Боевой дракон - Раули Кристофер - Страница 86

Еще до того как закончилась разгрузка, фигурка добралась до другого конца причала. Улучив подходящую минуту, маленький зверек взбежал вверх по сходням и спрятался за тяжелой бухтой каната.

Не так много времени спустя на причале появились новые люди, они поднялись на корабль и отдали швартовы. Поставили паруса, которые быстро наполнились ветром, и корабль направился из гавани во Внутреннее море.

Глава 50

Человек, назвавшийся Кригсброком, пришел снова:

— Тебя будет допрашивать сам Великий Повелитель. Это случится довольно скоро. Я пришел предупредить, чтобы ты ничего не скрывал и не лгал Повелителю. Он почувствует любую ложь, и, поверь, ты сразу же поплатишься за нее.

Кригсброк говорил на верно неплохо, хотя и со странным акцентом. Сначала Релкин назвал только свое имя, звание и часть, как учили. Джака забрали для отдельного допроса. Кригсброк и без ответов пленников знал об экспедиционных силах достаточно много. По мере того как выяснялось, сколько всего знает Кригсброк, Релкину все труднее было хранить молчание.

— Зачем Великому Повелителю допрашивать меня? — спросил Релкин. — Я всего лишь драконопас.

— Я служу Великому Повелителю уже много лет, драконопас, и научился не задавать ему вопросов. Значит, у него есть причины. Может быть, он расскажет тебе о них Но одно я знаю совершенно точно: тебе не следует гневить его даже намеком на ложь. Он чувствует малейшую не правду, и расплата будет страшной.

— Я ответил на твои вопросы, Кригсброк, ответишь ли ты на мои?

Кригсброк взглянул на пленника. Странно, но ему нравились эти юнцы. Конечно, они служили врагу, но при этом выказали твердость, несомненно заслуживающую уважения. Даже в таких страшных условиях они не потеряли головы. Кригсброк повидал многих людей, которым предстоял допрос одного из Великих Повелителей Падмасы, и все они дрожали и тряслись и не могли скрыть своего страха.

— Хорошо, говори, драконопас.

— Этот человек, Пророк из Крэхина, зачем он убивает? Чтобы развлечь народ?

Кригсброк поджал губы. Эта сторона его жизни была настолько отвратительна, что ему было трудно говорить о ней.

— Он не по-настоящему жив. Он живет, только убивая. Это его величайшее удовольствие.

— Почему же людям так это нравится?

— Мы сделали их великими, дали им власть и рабов. Они думают, что смерти увеличивают их силу, хотя, если говорить честно, они просто примитивные жестокие люди, жаждущие отомстить миру.

— Что ты думаешь об убийстве, Кригсброк?

— Я не думаю о таких вещах. Это не мое дело.

— Ты ведь человек чести, Кригсброк. Я вижу это по твоему оружию, твоему платью, по тому, как ты держишься.

— Я командую силами Повелителя в этом районе.

— Тогда ты, должно быть, великий полководец. Ты должен обладать чувством чести. Как же ты допускаешь подобное, разве тебя не тошнит от этих убийств?

— Придержи язык, драконопас. Вы, люди с Востока, слабы. Вы дозволяете женщинам править как мужчинам, поэтому вы и слабы, как женщины. Вы ничего не знаете о мире.

Релкин про себя рассмеялся словам Кригсброка, но решил все же ответить:

— Кое-что ты знаешь, но ты не правильно толкуешь известные тебе факты. Хотя это не так уж важно. Ты — храбрый человек, солдат, и когда-то давно у тебя была честь. Но тебе пришлось вынуть сердце из груди и спрятать его подальше. И ты потерял его где-то во тьме. Теперь ты служишь твари, которая убивает ради удовольствия. Теперь у тебя нет чести, разве не так?

Кригсброк смотрел с минуту на мальчика, потом занес кулак:

— Я бы заставил тебя заплатить за эти слова, но тебя хочет видеть Повелитель.

Он резко встал и вышел из комнаты.

Через некоторое время явились конвоиры, завязали Релкину глаза и выволокли наружу. Потом долго вели по гулким залам, возможно пещерам, потом заставили подниматься по длинной лестнице, и по мере подъема в воздухе сгущались серные пары. Мальчику стало труднее дышать, но конвоиры не давали ему остановиться. Если он спотыкался на ступенях, его подгоняли острием ножа. Затем его толкнули к стене и приковали к ней тяжелыми цепями. Видимо, цель пути была достигнута. Запах серы здесь был еще резче, горячий воздух тяжело давил на плечи. Откуда-то снизу доносился грубый рев, то и дело прерывающийся громким треском. Конвоиры поспешно ушли, и мальчик остался один, с завязанными глазами, высоко над страшной пропастью, перед лицом смертельной опасности.

