Дыхание страсти - Битнер Розанна - Страница 74

— Сегодня ты, кажется, очень счастлива, — сказал он ей. — Не хочу портить тебе удовольствие, но нам пора уже возвращаться домой.

Нина смеялась всю дорогу, пока они шли к фургону, на котором приехали за покупками.

— Я знаю. Уже темнеет. Хорошо, что основная работа уже сделана. — Она хотела скрыть причину своей радости от Клея. Пусть это пока будет ее тайной. Ей еще надо знать наверняка, беременна ли она. Она хотела полностью удостовериться в этом, не ложная ли эта задержка. Но уже прошло довольно много времени. Раньше с ней такого не случалось. Клей все лето не давал ей работать, она бездельничала днями, а ночами они без устали предавались любви. Иногда они занимались любовью и днем, когда он приходил домой, чтобы пообедать. Клей делал все, чтобы она забеременела. Она поддразнивала его, говоря, что ему, наверное, нелегко заниматься этим так часто. «Ах, ты опять уже хочешь?» — дразнил он ее в ответ. Нина знала, что он всякий раз испытывает такое же удовольствие, как и она. Теперь, если только она сообщит долгожданную новость, его радости не будет границ.

Нина взяла шаль и накинула ее себе на плечи. Они сели в фургон, и перед тем как отправиться в путь, Клей проверил, все ли продукты на месте. Среди них был и перец, который так любила Нина.

— Дай мне один стручок! — попросила она его. Клей с недовольным видом передал ей перец и взял в руки поводья.

— Я не понимаю, как только ты можешь есть это.

— Это из-за него я такая горячая. — Нина попробовала перец.

Клей взмахнул поводьями и хлестнул лошадей.

— Надо поспешить домой, а то придется заниматься с тобой любовью где-нибудь на дороге, — сказал он ей.

Нина рассмеялась и съела перец с таким удовольствием, как будто это был леденец. Потом она взяла руку мужа, прижалась к нему и положила голову ему на плечо.

— Красивая ночь, — произнесла она и вздохнула. — Такая теплая и ясная.

Несколько минут они ехали в полной тишине.

— Когда мы поедем на побережье, любимый?

— Скоро. Примерно через неделю. Но я не уверен, что ты сможешь поехать со мной.

Она надула губы.

— Почему же нет? Я не могу жить без тебя, Клей.

— Мы же договорились, Нина. Ты должна отдыхать. А какой же это отдых — гнать на побережье стадо лошадей. Что, если ты забеременеешь перед поездкой туда, а потом, после долгого пути, у тебя случится выкидыш? Как ты тогда будешь себя чувствовать?

Она обдумала то, что он сказал, и поняла, что в его словах есть смысл. Она испытывала искушение тут же признаться ему, что, наверное, зачала, но тогда он будет волноваться, когда уедет продавать лошадей. А может, и разозлится на нее за то, что она собирается ехать с ним, зная, что беременна. И все же ей не нравилось то, что он оставляет ее одну. Они не расставались с того дня, когда он приехал за ней в тюрьму Санта-Фе. Мысль о том, что он окажется далеко, пугала ее.

— Меня не будет не больше месяца, — говорил Клей. — За тобой будут присматривать несколько мужчин, хотя ты и не любишь, чтоб за тобой ухаживали. С винтовкой ты умеешь обращаться не хуже любого из них.

Нина потерлась носом о его плечо.

— Мне будет так одиноко, — проговорила она тихо. — Я боюсь, что ты уедешь и больше не вернешься.

— Почему же я не вернусь?

— Не знаю. Может, ты надумаешь вернуться в Америку. Я знаю, что ты скучаешь по ней.

— Мне нравится здесь, Нина. Новое правительство поддерживает землевладельцев, так что я могу купить столько земли, сколько захочу. Надеюсь, это либеральное правительство надолго останется у власти. В Мексике мне не нравится только одна вещь — тут полная неразбериха в политике, и руководство меняется слишком часто, то и дело случаются перевороты.

— А что, если опять произойдет революция, и мы потеряем землю?

— Тогда мы возьмем наших лошадей и отправимся в Калифорнию. К этому времени нас там уже никто не станет разыскивать. А может быть, мы продадим лошадей и двинем на Восток, во Флориду. Там тебе понравится. Сам я там ни разу не был, но, говорят, климат в тех краях очень теплый — лето круглый год. Там мы тоже будем в безопасности.

