Девица на выданье - Бишоп Шейла - Страница 5

Харриет и компания были на полпути к долине, когда сверху их окликнул чей-то голос. Они повернулись и увидели на вершине зеленого склона мужчину в голубой куртке.

Это был Верни.

– Доброе утро! – прокричал он, подходя поближе. – Я увидел вас из окна библиотеки и тут же понял, что прогулка вокруг озера – как раз то, что мне нужно. Могу я присоединиться к вам?

Он обращал свою просьбу к мисс Пригл, но один беглый взгляд, брошенный на Харриет, позволил ей думать, что именно она выманила его из библиотеки.

Это воодушевило ее, и она неожиданно сказала:

– Надеюсь, ваша лошадь оправилась от испуга, причиной которого я стала вчера?

– Она была поразительно негалантна, эта лошадь? Так же как и я. Но вы должны помнить, что мы двое – всего лишь бедные глупые горожане, которые не знают, как следует вести себя в деревне.

В его живых ореховых глазах искрился смех, но это был доброжелательный смех, он дразнил ее, как старый добрый приятель, и Харриет почувствовала, как забилось ее сердце.

– О чем это вы говорите? – требовательно вопросила Хлоя, тут же навострившая уши. – Когда это Харриет напугала твою лошадь, и почему ты не был галантен?

К огромному облегчению Харриет, ее дядя не обратил никакого внимания на этот вопрос. Вместо этого он спросил про молодого бело-черного пса, который прыгал у них под ногами.

– Я не узнаю этого парня, как вы его зовете?

– Сэм. Это один из щенков старой Салли.

Они дошли до берега и повернули направо по дорожке, которая огибала верхнюю часть озера. В ветвях над их головами пели птицы, лебеди строили гнезда в камышах, рыба всплескивала в подернутых солнечной рябью лужицах – мир пробудился и готовился к новой жизни.

Хлоя подняла палку и бросила ее Сэму, сказав, что учит его приносить дичь. Сэм охотно бегал за палками, хотя и не всегда приносил их назад. Он прятал их в кустах или ронял на спину одному из лебедей, которые скользили по водной глади. Лебеди, молчаливые и высокомерные, не обращали на пса ни малейшего внимания.

Наконец они достигли верхнего края озера, где ручей, постоянно снабжающий озеро свежей водой, был изящно оформлен в миниатюрный горный пейзаж с большими живописными камнями и гальками. Нижний край озера был устроен так, что ручей спадал вниз довольно шумным водопадиком, который назывался каскадом. Они остановились, чтобы насладиться зрелищем стремительного потока, который осыпал брызгами черную гладкость камней.

Перед каскадом располагалось лучшее достижение сэра Эдварда Кейпела – его подводный грот, вход в который находился у отмели, чуть ниже поверхности озера.

– Давайте войдем внутрь, – предложила Харриет и первой ступила на короткую лесенку, ведущую в небольшой зал площадью примерно двенадцать футов. Единственное окно представляло собой зазубренную расщелину над горой, которая являлась внешней стеной грота, и свет, который проникал внутрь, отражаясь от бурлящей воды, плясал и качался неуловимыми кольцами внутри пещеры, причудливо инкрустированной раковинами. Там были тысячи раковин: белые, цвета слоновой кости, приглушенная смесь кремового и розового, и каждая превосходна, словно камея. Между ними мерцали вкрапления кварца и яркие деревца кораллов. Настоящий дворец на дне моря – удивительный, зачарованный, странный.

Они вошли во внутренний зал. Здесь в тусклом свете можно было рассмотреть неглубокий освинцованный бассейн, в котором лежала статуя, привезенная сэром Эдвардом из Италии, – его потомки прозвали ее спящей сиреной. Мраморные черты лица были мертвенно неподвижны, а руки и ноги покрывала зелень. Когда Харриет была ребенком, она очень боялась этой леди, лежащей под водой с крепко закрытыми глазами.

Мисс Пригл слегка кашлянула.

– Идемте, девочки. Мы не должны долго тут задерживаться.

Ее удивило, что кто-то может счесть неподобающим смотреть на статую обнаженной женщины в обществе джентльмена. Низкий смешок Верни позволил ей предположить, что он пришел к такому же заключению, и они обменялись веселыми заговорщицкими взглядами.

Добравшись до западной оконечности озера, они решили возвращаться домой по другому берегу и вскоре дошли до монастыря с цветными узкими стрельчатыми окнами.

