Девица на выданье - Бишоп Шейла - Страница 21

Вашим покорным слугой.

А. Хенчман».

– Это невозможно, – выдохнула Харриет. – Женщина на содержании... бесславные обстоятельства... не могу поверить, чтобы эти слова имели отношение к леди Кейпел.

Но Луиза поверила во все без малейших колебаний.

– Если бы только мы узнали об этом вовремя, до свадьбы! Если бы Ковердейл сделал свою работу как положено...

– Ковердейл? – переспросила Харриет.

– Лондонский поверенный, который защищает интересы Кейпелов. Я написала ему, когда эта особа впервые запустила свои коготки в Ричарда, попросила его поинтересоваться ее прошлым и получила дерзкий ответ, похожий на совет не лезть не в свое дело. Ну что ж, очень жаль, что мистер Ковердейл оказался столь близоруким по отношению к свои клиентам, сэра Ричарда можно было бы избавить от больших страданий. Потому что, я боюсь, он, несомненно, будет страдать, узнав, как жестоко был обманут. Однако мы должны быть благодарны за небольшую милость, дарованную нам судьбой, – возможность предотвратить открытый скандал. Люди могут думать что хотят, но подлинные обстоятельства никогда не должны выйти на свет. Пока мы не избавимся от этой выскочки, от этой авантюристки, выдающей себя за леди со всей ее чувствительностью и этой ее арфой... Итак, что же мне делать? Тео чересчур порядочен, чтобы иметь дело с такого рода материями. Какое счастье, что он решил сегодня навестить дядюшку. Но Верни снова здесь, в Холле. Я могу послать его обсудить дело с этим Хенчманом.

Она разговаривала сама с собой, едва ли осознавая присутствие Харриет. Тяжело дыша от нахлынувших на нее чувств, она изменилась на глазах: бело-розовый цвет лица превратился в красный, фарфоровые голубые глаза вылезли из орбит, стали жесткими и яркими. Харриет слушала ее со все нарастающим смятением.

– Вы думаете, сэр Ричард отречется от жены из-за этих россказней?

Луиза вздрогнула и пришла в себя:

– Мне не следовало показывать тебе это письмо. Но я была так потрясена, что сама не понимала, что делаю. Ты должна целиком и полностью забыть это письмо, выбросить все из головы. Когда сэр Ричард и леди Кейпел расстанутся – если они расстанутся, – я уверена, ты и сама знаешь, было бы исключительно неделикатно для юной девушки размышлять о причинах разрыва.

– Да, мадам, – машинально ответила Харриет.

Несомненно, Луиза не могла не помнить, что это значит – быть юной девушкой?

Они обедали в молчании, слишком занятые своими мыслями, чтобы поддерживать беседу. Харриет знала, что Верни был вызван из Уордли-Холла, и, не дожидаясь намеков, вышла из комнаты еще до того, как он прибыл.

Она сидела в полумраке, ее разум плыл в море неопределенности, сомнений и опасений. Конечно, эта ужасающая история не может быть правдой, всему должно найтись какое-то объяснение. И еще проблема с Луизой, Харриет уже некоторое время назад осознала, что добрая, способная, чувствительная жена приходского священника была несколько несправедлива к своей невестке. Если она подчинит своему влиянию Верни, у которого есть свои причины не одобрять женитьбу брата, результатом может стать бесконечное страдание для всей семьи Кейпел. Кто-то из близких должен предотвратить это, но Харриет не представляла, кто бы это мог быть.

Наконец она приняла решение. Тихонько спустившись вниз, чтобы не потревожить совещавшихся в гостиной, Харриет выскользнула из дома через боковую дверь.

Все еще было очень тепло, вечерний воздух мягко ласкал ее голые руки. Через крытый вход Харриет выскользнула на церковный двор. Небо слабо светилось зеленым, и в этом свете, словно в подводном царстве, возвышалась церковь. Харриет смогла разобрать краткое посвящение на ближайшем могильном камне, восхваляющее самую добродетельную из всех Марту Бакстер: «...трезвая, преданная долгу, прилежная в добрых делах...» Какую скучную жизнь, должно быть, вела эта бедная женщина.