— Ты ни о чем не волнуешься.

— У меня нет времени на это. Самое главное, что мы вместе. Все остальное не так уж важно.

— А как насчет войны, которая может разразиться в Америке из-за рабов? В душе ты солдат, дорогой. И ты с Севера, где люди считают, что рабство — это зло. Я знаю по собственному опыту, что войны очень будоражат людей. Будешь ли ты чувствовать себя обязанным сражаться на стороне северян?

Какое-то время Клей молчал, лишь погоняя лошадей.

— Пока что я не решил, Нина. Я знаю только, что люблю тебя и наше ранчо. Войны, может быть, и не будет, но даже если она и начнется, к этому времени у нас уже будет большое поместье и, возможно, пара ребятишек. Я не смогу все это оставить.

Она прильнула к его плечу, до самого дома молясь о том, чтобы только не было войны. Наконец Клей остановил фургон перед домом и приказал одному из сторожей заняться лошадьми.

— Мы разгрузим продовольствие утром. Сейчас слишком темно, и я устал. Поставь фургон в сарай, Хьюго.

Работник кивнул.

— Да, хозяин.

— Спасибо, — сказал ему Клей, помогая Нине спуститься на землю.

Они вошли в дом, и как только Клей закрыл за собой дверь, он сразу же набросился на нее. Нина вскрикнула, ее шаль упала на пол.

— Что ты делаешь, дорогой?

— Ты прекрасно знаешь, что свела меня с ума этим танцем. Мне показалось, что поездка длилась целую вечность. Нина, ты ведьма.

Она успокоилась, ведь сначала ей показалось, что он злится на нее за этот танец. Клей опустил жену на кровать. Затем снял шляпу, ботинки и ремень. Она подвинулся, давая ему место. Его глаза горели желанием. К ее радости, он вдруг улыбнулся.

— Понимаешь ли ты, какое страдание доставила мне этим танцем? Я и не знал, что ты умеешь танцевать. — Он наклонился к ней и поцеловал ее грудь.

Нина почувствовала, что кровь закипает в ее жилах. Она радовалась тому, что может доставлять удовольствие мужчине. Ее черные глаза засветились.

— Я хотела, чтобы ты загорелся желанием. Я танцевала только для тебя, любовь моя.

Клей обнажил ее груди и, склонившись над ней, стал целовать соски. Какая она сладкая! Он начал целовать ее шею, касаясь языком, как будто хотел извлечь из нее желание. Затем он жарким поцелуем поцеловал ее в губы, понимая, что Нина даже не догадывается, насколько взволновали его ее слова о возможности войны в США. Он окажется в затруднительном положении, начнись там военные действия. Мексика стала его домом.

— Я хочу тебя, Нина, — прошептал он. — Я хочу полностью насладиться тобой, прежде чем уеду на побережье. Я буду так скучать по тебе.

Нина тяжело задышала, обняла его за голову и прижала к себе. Клей раздел ее, и она закрыла глаза, когда он начал целовать ее живот, спускаясь все ниже. Она хотела вести себя с ним совершенно раскованно, даже вызывающе. Сегодня ночью она будет танцевать под музыку Клея Янгблада.

За отдаленными холмами расположился лагерь нескольких молодых мексиканских конокрадов, которые объединились в банду.

Теперь Эмилио важничал. Он достиг своей цели, стал главарем. У него в карманах стали водиться деньги, которые он получал за краденых лошадей. Кроме того, они ограбили один банк в Техасе.

Теперь он вернулся в Мексику, скрываясь от рук правосудия. Казалось, что техасские полицейские представляют сейчас большую опасность для бандитов, чем военные. Стало очень престижно заниматься кражами и грабежами в Техасе, избегая при этом столкновения с полицейскими.

Эмилио встал и отошел от костра, возле которого сидел. Он смотрел в сторону своего родного дома, где теперь жили Нина и ее муж-гринго. Юноша все еще злился на них за то, что они прогнали его два месяца назад. Ему казалось, что, забрав Нину у Клея, он мог бы довольно быстро убедить ее, что она вышла замуж не за того человека.

— Через два дня мы совершим большой угон, — сказал он своим друзьям по-испански. — Вон в том большом ранчо живет моя сестра и ее муж-гринго, но эта земля наполовину принадлежит мне. А это значит, что и лошади, которые пасутся на этой земле, тоже мои.