– А помните, – обратилась Харриет к Верни, – как вы с Томом Дэйли попытались однажды построить здесь что-то вроде тюрьмы и заточить там меня? Мне было, должно быть, лет восемь, а вам, полагаю, по тринадцать.

– Да уж, мы прочитали какой-то леденящий душу роман о замурованной монахине и пытались проделать то же самое. Но вы оказались чрезвычайно неуступчивой жертвой – вырывались и жаловались, что там пауки.

– Бедная Харриет! – возмутилась Китти. – Как ты мог быть таким жестоким, дядя Верни? С маленькой девочкой восьми лет от роду?

– Харриет, помнится, не возражала, – весело заметил он.

Харриет не стала ему перечить. Она до сих пор помнила темноту и затхлый запах грубо оштукатуренной кельи, в которую они пытались замуровать ее. Да, что правда, то правда – она не возражала. Еще бы, ей позволили поиграть с двумя взрослыми школьниками, пусть даже и в такую страшную игру, к тому же она была убеждена, что Верни не уйдет и не оставит ее на растерзание паукам.

– Наверное, это была очень интересная игра, – сказала Хлоя с завистью.

Она подняла еще одну палку и бросила ее Сэму. Палка упала в воду, но пес покорно бросился за ней. Схватив палку, он поплыл обратно к берегу. Как странно, подумала Харриет, следя за энергичными движениями животного, что собака инстинктивно умеет плавать и превосходно приспособлена к воде. В ту же минуту она поняла, что Сэм больше не двигается. Он был всего лишь в футе или около того от берега, но задние лапы, очевидно, попали в ловушку из корней водяных растений. Пес выронил палку и издал жалобный вой. Харриет стремительно рванула к берегу и, став на колени в сырую траву, попыталась ухватить Сэма за передние лапы. Он тянулся к ней, лизал ей пальцы, но выбраться не мог. В какое-то мгновение девушка подумала, что ее утянет на дно озера вместе с Сэмом, но тут сильные руки схватили ее за плечи, и она услышала голос Верни:

– Держитесь, я не хочу, чтобы вы упали.

Послышался какой-то свистящий звук, и растения выпустили маленького пса из плена. Харриет обнаружила, что прижимает его дрожащее тельце к своему новому жакету, но неблагодарный Сэм выпрыгнул из ее объятий и кинулся к Хлое.

– Это было очень глупо, – сказал Верни. – Если бы вы потеряли равновесие, то могли бы утонуть.

– О, я совершенно уверена, что вы бы меня спасли, – отозвалась Харриет.

Она подумала: оказаться в объятиях Верни на берегу озера – гораздо лучше, чем быть замурованной монахиней. Китти называла ее героиней, а Хлоя, заливаясь слезами, ласкала своего любимца и винила себя в случившемся. Мисс Пригл проявила некоторую долю здравого смысла.

– Я убеждена, вам следует немедленно отправиться домой, мисс Пайпер, и переодеться. Вы же не хотите схватить простуду?

– Вы совершенно правы, мисс Пригл, – поддержал ее Верни. – Не стоит откладывать, Харриет. Я отведу вас обратно в Довер-Хаус.

Харриет хотела было сказать, что ей не нужен эскорт, но вовремя осознала, что таким образом лишит себя самого приятного ей общества.

Они двинулись быстрым шагом. Вода хлюпала в ботинках Харриет, к новому платью прилипла тина, но ей было все равно. Она сожалела лишь о том, что Верни заставил ее шагать так быстро и это делало беседу совершенно невозможной.

Они уже пересекали дорогу, когда из пасторского дома с корзинкой в руках вышла миссис Кейпел.

Она еще не видела своего зятя, и его теперешний вид рядом с Харриет в запачканной юбке и мокрых ботинках вызвал у нее такое количество противоречивых догадок, что она почувствовала некоторое замешательство.

Верни сердечно приветствовал ее и объяснил, что Харриет спасала любимца Хлои и в процессе спасения сама немало пострадала.

– Ты очень хорошо поступила, Харриет. Надеюсь, твое новое платье не окончательно испорчено. – Луиза частенько давала Харриет советы насчет ее одежды и знала каждый предмет ее гардероба. – Тебе лучше отправиться прямиком домой и переодеться. Верни, можешь проводить меня до деревни? Я хочу заглянуть в несколько старых коттеджей.