Драконы войны - Раули Кристофер - Страница 28

Внезапно когти сильнее сжали тело мальчишки. Он посмотрел вверх и перехватил взгляд драконихи, рассматривавшей его своим большим глазом. Он понял, что она думает, как легко было бы освободиться от надоедливого человека. Она могла просто разжать когти, и его бы не стало. Он затаил дыхание. Но она отвела взгляд.

Зажатый в крепких лапах, Релкин летел над лесами и долинами Арго. Он взглянул на юго-запад и увидел на большом расстоянии, совсем далеко, отблески лучей солнца, которое опускалось за пики Гор Белых Костей. Ближе к нему возвышался одинокий конус горы Кенор. В том направлении лежала страна врагов, смерти, страха и великого колдовства. Релкин видел достаточно, чтобы догадываться об их силе.

Его взгляд обратился на юг, где долина Далли сужалась, упираясь в Холмы Кохона. К западу от Кохона лежала круглая чаша озера Туала. Релкин мечтал когда-нибудь стать владельцем фермы и слышал, что бассейн Туалы славится великолепными землями.

Теперь они летели над самой Арго, и дракониха повернула и полетела вниз по течению. С каждым могучим взмахом крыльев драконир приближался к Далхаузи.

Глава 15

В ярком свете позднего дня летела неутомимая дракониха, хотя ее могучие крылья двигались все чаще, особенно над рекой. Когда они пролетели еще несколько лиг, Релкин увидел форт Далхаузи, расположенный на вершине холма, и позволил себе испустить вопль радости. Какое это было возвращение! Легенда о нем будет навсегда запечатлена в камне. Бродяга-дезертир, вернувшийся в когтях летающего дракона! Дракониха описала круг над городом, и Релкин заметил, что внизу началась паника. Лошади метались, переворачивая телеги. Люди глядели в небо, разинув рты. Драконир слышал отдаленные вопли и видел, как бурлит толпа. Затем город остался позади, и они начали снижаться над фортом.

Трубили трубы, высокие чистые звуки плыли в вечернем воздухе. Из палаток и зданий появлялись люди и разбегались в разные стороны. Дракониха свернула направо, пролетела точно над сторожевой башней. Релкину почудилось, что он увидел самого генерала Вегана, который, открыв рот, смотрел из высокого окна на появление беглеца. Затем башня пропала, они пронеслись над стенами и рядами палаток прямо к парадному плацу форта, где дракониха и приземлилась, подарив Релкину болезненное ощущение от внезапной посадки. Она так резко опустилась и так внезапно разжала свои когти, что он вынужден был бежать, чтобы не упасть. А поскольку бежать со скоростью летящего дракона драконир не мог, он споткнулся и полетел кувырком.

Через секунду парень встал на ноги, все еще тяжело дыша, потрясенный полетом. Он был первым в истории планеты. Он, человек, парил над прекрасным Кенором с величественными горами Мальгун, оплотом востока, и плоскими просторами Гана, раскинувшимися на северо-западе. Это было чудо! Никто никогда еще не видел такого!

Дракониха ждала, крылья ее не были сложены, тело подобралось, готовое вновь взмыть в воздух, если люди будут угрожать ей стрелами или копьями.

На плац хлынули солдаты, с северного бульвара надвигались драконы. Горны все еще трубили тревогу на вершине башни, офицеры рявкали приказы, но толпа валила вперед с изумленными глазами и в полном молчании. Это были люди, привычные к драконам. Бок о бок с вивернами они тренировались и маршировали ежедневно, но огромные звери эскадронов драконьей поддержки не могли летать! Эта громадина с крыльями, которые, казалось, закрывали небо над фортом, обрушилась с неба, словно воплощение мифа о драконах. Крылатые дикари были самыми первыми, самыми большими хищниками в мире. Немногим выпало счастье увидеть хотя бы одного из них и остаться в живых, чтобы рассказать об этом.

А тут был драконир, которого доставили с неба прямо на парадный плац. И рядом с парнем стояла живая дракониха, и ее огромные крылья медленно шевелились, подтянутое мускулистое тело было покрыто чешуей, во рту у нее блестели ужасные зубы. Люди были загипнотизированы ее видом. Никто не поднял оружия, и даже горны на башнях наконец замолкли.

