Плотина - Бирн Роберт - Страница 38

– Вы обещаете не стрелять? – раздался голос изнутри здания. Хартли расширившимися глазами посмотрел на стоящего рядом заместителя.

– В округе Каспар мы не стреляем в лиц, вторгшихся в чужое владение, – ответил Хартли через мегафон. – Мои люди не станут стрелять, если только я не отдам им прямого приказа.

– Отлично, – донесся приглушенный ответ, – потому что у меня нет никакого оружия. У вас в этом передо мной большое преимущество. Я ненавижу оружие и стрельбу. Оружие и стрельба опасны для жизни.

– Что он сказал? – прошептал Хартли своему заместителю.

– Я не расслышал. Что-то насчет жизни.

– Если удается их разговорить, – продолжил начальник полиции шепотом, – обычно уже не делают ничего безумного. Установить контакт – вот главное.

– Я расслышал это, – произнес голос изнутри здания. – Контакт обоюдный. Сумеешь разговорить полицейского, и он тоже, как правило, не делает ничего безумного. А как вам нравится работа в полиции? Ваша жена не тревожится?

Хартли неодобрительно посмотрел на мегафон и щелчком несколько раз попереключал рычажок туда-сюда.

– Мы поговорим об этом попозже, – сказал он, удостоверившись наконец, что понял, как включается мегафон. – А сейчас мы хотим, чтобы вы вышли, прежде чем кому-нибудь будет причинен вред. Вокруг множество тех, кто жаждет вернуться к своим обычным обязанностям.

– Так и я того же хочу, – произнес голос. – Знаю, можем поговорить и попозже, но должны поговорить сейчас. Плотина рушится, вам никто этого не говорил? Я это знаю, потому что я гражданский инженер. Из штата Канзас. Вы и ваши люди должны разбудить город, вместо того чтобы терроризировать гражданского инженера, который пытается оказать всем услугу и уверен, что прав. Он не может вам не понравиться, несмотря на застенчивость, доставшуюся ему в наследство Бог знает от чего в детстве.

– Господи, – прошептал Хартли, – этот парень в самом деле чокнутый.

– И это я уже слышал, – сказал голос. – Никакой я не чокнутый. Меня это обижает.

Хартли рассерженно потряс мегафоном.

– Как же все-таки, черт подери, работает эта штуковина? Как надо эту хреновину отключать?

– Должно быть, что-то заело, – сказал заместитель.

– Я так много говорю потому, – сказал голос, – что тяну время. Проверяю кое-что. Еще не совсем готов выйти, но уже почти. Ну вот, теперь, полагаю, готов. А вы готовы, шериф?

– Я не шериф, я начальник полиции. Мы готовы. Выходите спокойно и медленно. Держите руки над головой.

– Я не стану держать руки над головой. Получится, что я сам себя обвиняю, а это уменьшит мои шансы на справедливый суд. Я намерен обратиться с этим делом от начала и до конца к руководству Американского общества гражданских инженеров. Видите дверь гаража, шериф? Я нажму кнопку, которая ее открывает. А потом выйду отсюда. Хочу сказать: я выхожу вон.

И прежде чем Хартли смог что-либо ответить на то, что, по его разумению, было в каком-то смысле отвержением его ультиматума, подвешенная к рельсу дверь, громыхая, откатилась, открыв проем, достаточный для прохода самых огромных строительных машин. Хартли, вглядывавшегося в темноту внутри строения, напугали две замигавшие фары. Послышался рев дизеля, и из двери показался пятнадцатитонный самосвал. Одно из гигантских колес коснулось автомобиля начальника полиции и отшвырнуло его в сторону, будто пластмассовую игрушку. Прежде чем кто-либо опомнился, самосвал выехал со двора и свернул влево на шоссе. Заместитель поднял винтовку.

– Дайте приказ, – прошептал он, прицеливаясь.

– Никакой стрельбы, – скомандовал Хартли, прыгая в свой автомобиль. – Он может потерять управление и врезаться в какой-нибудь дом. Попытайтесь обогнать и поставить свою машину поперек дороги. А я прикажу по радио, чтобы ее там впереди заблокировали. В этом драндулете далеко не уедешь.

