Боевой дракон - Раули Кристофер - Страница 33

Релкин мечтал об Эйлсе, дочери Ранара. Оказаться бы ей сейчас здесь! Тогда наслаждение экзотической красотой стало бы полнее.

Он посмотрел в сторону кораблей, растянувшихся вдоль лагуны. Каждый из них был величайшим достижением человеческого мастерства, и сейчас они призрачно мерцали под луной — особый плавучий мир, со своими характерами и иерархией. На долгие месяцы «Ячмень» стал для драконира обособленной страной, соседствующей с такими же обособленными странами, «Картофелем» и «Овсом». Прочие плавучие мирки можно было попытаться увидеть в подзорную трубу, но поговорить с кем-нибудь уже не представлялось возможным. Как далеко отсюда корабли и какими маленькими они кажутся! На какое-то время мальчик потерял ощущение реальности. На борту «Ячменя» центром Вселенной являлся вздорный нрав командира Уилиджера. С вершины пальмы все это казалось далеким и неважным.

Он перетерпит Уилиджера и переживет его. Они уже пережили противостояние с командиром эскадрона Таррентом и определенно взяли над ним верх. Конечно, на это потребовалось время, но в конце концов Таррент смягчился, а Драконопасы Сто девятого стали прекрасно разбираться в кокардах и тому подобных вещах. Они не сломаются и под тиранией Уилиджера.

Релкин понимал, что Уилиджер находится под давлением какого-то серьезного стресса. Настроение его дико менялось, и поведение было непредсказуемо. Он находился в плену ложных суждений, почерпнутых из его любимых книг, реальности же не чувствовал совсем.

К сожалению, сочинение Чеслера Ренкандимо «Уход за Драконами-Вивернами», с точки зрения драконьих мальчиков, было полно чепухи. Ренкандимо утверждал, что души драконов связаны с океаном и скалами и извечным конфликтом между ними. Человеческие же души принадлежат огню и воздуху. Драконы по смерти не возносятся на небеса вместе с людьми, а отправляются на красную звезду Зебульпатор. Таким образом, на драконов действует красный цвет — в раны и ссадины рекомендуется втирать палисандровое масло, куркуму, шафран и морковный бальзам.

Драконопасы плевать хотели на всю эту огненно-воздушную чепуху. Все, что требовалось для обработки ран, — это дезинфицирующий Старый Сугустус.

Особенно плохо приходилось в те дни, когда Уилиджер пытался применить на практике сведения, почерпнутые из маленького кожаного томика Бандта, Банта и Бансома «Практика Войны». Эти признанные авторитеты предпочитали бурю и натиск и предлагали жертвовать жизнью по малейшему поводу в каждой кампании.

На борту «Ячменя» подобные тренировки были несколько затруднительны, и, заставляя драконопасов в очередной раз проделывать никому не нужные упражнения, Уилиджер чувствовал себя абсолютно разбитым, но утешался тем, что со временем мальчики его полюбят и станут добрыми, идеальными драконопасами.

Релкин поднял голову. Собственно, все они чувствовали, что Уилиджер — не такой уж плохой человек, просто неуравновешенный. Он мог в один момент быть храбрым, как лев, и уже в следующий — полностью деморализованным страхом. В горячке боя Уилиджер вполне показал себя. В самом деле, не нужно забывать, что в критическом положении он не только согласился выслушать простых драконопасов, но даже и следовал их советам. Это обнадеживало. Насколько Релкин понимал, хороший боевой командир должен иметь стальную волю, как настоящий опытный воин. Это дает спокойствие в бою. Он не должен придавать большого значения ужасам, проходящим перед его глазами; несмотря ни на что, он должен драться, воодушевляя подчиненных.

Релкин надеялся, что со временем Уилиджер возмужает и тогда ослабит свою придирчивость, став настоящим драконьим командиром.

Ну а пока им придется терпеть.

Он снова посмотрел по сторонам. Если бы Эйлса могла сейчас оказаться здесь! Как во время кампании в Арнейсе! Только бы знать, что она рядом, и тогда можно вытерпеть любые глупые выходки Уилиджера.

