Бомба мгновенного действия - Джейсон Стюарт - Страница 16

Как ни силен был страх пленника, однако вероятность того, что его могут оскопить, была настолько за пределами его воображения, что прошло несколько секунд, прежде чем смысл угрозы дошел до его отуманенного наркотиком сознания.

– О, Великий из великих Гас-сасин-паша! – исступленно взмолился он. – Во имя пресвятого аллаха! Во имя священной любви к пророкам его!

– Молчать! – проревел Бучер, для вящего эффекта проводя лезвием по своей ладони. – Молчать, собака! Ты навлек на себя гнев аллаха своим недостойным поведением в Ордене Гаш-шашинов. Никогда отныне не вкушать тебе прелестей сказочных гурий в Райских Кущах! – Бучер присел на корточки рядом с ним. – Теперь не шевелиться. Замри, а я буду делать из тебя евнуха отныне и навеки!

Ужасающий вопль отчаяния и протеста вырвался из груди Омара Ахмуда. Его ноги, неплотно прикрученные к стойкам, яростно забарабанили по бетонному полу. Вслед за исторгнутым воплем, словно очередь из пулемета, раздались бессвязные выкрики:

– Нет! Нет! Нет! Во имя пресвятого аллаха...

Бучер с напускной злобой залепил ему пощечину.

– Умоляй Ибн-Вахида, предавшего тебя. Если не искупишь свою вину, то навеки пребудешь во тьме кромешной. Евнухом! – Придав своему лицу глубокомысленное выражение, он добавил: – У тебя есть лишь один путь к спасению, но ты слишком глуп, чтобы воспользоваться такой возможностью, Омар Ахмуд.

– Какой путь? – вскричал охранник во всю силу своих легких. – Во имя аллаха, что за путь?

– Скажи мне, где я могу найти Ибн-Вахида. Тогда отпадет необходимость карать тебя. Справедливую кару аллаха я перенесу на Ибн-Вахида, а не на тебя. Или же ты предпочитаешь вечно прозябать евнухом во тьме кромешной?

"Интересно, – думал Бучер, – как далеко с ним можно зайти?"

И он решил нажать на охранника посильнее.

– Ты понял меня, Омар Ахмуд? – спросил он. – Я – посланец пресвятого аллаха – прибыл покарать Ибн-Вахида: эта свинья посмела прогневать аллаха, но поскольку я не могу разыскать Ибн-Вахида, ты должен передать его в мои руки. Такова цена за твое спасение.

– Нет! – испуганно вскричал охранник. И мгновение спустя зачастил: – Не знаю, ни как выглядит Ибн-Вахид, ни где его можно найти! Только членам Святая Святых известно, как выглядит Ибн-Вахид и где он находится.

Бучер вопросительно посмотрел на Карамину.

– Вполне возможно, что он говорит правду, – сказала она по-английски. – Я уже говорила, что лишь немногим из самых доверенных сообщников Ибн-Вахида известна его внешность.

Придав своему лицу скорбное выражение, Бучер заговорил, обращаясь к Омару Ахмуду на его родном языке:

– Меня угнетает мысль о том, что такого благородного мусульманина, как ты, Омар Ахмуд, я вынужден лишить его мужских достоинств, но коль скоро тебе неведомы ни сам Ибн-Вахид, ни место, где его можно отыскать, ни какой-либо член Святая Святых, то совершить это является моим скорбным мучительным долгом. – С этими словами легкими касаниями ножа Бучер разрезал шаровары охранника ниже пояса.

– Гарум-аль-Рамшид! – в беспамятстве истерически завопил Омар Ахмуд. – Гарум-аль-Рамшид из Святая Свя...

Страшный, закладывающий уши гром прогремел в комнате, словно пушечный выстрел, и в мгновение ока голова Омара Ахмуда превратилась в неразличимую массу раздробленных костей, кусков плоти и сгустков мозгового вещества.

"Четыреста пятьдесят восьмой!" – мгновенно среагировал Бучер.

Не поднимаясь с корточек, он развернулся на месте и, схватив Карамину за колени, грубо потащил ее с собой за штабеля ящиков с жин-жином.

– Беднягу прикончили из винтовки для охоты на слонов 458-го калибра, патроном, заряженным мелкой дробью, – пробормотал Бучер, перехватив нож в левую руку, а правой рывком достав пистолет.

Пых-х! – мягко выдохнул "Вальтер П-38", и свет в дальнем конце комнаты потух.