Часы на башне отбивали одну четверть часа за другой, а Харриет продолжала водить пальцем по строкам могильных памятников – стало слишком темно, чтобы читать. С каждой минутой она нервничала все больше и уже перестала надеяться, что ее план удастся претворить в жизнь. Девушка гадала, что подумает Верни, когда она остановит его: наверное, решит, что она снова его преследует, а может быть, даже хуже – пытается заманить его в ловушку. Он начнет ее презирать, и Харриет съежилась от боли и отчаяния. Лучше снова вернуться в дом и предоставить Кейпелам самим разбираться со своими скандалами. И когда она уже пришла к такому решению, луч света от фонаря лег на ступени пасторского дома. Верни наконец уходил. Он прошел по траве в нескольких ярдах от того места, где стояла девушка. Харриет облизала губы и сделала самую трудную вещь, какую она когда-либо делала, – окликнула его:

– Верни!

Он остановился.

– Кто здесь? Харриет? Что вы здесь делаете в такое позднее время?

– Верни, я должна поговорить с вами...

– Не сейчас, – быстро сказал он. – Уже слишком поздно, и, кроме того, вы ведь не думаете, что я стану тайно встречаться с вами в церковном дворе! Для чего я вам понадобился?

– Мне очень жаль, Верни. Я знаю, это звучит ужасно неподобающе, но это не потому... тут ничего не поделать... Я хочу сказать, у меня есть особая причина. Я хотела спросить, что вы намерены делать с этим письмом?

– С каким письмом?

– С тем ужасным письмом от А. Хенчмана. Вы собираетесь показать его сэру Ричарду? Этого хочет миссис Кейпел, не так ли?

– Какого черта, Харриет, кто рассказал вам об этом? – требовательно спросил Верни. – Во-первых, откуда вы знаете об этом письме?

– Миссис Кейпел показала его мне.

– Она не должна была этого делать. Иногда я сомневаюсь, в своем ли Луиза уме.

– И я тоже. Вот почему я хотела поговорить с вами. Я уверена, леди Кейпел оклеветали, но миссис Кейпел ее ненавидит и постарается обвинить ее по любому самому незначащему поводу. Надеюсь, вы понимаете, куда это может привести.

– Погодите минутку. – Верни положил руку на низкую стену и перепрыгнул в церковный двор, поближе к Харриет. – А теперь скажите мне, почему вы убеждены, что обвинение ложное?

– Я не верю, что леди Кейпел когда-либо была содержанкой в предместье Бата.

– Тогда откуда этот парень, Хенчман, добыл свои сведения? Или он тоже не в своем уме – сумасшедший, который вертится вокруг новобрачных баронетов? Это не исключено. Похоже, раньше его никто не видел.

Искушение принять эту теорию было велико, но этого делать не следовало, и Харриет проговорила:

– Я его видела. Дважды.

– Вы видели? – Он мрачно слушал, пока Харриет описывала ему эпизод с людьми в кабриолете.

– Мой бог! Но вы ведь сами понимаете, это разрушает ваши собственные, догадки! Если он не сумасшедший, значит – кто-то, кого Джулия, без сомнения, узнала, и его присутствие в Уордли расстроило ее до такой степени, что она упала в обморок...

– Она не падала в обморок. Я думаю, она попыталась повернуть назад и сделала это так резко, что кобыла испугалась, что и стало причиной несчастного случая.

– Это одно и то же.

– Да, боюсь, что так, – согласилась Харриет. – Леди Кейпел, без сомнения, знала людей в кабриолете. Должно быть, они принадлежат к той части ее жизни, которую она хотела бы сохранить в тайне. Осмелюсь сказать, возможно, она поступила неблагоразумно, но это не доказывает, что она сделала что-нибудь ужасное. Она одна на целом свете, и не исключено, что она всецело доверилась кому-либо и приняла больше, чем должна была бы, от одного из близких друзей. А может, это был человек, за которого она собиралась выйти замуж...

– Вам следовало бы писать романы, – заметил Верни, но голос его стал мягче. – Почему вы так беспокоитесь о ее репутации? Потому что она очень красива и мила?

– Нет, конечно нет. Я не до такой степени глупа. Но я уверена, что она – очень хорошая. Она так любит вашего брата...

– Но можно также предположить, что она просто превосходная актриса.