Увы! Пройдут годы, прежде чем он получит право на отставку. Если останется жив в этом походе. А также если переживет следующие. Слишком много всяких «если».

Мальчик принялся размышлять о своей отставке, и ненадолго его окутало знакомое тепло. Он придумывал, как замечательно будет жить в будущем.

Они с драконом выйдут в отставку вместе, взяв причитающиеся им земли — сто акров в долине реки Калене, что в восточном Кеноре. Земли клана Ваттель — родичей Эйлсы — лежат к югу.

Они с Базом обойдут все окрестности и отыщут самый приятный уголок, еще совершенно дикий. Эти районы труднопроходимы из-за быстрого течения реки Бур. Впрочем, быстрое течение в низовьях можно изменить системой каналов и отвести лишнюю воду, как, он видел, было устроено на Кохонских порогах. Они будут продавать зерно горцам Ваттель Бека, выращивающим собственные овес и рожь на высокогорных плато, но часто испытывающим нехватку продовольствия глубокой зимой.

А потом они с Базом расчистят землю и посадят пшеницу, ячмень и корнеплоды. Еще они разведут сады и виноградники и станут продавать излишки людям клана.

Чтобы управиться с расчисткой земель, они купят упряжку лошадей в Кохоне и переведут их через плато и далее вниз по Буру, в долину Каленса.

Релкин с Эйлсой поженятся, у них будет семья. Базил завоюет право оплодотворить яйца. Это значит, что им придется предпринять путешествие обратно в Куош, в провинцию Голубой Камень. И настанет день, когда знаменитый дракон со сломанным хвостом придет в родную деревню. Там проведут соревнования за право стать отцом одного из молодых дракончиков.

Ну а потом и сам Релкин станет отцом. На что это будет похоже? Он пожал плечами. Готов ли он к этому? Готов ли взять на себя ответственность за собственного ребенка? Уверенности в нем не было. Он уже видел, как это изменило его подругу, Лагдален из Тарчо. Она превратилась в солидную матрону. Такое впечатление, что она стала старше его на пару десятков лет, а ведь разница между ними была совсем незначительной.

Тут Релкин почувствовал некоторое неудобство от мыслей о перемене занятий. Он ведь любил эту грубую жизнь. Он хотел посмотреть мир. И он совсем не хотел становиться затворником на лесной ферме.

Он тихонько присвистнул. Все это было так далеко! Он еще насмотрится на мир, прежде чем получит хоть какую-нибудь возможность перемены занятий.

Мальчик молился, чтобы Эйлса не изменила ему; пять лет кажутся невообразимо долгими, когда о них думаешь. Эти мысли заставили его вспомнить о прошедших пяти годах, когда он был еще безвестным драконопасом из деревни Куош, зубрящим уроки. Пять лет — срок долгий; за такой промежуток времени многое может измениться.

Эйлса, дочь Ранара, будет испытывать давление родни, желающей, чтобы девушка забыла какого-то там драконопаса и вышла замуж за почтенного члена клана Ваттель. Сможет ли она противостоять такому давлению?

Релкин застонал и прогнал от себя подобные мысли. Что будет, то будет, и если того пожелают старый Каймо и Великая Мать, он женится на Эйлсе, и они станут жить так, как ему грезится.

Вахта закончилась без происшествий, драконир слез с дерева, завернулся в одеяло и сразу крепко заснул, проспав до побудки, которую протрубили час спустя после восхода.

Драконы поднялись, размялись и умылись. Потом съели обильный завтрак и продолжили свои вчерашние занятия. Было объявлено, что по окончании работы остаток дня можно отдыхать. Флот отошел до вечернего прилива.

Последнюю цистерну наполнили еще до полудня, после нее был обед. Потом часть драконов счастливо заснула под солнышком, кое-кто лениво плавал в озере.

Драконопасы отправились исследовать остров. Чего им было бояться днем?