Хартли с силой нажал на газ и умчался, взметнув гравий. Включил мигалки на крыше, электронную сирену и менее чем через минуту нагнал самосвал. Когда попытался протиснуться слева, грузовик свернул прямо на узкую дорожку, пересекавшую плотину.

– Куда же, черт подери, он рассчитывает попасть? – сказал Хартли, тормозя и вывертывая рулевое колесо резко вправо, чтобы вписаться в поворот. – Ему нипочем не преодолеть крутые изгибы дороги на той стороне.

Сидевший рядом заместитель опустил свое стекло и снова начал целиться из винтовки.

– Позвольте прострелить ему шины, босс.

Хартли в нерешительности поджал губы.

– Господи, готов побиться об заклад, что эти огромные хреновины стоят по пять тысяч баксов каждая! Ну ладно, давай... Подожди, он останавливается! Поднимает кузов...

Хартли ударил по тормозам и плотно прижался к рулю, пока машина, буксуя, останавливалась. Ее капот замер под задней частью грузовика.

– Пошли, – сказал Хартли, – давай поймаем его. Но прежде чем они успели открыть двери, их автомобиль яростно встряхнуло. Десять тонн раскрошенной скальной породы высыпались из наклонного кузова на капот полицейской машины и завалили ее с боков. Когда оба выбрались через задние окна, позади застыла колонна из семи машин полиции и шерифа. А самосвал уже неуклюже катил прочь, и его поднятый кузов прорисовывался на фоне сереющего неба.

Глава 22

Фил остановил грузовик, когда увидел цифры «50+00», выведенные по трафарету на бетонном выступе дороги, идущей по гребню холма. Согласно данным, которые Джанет сообщила, когда он звонил из мотеля, наиболее вероятное место аварии со стороны нижнего бьефа находилось между отметкой 592 метра и этой вот точкой. Он сошел по лесенке из кабины на землю. На нем были найденный в гараже белый рабочий комбинезон, плохо сидящий, и резиновые сапоги по колено. Увидел приближающиеся в полукилометре фары, услышал сирену. Значит, одному из полицейских автомобилей удалось объехать кучу скального грунта.

Фил перебрался через перила и посмотрел на фасад плотины, ее крутой склон, исчезающий далеко внизу в тенях и тумане. Единственным звуком был грохот со дна водослива. Вдалеке, слева от основания плотины, на другой стороне реки находилась автостоянка для сотрудников распределительного устройства и электростанции.

Теперь там притаились уже шесть машин, включая его собственную. Несмотря на две спущенные передние покрышки и смятую переднюю часть, любимая развалюха выглядела обнадеживающе. Его язык коснулся ключа зажигания, все еще зажатого между щекой и десной.

Гребень плотины находился в трехстах двадцати метрах над уровнем моря, а предсказанная точка аварии – на высоте сто четырнадцать. Длинный спуск. Издалека фасад плотины выглядел совершенно гладким, точно поверхность стола, но в действительности состоял из грубых обломков скал, вырубленных в каменоломнях. Длина их со стороны, примыкавшей к утрамбованному земляному ложу, составляла несколько десятков сантиметров. Фил перепрыгнул через перила, свесился на мгновение с края бетонной дорожки и спрыгнул на верхнюю часть склона. Он услышал, как над ним остановился автомобиль, и открылись двери. Он начал спускаться вниз так быстро, как только мог, чтобы при этом не потерять равновесия.

– Возвращайся сюда наверх, – прокричал чей-то голос, – а не то наберешься неприятностей на целый горшок для дерьма.

– Я уже в целом горшке для дерьма, полном неприятностей, – ответил Фил, бросившись бежать вниз по скалам.

– Стой или буду стрелять!

Фил остановился. Два полисмена смотрели на него с шестиметровой высоты.

– Вы не станете стрелять в безобидного, невооруженного инженера. Начальник полиции приказал не стрелять без особого приказа. А вы не собираетесь последовать за мной? Я хотел бы этого. Покажу, где протекает плотина. И тогда узнаете, что я не такой чокнутый, как вы воображаете. Идет?

– Ах ты, сукин сын! Джон, сообщи по радио, что он спускается вниз по плотине примерно в ста восьмидесяти метрах от водослива. Пускай отправят кого-нибудь туда, вниз. А я пойду за ним. Оставайся здесь на случай, если кинется обратно.