Дыхание страсти - Битнер Розанна - Страница 54

Нина с высоко поднятой головой смотрела прямо в глаза судье, сознавая, что ни в чем уже не сможет его переубедить. Судя по выражению его лица, было ясно, что он уже принял решение на ее счет. Она смотрела на его лысеющую голову, склонившуюся над бумагами, которые он получил от капитана Шелли. Почему-то она подумала о том, что этот человек не похож на судью. На нем был темный, поношенный и пыльный костюм, придававший ему неопрятный вид. Нина слышала, как судья договаривался с одним из помощников о встрече в ближайшем салуне, как только он осудит этих «негодяев». Он зачитывал приговор голосом, лишенным всяких эмоций, как будто злился на то, что его отвлекают подобными пустяками, и не трудился особенно изучать дела обвиняемых.

Судья поднял на девушку свои черные глаза, враждебно оглядывая ее с ног до головы, и Нине стало нехорошо, потому что этот человек напомнил ей тех людей, которые убили ее родителей.

— Вы Нина Хуарес?

— Да.

«Только не заплачь, — говорила она себе. — Он хочет, чтобы ты молила его о снисхождении и плакала. Но ты должна быть гордой».

— Вас называть сеньора Хуарес или сеньорита?

— Я не замужем, — ответила она спокойно.

Судья сердито поднял брови.

— Не замужем? Но вы же состояли в банде конокрадов. Вы спали с одним из бандитов или со всеми сразу?

Нина едва не вздрогнула. Ей показалось, что кто-то нанес ей грубый удар. Этот человек во что бы то ни стало хотел унизить ее, опозорить.

— Я ни с кем не спала, — ответила она твердо. — Мой брат вступил в банду, а я всегда там, где мой брат. Вот почему я оказалась с бандитами.

Судья фыркнул и опять занялся бумагами. Нина чувствовала, что на нее смотрят заседатели и люди, пришедшие в суд из любопытства. Все они — американцы. Она знала, что они думают о ней после этих слов судьи.

— Можете говорить, что хотите, но такая красивая, горячая мексиканка, находящаяся в компании бандитов, по моему мнению, — падшая женщина, — сказал судья, как бы подтверждая мысли присутствующих. — Кроме того, вы общались с людьми, которые были конокрадами и убийцами, и вы знали это.

— Я не знала…

— Не спорьте со мной. Надеюсь, нам удастся поймать вашего брата. Жаль, что другие члены банды убиты. Я предпочел бы отправить их на виселицу.

Нину охватила паника. Она сказала себе, что не должна плакать, несмотря на то, что находится в незавидном положении, несмотря на опустошение, вызванное тем, что Клея уже, возможно, нет в живых, а Эмилио, скорее всего, бросил ее, и она осталась лицом к лицу со всем этим ужасом. Лучше бы ее повесили. Ради чего ей теперь жить?

— Ваше дело у меня сегодня последнее, мисс Хуарес, поэтому я не стану мешкать. Обычно за такие дела я приговариваю людей, даже женщин, к повешению, но так как вы мексиканка, и принимая во внимание вашу молодость, я намерен отправить вас в тюрьму. На то есть две причины. Во-первых, на улицах неспокойно. Если я приговорю вас к повешению, могут начаться беспорядки, с которыми не совладать шерифу и его людям. Во-вторых, я надеюсь, что три года, проведенные в тюрьме, дадут вам время подумать о том, что вы совершили, и, возможно, помогут вам стать порядочной женщиной после освобождения. — Судья ударил молотком. — Отведите ее в тюрьму и поместите наверху, где содержатся шлюхи и воровки. Помощник судьи взял Нину за руку. Она все еще смотрела на судью, пока помощник с силой не сжал ее руку.

— Пошли.

Нина повернулась и пошла с этим человеком, чувствуя, как горят ее щеки и изо всех сил сдерживая слезы.

— Похоже, мне повезло, — сказал ей помощник. — Ты самая красивая из всех осужденных женщин. Будь послушна, и я тебя не обижу.

