Дыхание страсти - Битнер Розанна - Страница 71

Клей с грустью посмотрел на нее.

— Сделаем все, что скажешь.

Нина оглянулась на могилы.

— Спасибо, любимый. Как ты думаешь, что сказала бы моя мать о том, что я вышла замуж за гринго из США… к тому же военного?

— Я не знаю, Нина, но насколько я могу судить по твоим рассказам о ней, она бы тебя поняла. У меня такое чувство, что твои родители судили о людях по заслугам, а не по тому, какого цвета у них кожа или откуда они родом. И они поняли бы то, что понимаешь ты… война кончилась, и мы не можем позволить прошлому убивать наше будущее.

Она встала и посмотрела на Клея.

— Да. — Нина подошла к мужу и обняла его. — Я сделаю все, чтобы тебе было здесь хорошо, Клей. Я знаю, что тебе тяжело жить вдали от родины.

Он вновь обнял ее за талию и повел к дому.

— Может быть, когда-нибудь мы еще туда вернемся. Но теперь наш дом здесь. Я могу полюбить его не меньше своего собственного. Возможно, мы превратим его в роскошный дворец. Самое главное, что мы вместе и в безопасности.

Нина подумала об Эмилио. Вот он точно не в безопасности. Он предпочел остаться в Эль-Пасо. Среди его дружков — одни отпетые негодяи. Получит ли она когда-нибудь весточку от брата? Увидит ли она его снова? Странно возвращаться на старую ферму без него. В то утро, когда они покидали Эль-Пасо, Эмилио стоял перед таверной и мрачно смотрел на них, а рядом с ним стояли его страшные на вид друзья и угрожающе смотрели на Клея. Даже Карлос смотрел с ненавистью. Нина радовалась тому, что они остались далеко позади.

Они привязали лошадей и вошли в дом. Внутри стояла простенькая мебель — деревянный стол, стулья, скамья, старенький диван. На самодельных полках пылились тарелки и кастрюли. В шкафу возле камина ничего не было, и Клей решил, что в ближайшее время его надо наполнить продуктами. В гостиной на полу должен лежать ковер, мебель необходимо купить новую, на стены повесить несколько картин. Он даст Нине денег, чтобы она приобрела шторы. В окна надо вставить стекла.

Он прошел в спальню, а Нина, грустя, присела на стул в гостиной. Пыль покрывала все в доме. Да, здесь надо немало потрудиться. Клей вышел на улицу и через минуту вернулся с одеялом в руках. Он подошел к Нине и взял ее за руку.

— Иди сюда, — сказал он и повел ее в спальню, где развернул одеяло и постелил его поверх матраса, лежащего на железной кровати. — Пружины в матрасе настоящие. Он слегка запылился. Позднее мы вытащим его на улицу и хорошенько выбьем.

Нина нахмурилась.

— Сейчас полдень! — заметила она.

Клей обнял ее.

— Мы у себя дома. Тебе не кажется, что мы должны отпраздновать это? Это наш первый дом. — Он схватил ее за руку и потащил в гостиную, а потом на улицу.

— Что ты делаешь?

Он поднял Нину на руки без малейшего напряжения, как будто она была ребенком.

— У нас есть обычай вносить невесту в дом на руках, — сказал Клей. — Добро пожаловать, Сеньора Янгблад.

Слезы вновь появились в ее глазах.

— Ты действительно счастлив? Ты не разочарован?

Клей поцеловал жену.

— Я самый счастливый человек на свете. — Он внес ее в спальню и уложил на кровать.

Нина, улыбаясь сквозь слезы, потянула его вниз, на себя. Их губы встретились в поцелуе. Они праздновали свое благополучное прибытие домой.

Постепенно поцелуй становился все более страстным. Они уже давно не спали в нормальной кровати. Путь был долгим, и ночевать приходилось на земле.

Нина закрыла глаза и позволила Клею раздеть ее. Вскоре она лежала рядом с мужем обнаженная. Она прижалась к нему, целуя его губы и шею Теперь наступила ее очередь раздевать Клея. Она расстегнула его рубашку и стала целовать волосы, растущие у него на груди, потом шрам от томагавка и след от пули Кинкейда, восхищаясь сильным телом своего мужа. Клей помогал ей, и вскоре он тоже лежал на постели совершенно голый. Их руки ласкали тела друг друга, их ноги переплетались, они словно слились в одно целое.