Пых-х! Ближняя к ним лампочка тоже брызнула осколками, после чего комната погрузилась во мрак.

– Хоть отчасти уравнять шансы, – удовлетворенно сказал Бучер вполголоса. – Откуда стреляли?

– Не из двери, – прошептала Карамина, – и не из окна. Когда все случилось, я смотрела как раз в том направлении.

С минуту оба молчали, напряженно вслушиваясь, дожидаясь, пока их глаза хоть немного привыкнут к темноте, потом Бучер прошептал ей в самое ухо:

– Посмотри вверх, через потолок проникает лунный свет. Вероятно, этим путем, через слуховое окно, твой профессиональный вор и проник сюда.

Смутно, однако все более отчетливо по мере того, как их глаза привыкали к темноте, в потолке стали различаться очертания слухового окна размером примерно в два квадратных фута.

– Тихо! – выдохнул Бучер в ухо Карамине. – Ни звука. Рано или поздно любопытство возьмет над ним верх.

В полнейшей тишине Бучер и Карамина просидели на корточках за ящиками с жин-жином показавшиеся им нескончаемыми пятнадцать минут, прежде чем до их ушей донесся хоть один звук. Затем с потолка, от самого слухового окна, которое теперь резко выделялось на фоне освещенного луною неба, послышался скрип. Прошло еще некоторое время. Они по-прежнему ждали, затаив дыхание, устремив глаза вверх, но звук не повторился. Вместо этого, с самого края слухового окна показалась чья-то ясно очерченная голова.

Со скоростью нападающей кобры взметнулась вверх левая рука Бучера. Зловещий отблеск лунного света мелькнул на бритвенно отточенном лезвии его выпущенного, словно из пращи, ножа, который внезапно оборвал свой полет, вонзившись точно в горло убийцы с характерным звуком хрустнувших позвонков и разрезаемой плоти. Затем их слуха достиг ужасный нечленораздельный звук предсмертного отчаяния, короткий отрывистый хрип, который издают только умирающие. Бучер и Карамина услышали бряцание крупнокалиберной винтовки, катящейся по крыше. Припав к полу, они смотрели вверх, наблюдая, как человеческое тело все больше закрывало отверстие слухового окна, пока наконец не пролезло в него целиком и не рухнуло прямо в комнату.

– Спокойно, – Бучер схватил за руку Карамину, которая хотела было встать. – Там могут быть другие.

Но никого больше не было. Еще одно пятнадцатиминутное ожидание в полной темноте и последующий тщательный осмотр дома с улицы не дали Бучеру ничего.

– Знаешь его? – Бучер посветил фонариком в лицо убитого им человека.

– Нет, – приглушенно ответила Карамина, – никогда не встречала. – Склонившись над трупом, одетым точь-в-точь, как лежащий рядом Омар Ахмуд, она распахнула на нем халат. – Смотри, – и она показала на зеленые звездочки, вышитые на рубахе. – Орден Гаш-шашинов. Но зачем им понадобилось посылать человека, чтобы убивать своего же?

– Они и не посылали, – мрачно ответил Бучер. – Его подослали убить нас, но когда он услышал, что Омар Ахмуд вот-вот расколется, он решил прикончить сначала его, а нас – потом. Считаю, что он следил за нами от самого дворца, выбирая время, чтобы улучить момент и расправиться с нами.

– Но... чего ради ему было убивать тебя? Ты же прилетел в Багдад только что.

– Убийства совершаются не по расписанию. Давай, уходим отсюда.

Несколько минут спустя, когда они садились в ее маленькую машину, Бучер добавил:

– Поезжай домой. Меня высади где-нибудь в центре города. У меня есть дела.

– "Дела" со своей соблазнительной блондинкой в отеле "Язифик"?

– Черт меня подери! – искренне удивившись, воскликнул Бучер.

С того момента, как он оставил Анну Хелм стоящей, словно обиженный ребенок, в дверях ее номера, он ни разу даже не вспомнил о ней. Неохотно пообещав вернуться и поужинать с нею, он, однако, чувствовал, что она ухватится за это и заставит его выполнить вырванное у него обещание. Если он правильно раскусил Анну Хелм, то сейчас она должна с досады обгрызать себе все ногти.

– Нет, – ответил Бучер Карамине. – Сегодня вечером в "Язифике" никаких дел у меня нет, и она не моя блондинка. Кстати, ее зовут Анна Хелм. Хочу немного побродить по городу, может, разузнаю что об этом типе Гарум-аль-Рамшиде.