в New York Times детальный отчет о проблемах Shell в султанате Оман.

Нефтяной гигант действовал в этой стране через свое производственное подразделение Petroleum Development Oman (PDO). Эта компания активно работала в султанате уже полвека и после многих лет затратных, но безрезультатных исследований в начале 1960-х гг. обнаружила нефть, которую и начала экспортировать в 1967 г. Оман со своими скромными запасами никогда не входил в «высшую лигу» стран-экспортеров Персидского залива, таких как его соседи, – Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. Но поскольку Shell испытывала острый недостаток в дешевой ближневосточной нефти, которую можно получить в береговой зоне залива, она жаждала получить даже неразработанные и малые по объему источники, такие как, например, в Омане. Скудность ресурсов, однако, не помешала Shell преувеличить запас султаната на 40 % в тот самый период, когда компания столкнулась с серьезными трудностями, связанными с ее новаторскими разработками в области технологий нефтедобычи.

Большая часть нефти Омана сосредоточена в геологически труднодоступных, небольших и рассеянных областях, и по региональным стандартам ее добыча считается дорогой. Чтобы выжать максимум сырья и прибыли из Иибал, самой старой, самой большой и наиболее плодородной области султаната, подземный бассейн был затоплен водой, подаваемой под давлением, чтобы тралить нефть к двумстам горизонтальным колодцам, пробуренным в рамках крупного и дорогостоящего высокотехнологичного проекта.

Первоначально производство действительно возросло. Но в 1997 г. продуктивность Иибал начала снижаться и упала более чем в два раза по отношению к среднему региональному уровню. В то время как сэр Филипп Уоттс в ряде очень оптимистических отчетов нахваливал выгоды применения горизонтального бурения и других новых методов добычи, называя их «главными достижениями», способными изменить ситуацию с объемами запасов, 90 % того, что выходило на поверхность в Иибал, оказывалось водой. Аналитики считают, что многочисленные неудачи Shell в применении высокотехнологичных методов нефтедобычи могли серьезно отразиться и на затратах, и на запасах. Проблема с Иибал возникла в весьма неудачный момент, поскольку Shell стремилась существенно расширить свою лицензию, срок действия которой истекал в 2012 г. Незадолго перед Рождеством 2004 г. компания объявила: соглашения с правительством султаната подписаны, что предусматривает получение концессии на 6-й участок (включающий территорию центрального и южного Омана) на последующие 40 лет. То, что было написано в официальной версии представленного общественности релиза об итогах длительных переговоров, по сути отличалось от высказываний инсайдеров, которые говорили о «жестком и энергичном обмене мнениями», приведшем к соглашению о применении максимально сокращенного производства с целью как можно более долгого сохранения подземных бассейнов.

НОВЫЕ ИДОЛЫ

Сырьевая жажда преследовала Shell в течение всей жизни компании, равно как и тяжелое бремя ее жуткой корпоративной структуры. Сформированный в 1907 г. альянс между Royal Dutch (60 %) и Shell Trading & Transport (40 %) развился в двухголового монстра. При этом одна из голов находилась в Гааге, а другая – в Лондоне. Компанией управлял своего рода «Верховный совет», включающий британских и голландских менеджеров холдинговых компаний, региональных производственных подразделений, разбросанных по всему миру, совместных предприятий, разрабатывающих проекты с устрашающими бюджетами и, конечно, смешанную группу специалистов, не являющуюся юридическим лицом.

В течение многих лет управленческая модель Shell считалась образцом для подражания, и компания была ослепительным и вызывающим зависть примером корпоративной сплоченности. Но, по мнению старых сотрудников, все это имело место лишь тогда, когда управление базировалось на прочной региональной организации, пуленепробиваемом контроле, ясном распределении обязанностей и хорошо сбалансированной системе противовесов. Однако в процессе, описанном одним из старших менеджеров как «реформа посредством вмешательства», старая система была разрушена и заменена на новую, опирающуюся на крупные производственные подразделения. Один ныне отставной старший менеджер компании сказал нам:

Связанные с этим проблемы заключались в том, что в хорошие времена, когда цены на нефть взлетели и на некоторое время закрепились на пике, конкурирующие империи формировали свои штатные расписания по принципу «больше подразделений, большая армия, большая огневая мощь».

Когда же цены упали, как это случилось в 1986 г. и еще раз несколькими годами позже, произошло кровопускание внушающего страх масштаба. Множество людей, занимавших различные должности, были выставлены за дверь. Ни стаж работы, ни что-либо иное не могло обеспечить сохранение рабочего места. В результате снижение уровня компетенции стало проблемой: многие из тех, кого отправили на пенсию, были единственными людьми, которые знали, как должен работать этот бизнес, и могли реализовать свои знания на практике.

Мы остались с толпой энтузиастов-любителей и почитателей разнообразной чепухи, связанной с теорией управления – этого главного фетиша нашего времени, и группкой высококвалифицированных специалистов, которые, при всем к ним уважении, не могли организовать выгодный бизнес.