Нина ничего не ответила. Она понимала, на что намекал этот человек, и испытывала омерзение. Она шла, гордо глядя прямо перед собой и не опуская плеч. На ней все еще были рубашка, жилет и замшевая юбка — та самая одежда, которую она носила в форте Филмор. Когда это было? Казалось, что с тех пор прошел год, но на самом деле миновала лишь неделя. Если он жив, думает ли он о ней? Волнует ли его ее судьба? Кое-кто из людей на улице подбадривали ее криками, выражая свою поддержку. Другие — просто выкрикивали имя девушки. Помощник ввел ее в тюрьму и препроводил к двери в углу. Когда он открыл замок, за дверью оказались деревянные ступени.

— Поднимайся наверх, — приказал он Нине, прикоснувшись рукой к ее заду и подталкивая вперед. Она чуть-чуть не потеряла сознание. Ясно, что последующие три года ей придется провести в камере наверху, полностью находясь во власти этого человека, который считает, что может делать со своей заключенной все, что хочет. В ее памяти встала картина изнасилования матери. Она вспомнила Клея, Эмилио. Как ей защитить себя от этого человека? Воздух наверху был очень влажным и спертым. Она ощущала запах пота человека, ведущего ее в камеру.

— Дорогой, кого ты нам привел? — услышала Нина женский голос.

Слезы застилали ее глаза, и она почти ничего не видела перед собой. Наконец она смогла различить двух женщин, одетых в яркие безвкусные платья. Обе они сидели в отдельных камерах.

— Привел вам новую подружку, — ответил тюремщик, открывая решетчатую дверь третьей камеры и толкая туда Нину.

— Ты хочешь сказать, что она будет твоей подружкой, верно, дорогой? — спросила одна из женщин. — Она молодая и красивая. Ты станешь оказывать ей всякие услуги, проказник.

— Все будет зависеть от того, полюбит ли она меня. — Мужчина схватил Нину за руку и повернул к себе лицом. — Женщины тут у нас не слишком задерживаются. В основном это проститутки, обманувшие своих клиентов, да нарушители законов, вроде тебя. Конокрадок тут у нас еще не было. За кражу коней людей обычно вешают. — Он ухмыльнулся. — Тебе придется долго скучать здесь, милая, и жить в неважных условиях. Но я могу облегчить твою судьбу, если ты полюбишь меня.

— Слушай Стэна, девочка, — посоветовала одна из женщин.

Нина храбро посмотрела в лицо этому человеку. Итак, его зовут Стэн. Он большого роста, усатый. У него серые холодные глаза. Она представила, что он мог бы прилично выглядеть, если бы побрился и умылся как следует. Нина также догадывалась, что бляха у него на груди ни о чем не говорит, это такой же преступник, как те люди, которых он приводит сюда.

— Думаю, мы поладим, — обратился он к девушке.

Щеки Нины вспыхнули от гнева и негодования.

— Мы никогда не поладим! — презрительно усмехнулась она, вырываясь из его рук. — Тебе ничего не удастся получить от меня, вонючий гринго! И мне ничего не нужно от тебя! Можешь морить меня голодом! Избивать меня! Я лучше умру медленной мучительной смертью, чем позволю таким, как ты, прикоснуться ко мне!

Нина вдруг вспомнила верблюда, которого видела в Индианоле. Она подалась назад и плюнула в помощника, забрызгав слюной его щеки и шею. Он широко открыл глаза, поднял руку, но как раз в эту минуту его позвал шериф, приказывая ему немедленно спускаться вниз. Стэн схватил Нину за горло и крепко сжал его, так что она чуть не задохнулась.

— Посмотрим, как долго ты будешь сопротивляться, мексиканская шлюшка, — прорычал он и в свою очередь плюнул в нее, обдав ее лицо смесью слюны и жевательного табака. Затем он вышел из камеры, хлопнув дверью, и начал спускаться вниз по лестнице. Нина поспешила к кувшину, который стоял в углу, и быстро плеснула в лицо водой. Потом схватила полотенце, вытерла лицо и платье, после чего села на кровать с тонким соломенным матрасом и двумя грубыми одеялами.

— Добро пожаловать в новый дом, — сказала ей одна из женщин. — Мы уже ко всему привыкли, да и ты скоро подчинишься Стэну.

Нина окинула ее гневным взглядом.

— Скорее я умру! — сказала она хриплым голосом: следствие того, что Стэн пытался задушить ее.

— Можешь и умереть, дорогая. Послушай лучше мой совет и не ссорься с этим человеком. Тебе будет легче жить здесь. Какая тебе разница? Ну, будет у тебя еще один мужчина.

Нина отвернулась, испытывая новый приступ тошноты.