Так он стоял примерно час, потом почувствовал, словно легкое прикосновение, чье-то присутствие. Нечто появилось прямо в его мозгу, легкая мысль, скорее тепло, даже дружелюбное. Мысль-котенок, игривый и любопытный.

Чужой разум соприкоснулся с сознанием пленника. Он не только говорил, но и делал еще многое другое.

Из всех драконопасов, служивших в легионах Аргоната, Релкин был, пожалуй, самым опытным в обращении с магией, разумеется, как наблюдатель. Ему уже приходилось мысленно разговаривать с Великими Ведьмами, — Лессис и Рибелой, так что он не испытал ужаса.

С другой стороны, колдуньи никогда не «появлялись» в его мозгу подобным образом. Просто в его голове начинали звучать спокойные тихие голоса. Сейчас было по-другому. Он словно говорил сам с собой. Как будто он не мог больше себя контролировать. Это ему весьма не понравилось.

Явившегося позабавило недовольство мальчика.

— Я знаю тебя, — заявило нечто. Действительно, оно неплохо изучило этого ребенка и как раз и ожидало, что он не проявит страха перед неизмеримо сильнейшим. — Кригсброк хорошо поработал, доставив мне это лакомство, — произнес голос в мозгу Релкина.

И нечто навалилось на мальчика всей своей мощью; тот почувствовал, что сила, давящая на него, неизмеримо возросла. Разум его словно сжали огромные невидимые руки, вывернули наизнанку память. Вспышки мыслей побежали вспять, выгребая все из тайников его души.

Релкин зашипел от ярости.

— Ты слишком часто впутывался в дела сильнейших, драконий мальчик Релкин, чтобы отделаться от меня сейчас. Когда ты покидал свою деревню, то надеялся на великие свершения. И ты достиг их.

Релкин постарался подавить ложную гордость, которую эта тварь в его мозгу пыталась разжечь.

— Ты сражался во многих кампаниях. Ты снова и снова видел битвы, и ты выжил и стоял, покрытый славой. Еще бы, они даже вручили тебе Звезду Легиона после подвигов в Туммуз Оргмеине.

— Мы уничтожили Рока. — Релкин откинулся, восстановив на мгновение контроль над своим разумом.

— Да, вы это сделали, — раздался громовой голос, и невидимая хватка снова возобладала над волей Релкина, на этот раз она была гораздо, гораздо сильнее.

— Не вздумай сопротивляться мне, ребенок. У тебя все равно ничего не выйдет, а я не хочу покалечить тебя. Вовсе нет, несмотря на весь вред, который ты нанес мне и моему делу.

Релкин попытался что-то ответить, но смог издать лишь нечленораздельное мычание.

— Послушай сам себя, теперь ты мычишь, как животное. Вот что твои колдуньи сделали с тобой. Разве ты не видишь? Ты вырос среди волшебства ведьм. С ранних лет они пичкали тебя своими бредовыми теориями. Люди не равны, мальчик, это ты должен понимать. Ты не ровня мне. Никто из живущих мне не ровня. Пойми эту истину. Теперь выслушай слова, которые я принес тебе, ибо они освободят тебя и направят на путь просветления.

Сопротивление Релкина стало слабее. Мысли его смешались. Это правда, он видел много ворожбы, но ведьмы всегда творили заклинания ради добра или во имя покоя Матери… Или ему так попросту казалось? А теперь другой голос в нем говорил, что все жертвы драконопасов — смерти, увечья — всего лишь позволяли комфортно жить обществу, которое не слишком заботится об идущих на гибель мальчишках и скупо вознаграждает. За десять лет предельно опасной службы драконопас получает всего лишь сорок акров нетронутой земли в Кеноре.

Ну, дракон получит еще восемьдесят акров, так что, объединившись, вы будете располагать ста двадцатью акрами. Можно и еще подкупить, если вы накопили достаточно денег. Таким образом можно довольно быстро обзавестись вполне приличной фермой. Релкин всегда смотрел на будущее с оптимизмом; слишком много часов провел он, мечтая об этой фантастической жизни.