Роковые кости - Бишоф Дэвид - Страница 13

— Ох, раны Христовы! — задохнулся от восторга его мучитель. — Вы только посмотрите, как он старается! Сам подставил свою задницу! Милый мой Фарт! Жизнь тебя не испортила!

Ян повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть занесенную ногу и мерзкую ухмылку на лице Годфри. А в следующую секунду острый носок башмака с размаху врезался ему пониже спины. Ян ткнулся лицом в мостовую — и удушливая пыль забила ему ноздри. Он закашлялся, попытался стереть грязь с лица.

— Итак, джентльмены, вы наблюдаете лучший номер лучшего грогширского шута!

— бойко провозгласил Годфри, когда рыцари отсмеялись и перестали топать ногами и стучать кружками о стол. — Обратите внимание на его неповторимую манеру исполнения: ему удается сохранять на лице выражение возвышенной скорби. До чего же забавны все его штучки! Он безмерно усовершенствовал изящество и гибкость движений с тех пор, как я в последний раз наблюдал его сольное выступление! — Рыцарь негромко похлопал в ладоши, изображая восхищение. — Браво! Браво, король шутов! Давай-ка посмотрим, не стал ли твой репертуар разнообразнее? О, да-да, я вижу, как ты доволен, что тебя вываляли в грязи! Дай-ка я тебя умою! — Взгляд Годфри упал на большой кувшин с элем, стоящий на столе. — Ха-ха-ха! Какой чудесный умывальник!

Повизгивая от восторга, рыцарь повернулся и направился к кувшину.

Ян выплюнул грязь изо рта, открыл глаза и тут же осознал намерения Годфри.

О, как он пожалел в ту минуту, что недостаточно силен и не может постоять за себя! По измазанным щекам вновь покатились слезы. О, как бы он отомстил за все унижения, если б мог! Люди стали бы смеяться над его мучителями, а не над их несчастной жертвой! О, что бы он с ними сделал…

Стоп! Минуточку…

Ведь этот утренний норх вовсе не был безобидным бельчонком. Но Ян победил его, несмотря на всю свою неуклюжесть. Возможно, ему просто повезло. Возможно, ему помогло отчаяние. Но ведь по сравнению с норхом Годфри был просто щенок!

И потом, Годфри убивать не обязательно.

Внезапно Яна охватило странное ощущение силы и легкости во всем теле. Он молниеносно вскочил на ноги, хотя полностью выпрямиться так и не смог. Прежде чем зрители успели предостеречь своего приятеля. Ян, сам удивляясь своей быстроте и решительности, уже подскочил к Годфри Пинкхэму со спины.

Когда Ян прыгнул на него, Годфри только-только наклонился к кувшину с элем. Один удар — и голова рыцаря, проскочив в широкое горлышко кувшина, погрузилась в пенистую жидкость.

Толпа замерла в немом изумлении. Ян, сам донельзя ошарашенный, рывком вздернул своего обидчика на ноги. Эль из кувшина струйками побежал по нарядной тунике и панталонам Годфри, через несколько секунд уже основательно промочив их. Застряв головой в пустом кувшине, Годфри глухо рычал и ругался, обеими руками пытаясь стянуть с себя проклятый сосуд и напрочь забыв, что остался совершенно беззащитен.

Едва соображая, что он делает, Ян наподдал рыцарю коленом в пах. Годфри издал сдавленный вопль, бросил сражаться с кувшином, зажал руками ушибленное место и со стоном согнулся пополам.

Ян не преминул воспользоваться преимуществом: он ухватил Годфри за плечи, быстро окинул взглядом улицу и изо всех сил толкнул шлемоносного рыцаря вперед.

Не прекращая стонать, Годфри отчаянно задергал руками. чтобы не упасть, но в конце концов не удержался и рухнул как раз туда, куда рассчитывал уронить его Ян, — на вонючую сырую кучу свежего лошадиного навоза, всю облепленную мухами.

Затем Ян повернулся к притихшей в ужасе публике.

— А теперь, будьте так любезны, выслушайте меня! Один из рыцарей пришел в себя и взревел, тыча пальцем в сторону Яна:

— Смерть паршивому ублюдку!

— Это был честный поединок! — крикнул Ян, но толпа хмельных, истосковавшихся по своему делу вояк уже надвигалась на него, жадно протягивая руки.