Нина игриво коснулась его сосков, а потом скользнула рукой вниз и дотронулась до той части его тела, которая раньше так ее пугала.

Клей многому научил ее. Она любила своего мужа за то, что он так легко принял ферму ее родителей, несмотря на то, что та находилась в ужасном состоянии. Она мечтала о том, как они приведут ее в порядок. Она хотела, чтобы вместе с ними здесь был Эмилио.

Нина нежно ласкала Клея, все еще удивляясь тому, что благодаря вспыхнувшей любви делает такие вещи, которые раньше считала просто ужасными. Ее губы целовали его тело, спускаясь все ниже и ниже, достигнув, наконец, волос на животе. Она становилась все более страстной. Тихие стоны Клея не оставляли сомнений в том, что она может удовлетворить его не хуже опытной женщины, хотя и является молодой женой этого человека.

Она ласкала все самозабвенней, целовала его грудь. Потом склонилась над ним, предлагая ему свои груди. Клей целовал их до тех пор, пока все внутри нее не загорелось огнем. Тогда он опрокинул ее, приподнял бедра и вошел в нее. Нина застонала, хватаясь руками за железную спинку кровати у себя над головой. Их движения стали ритмичными.

Солнечные лучи упали на смуглое обнаженное тело Нины. Она закрыла глаза, выкрикивая по-испански слова любви и страсти, ощущая, что наступает кульминация. Клей проник в нее еще глубже, его движения стали так неистовы, что она почувствовала, что сходит с ума.

Потом Клей обнял ее за спину и начал целовать ее, пока не почувствовал полное облегчение. Остановившись, он некоторое время лежал без движения, а потом нежно поцеловал ее в шею.

— Мы дома, любимая, — прошептал он.

«Да, — подумала Нина, — наконец-то я дома. Бояться больше нечего».

Глава 21

Прошел год. Никогда в жизни Клей еще так много и усердно не работал. Он понял, что не ошибся и выбрал себе в жены достойную женщину. Она во всем ему помогала. Супруги хотели превратить захудалую ферму в настоящую гасиенду. Благодаря умению Нины обращаться с лошадьми и отлавливать мустангов, они уже владели стадом в сотню отличных кобылиц и меринов. В отдельном загоне содержались два крепких жеребца, которых Нина поймала сама. Им суждено было стать производителями. Клей гордился тем, что его жена так хорошо разбиралась в лошадях, умела выбирать самых лучших мустангов.

Он гордился и собой, потому что сумел уговорить старика Хуана продать землю. Он быстро подружился со стариком, несколько раз помахав перед его носом долларами. Хуан продал ему почти все свое ранчо — около тысячи акров земли, Клей прикупил еще пятнадцать сотен акров у другого соседа. Это были зеленые луга в низине. Он даже получил разрешение у мексиканского правительства, в то время поощрявшего приобретение земли в частное владение, на расширение ранчо, которое теперь доросло до четырех тысяч акров земли. Им разрешили владеть такой огромной территорией лишь потому, что ферма принадлежала Нине и потому что Клей женился на мексиканке. Но при этом ему пришлось присягнуть на верность правительству Мексики.

Он делал все возможное, чтобы обеспечить себе и Нине спокойную и достойную жизнь. Все шло замечательно. Клей радовался, что ему удалось накопить столько денег за время службы в армии. Американские деньги очень ценились в Мексике. Ели они то, что выращивали на своих полях, и в общем процветали. Клей отремонтировал старые постройки. У них было достаточно лугов, на которых могли пастись лошади. В доме появились стеклянные окна, ковры и новая мебель. Ранчо так разрослось, что Клею пришлось нанять работников. Большинство из них раньше работало на Хуана. Это были трудолюбивые, надежные люди, которых Клей вскоре полюбил всей душой. Работники в свою очередь уважали своего хозяина-гринго.

Он так доверял этим людям, что оставил ранчо на их попечение, когда летом уехал на побережье подыскивать покупателя для своих лошадей.

Несколько кобылиц наконец-то понесли. Клей просто не знал, что он делал бы без Нины. Без ее навыков они могли бы потерять двух отличных жеребят, у матерей которых были трудности при родах. Однако он обратил внимание на печаль в глазах жены, когда она смотрела на новорожденных животных.