Дракониры осторожно протолкались вперед. Прозвучал знакомый громкий голос:

— Черт меня подери, это же наш друг из Куоша! Свейн из Ривинанта был первым, кто подошел к беглецу. А за ним, подпрыгивая и толкаясь, подбежали и остальные дракониры Сто девятого эскадрона.

— Старина Таррент теперь точно заболеет.

— Он так радовался, пока не пришел капитан.

— Вся армия только об этом и говорит.

— Ты никогда не загладишь свою вину, ты, куошит!

Релкина водрузили на плечи и потащили по улицам.

На вопросы офицеров они отвечали, что несут его к генералу Вегану, и никто не смог приказать им остановиться. Прямо перед входом в сторожевую башню они опустили беглеца и поставили на землю.

Часовые отступили назад. К драконирам вышел сам генерал. Лицо его было багровым от гнева, губы сурово сжаты. Голос звенел от сдерживаемого гнева:

— Я не хочу видеть человека, которого вы принесли ко мне как героя-победителя. Его обвиняют в дезертирстве, а также в убийстве. По закону он должен быть в цепях. А вы что устроили?

Генерал Веган уставился на дракониров Сто девятого. Они повесили головы, но молчали, хотя были не согласны ни с одним его словом.

— Что до вас, драконир Релкин, я поговорю с вами в кабинете. Тотчас же.

— А что делать с драконихой? — спросил кто-то.

Веган резко повернулся, но взял себя в руки и сказал явно не то, что собирался. Спокойным голосом он распорядился:

— Накормите ее. Я уверен, что она голодна.

Дракониры понеслись выполнять его команду, не осмеливаясь заговорить, пока не оказались далеко от сторожевой башни. Здесь они загалдели разом: никакой Релкин не дезертир и, уж конечно, не убийца. Все уже знали, что на суде должны заслушать показания драконов и обвинение против Релкина не пройдет. Крича и распевая песни, они вернулись на парадный плац.

Между тем Релкин глядел через стол на генерала Вегана. Веган был в ярости:

— Если бы это зависело от меня, парень, ты бы предстал перед судом по обвинению в дезертирстве сегодня же вечером и кончил жизнь на веревке завтра. О чем ты думал, когда появился здесь таким образом, я не знаю. Но за это ты не получишь от меня никакого снисхождения! Ты вызвал панику в городе и нарушил порядок в моем форте. Такого рода игры были бы скверны даже для офицера, а для драконира — это больше, чем я могу выдержать.

Релкин хотел сглотнуть, но это ему не удалось.

— Ну, — рявкнул генерал, — что вы можете сказать в свое оправдание?

Релкин попытался что-то произнести, не смог, попытался еще раз.

— Ну давайте же, говорите! — Генерал Веган скривился.

Наконец Релкин справился с голосом:

— Прошу извинения, генерал, но я не управлял драконихой. Она летела куда хотела. Извините меня за тот вред, который я нанес городу, но не я решал, каким путем лететь. Я думаю, что она хотела всех напугать. Этому виду драконов нравится пугать все живое вокруг.

— Но зачем вы вообще полетели сюда? Кто дал разрешение?

— Ах, никто, сэр! Когда мы получили сообщение от капитана, нам нужно было убедить дракониху дать свидетельские показания. Она согласилась, но отказалась ждать, пока мы пешком вернемся обратно в форт. Она хотела улететь на север. Вот-вот начнется миграция дичи. Нам пришлось согласиться, что воздушный перелет будет самым быстрым способом, чтобы увидеться с капитаном Кесептоном. И мы подумали, что это действительно наилучшее решение проблемы, сэр.

Веган пристально посмотрел на юношу. Он был чем-то особенным, как говорили, человеком, способным выжить в любых обстоятельствах. А тут еще обвинение в убийстве. Конечно, эти обвинения все портили. Веган чувствовал себя ответственным за случившееся. Ведь это он дал поспешное разрешение юноше и дракону преследовать торговца Дука, хотя никак не мог ожидать, что при этом преступника убьют. Политические последствия убийства были в городах Арго весьма серьезны для генерала. А потом этот дезертир где-то нашел заступника, и суд над ним перенесли в Марнери. И вызвали настоящего героя, капитана Кесептона, чтобы тот мог защищать мальчишку лично. Лично! Вегану хотелось бы, чтобы и у него были такие друзья. А теперь вот это цирковое представление! Оно будет отвратительно принято в городе, а это означает, что политические последствия будут еще серьезнее.