Ян пустился наутек как раз в тот момент, когда Годфри Пинкхэму наконец удалось стащить с головы кувшин. Чертыхаясь, рыцарь запустил его вслед Яну, но промахнулся. Пинкхэм запыхтел от злости и неуклюже привалился к дверному косяку. Он бы с радостью возглавил погоню, да только толпа взбешенных рыцарей уже промчалась мимо, снова сбив его с ног. На сей раз Годфри ткнулся в навозную кучу не затылком, а лицом.

Ян тем временем несся по запруженной повозками и людьми улице со всей скоростью, на какую только были способны измученные за день ноги. В сумасшедшей спешке он сшибал на своем пути подпорки ярмарочных палаток, опрокидывал лотки с фруктами, раскидывал во все стороны невинных покупателей и зевак.

Бешеная погоня внесла элемент оживления в степенную толкотню весенней ярмарки. Под ноги покупателям валились клетки с цыплятами; люди отплевывались от пуха и перьев, а куриные дети возмущенно верещали. Яну казалось, что запахи и звуки праздничного города слились в плотное, без единой щелки, неподатливое полотно, сквозь которое приходилось прорываться с боем. Затем исчезло и это чувство: остались лишь судорожная борьба за глоток воздуха, привкус крови в горле да боль в натруженных мышцах. Ян поневоле бежал зигзагами, стараясь не натыкаться на слишком солидные препятствия; ну а незамысловатые помехи он просто перепрыгивал или сбивал на бегу.

Наконец вдалеке показалась цель — узкий проем между двумя приземистыми зданиями. Этот проход выведет Яна в путаницу узких переулочков, где оторваться от погони будет легче. Ян протиснулся в спасительную щель и очертя голову ринулся в прохладную полутьму. Уже на середине прохода он услышал за спиной характерный шум: преследователи заметили лазейку и ломились за ним по пятам.

Если они схватят его сейчас, то переломанные конечности и выбитые зубы — это еще самое меньшее, что ждет его. Ян торопливо шмыгнул в боковой переулок, с шумом расплескивая лужи, и почти сразу же вновь свернул в кромешную тьму улочки, перекрытой на уровне второго этажа сплошным навесом.

Здесь Ян остановился и позволил себе отдышаться. Он сплюнул накопившуюся в горле слизь и строго-настрого приказал своему телу не падать в обморок. Тело нехотя послушалось. Услышав издалека крики погони, он напрягся и уже готов был снова броситься наутек, но тут сверху неожиданно брызнул солнечный луч, ослепивший его ярким сиянием.

Прикрыв рукой глаза, Ян задрал голову с таким видом, словно ожидал увидеть самого Господа Бога, явившегося на помощь несчастному беглецу. Но в проеме на месте одной из досок навеса виднелось всего лишь девичье лицо, полускрытое длинными рыжими кудрями.

— Ян! — окликнул его мягкий, но настойчивый голосок. — Ян Фартинг! Скорее!

Поднимайся сюда! Они рыщут по всему лабиринту! Давай же!

Только одно существо на всем белом свете называло эту сеть переулков лабиринтом.

— Хиллари?!

— Да, да, кто же еще, увалень ты эдакий! Залезай вон на те бочки, поставь ногу на подоконник и хватайся за мою руку!

Да… у стены действительно стояли бочки, деревянные бочки с металлическими обручами. А над ними было окно, и подоконник оказался достаточно широким, чтобы поставить на него ногу. Ян торопливо взобрался на ближайшую к окну бочку, оперся ногой на выступ и потянулся вверх, пытаясь нащупать руку Хиллари, неразличимую в чересчур ярком свете. Наконец ему удалось ухватить ее запястье, Хиллари в свою очередь сжала его запястье, и Ян стал подтягиваться изо всех сил, опираясь ногами на выбоины в каменной стене. Башмак соскользнул, но хватка спасительной руки стала сильнее, а секунду спустя вторая рука вцепилась в его воротник и дернула вверх. Свободной рукой Ян дотянулся до края отверстия в навесе и крепко ухватился за него. Еще несколько усилий — и беглец, тяжело дыша, перевалился через край и плюхнулся на крышу дома.

— Убери свою лапищу! — велела Хиллари Булкинс, приподнимая сдвинутую доску в навесе.

Ян устало повиновался. Девушка водрузила доску на место.

— Я все видела, Ян Фартинг. Не стоило тебе драться с этим рыцарем. Ох, не стоило! Надо было просто дать деру. — Но губы ее против воли сложились в улыбку. — Впрочем, надо признать, у него был тот еще видок с этой плошкой на кумполе!