Плотина - Бирн Роберт - Страница 33

– Это снова Герман, – сказал он, когда Уизерс ответил. – Есть что-нибудь новое?

– Полицейские уже едут, но пока сюда не добрались.

– Хорошо. Крамер снова не появлялся?

– Полагаю, он все еще внизу, в этой дыре.

– Не впускайте его в диспетчерскую. Если он там разбушуется, может в самом деле причинить массу вреда.

– Вы думаете, может разбушеваться? Господи, как я рад, что эти большие окна пуленепробиваемые.

– Не знаю, что он может сделать. Я совершенно неверно оценил его. Не думаю, что следует беспокоиться по поводу каких-то пуль... хотя... если только полиция не разнервничается и не откроет пальбу... Надеюсь, они применят минимальную силу. Все думаю о своем последнем разговоре с Крамером. Он был в особенности расстроен тем, что посчитал чрезвычайно высокой протечку воды в галерею D. Можете сказать мне что-нибудь о том, какие там условия, вот прямо с вашего места?

– Галерея D? Там, я думаю, несколько дистанционно контролируемых датчиков давления в скважинах. Я, знаете ли, занимаюсь только электрической частью, а в гидравлике не силен. Не вешайте трубку, пока не подойду к другому аппарату, он на панели нижней галереи в том конце комнаты... Слушаете, мистер Болен? Здесь три циферблата по галерее. У двух стрелка на нуле, у третьей на пределе. Думаю, они неисправны. Я работаю здесь уже полгода, и эти показания никогда не изменяются. Могу проверить протечку в настоящий момент по расходу электроэнергии... Одну секунду... поглядим... Похоже, всего треть нормального. Могу предположить, что два из трех насосов не работают.

– Два насоса не работают? Это означает, что на полу туннеля, возможно, несколько сантиметров воды. Если трещина у третьего насоса в трубопроводе высокого давления, Крамер подумает, что туда вливается озеро. Не дайте ему себя запугать.

– Я понял.

– И еще: если эти насосы не работают, немедленно отправьте кого-нибудь снова подключить их к линии. Мы не хотим, чтобы инспектор от штата обнаружил там кучу испорченного оборудования.

В самом низу этих ступеней Фил стоял в темноте, вода доходила до бедер. «Не надо волноваться, – сказал он себе, – только из-за того, что свет над головой не горит, а насосы не работают. Все это вряд ли нормально, но нет никаких признаков надвигающейся катастрофы». Оставив рулон чертежей на сухой ступеньке, он начал пробираться вперед, туда, откуда слышался шум потока воды. Луч фонаря проникал всего лишь до следующей завесы воды, капавшей со стен и потолка туннеля. В пятнадцати метрах от лестницы он обнаружил то, что показалось главным источником этого потока: воду, энергично бьющую ключом откуда-то снизу. Он попытался ступней на ощупь определить, прав ли он, что она хлещет из-под пола из пробитой трубы. Однако струя была слишком мощной, ногу отбросило в сторону, и она наткнулась на какой-то погруженный в воду, приткнувшийся к стене, похоже цилиндрический предмет, завернутый то ли в холст, то ли в сукно. Когда Фил пробирался мимо, предмет откатился в сторону.

Глубже в туннеле фонарь Фила осветил прямоугольное помещение, на его левой стене полуоткрытая стальная дверь с надписью «Галерея D». Фил знал, что доказательство его правоты – там. Он сдерживал свой страх, сосредоточиваясь на технических сторонах работы, которую предстояло сделать. Он уже чувствовал, что был вправе прорваться сюда. Это фантастическое количество воды лучше всяких словесных доводов демонстрировало, что дренаж, система насосов, инспекция и методы контроля, чем так гордился Рошек, не выполнили своего теоретического назначения. Более того, его. Фила, компьютерная программа, хоть и была, возможно, далеко не безупречной, подтвердила его предположения. Даже если подводная струя всего лишь результат разрыва выпускной трубы, совесть его чиста, он первым подал своего рода сигнал тревоги. Прежде всего, если тотчас же не начать экстренную откачку воды, ее уровень поднимется настолько высоко, что все насосы и измерительные приборы в этой части сооружения придут в негодность. У него теперь было достаточно фактов, чтобы стереть это презрительное выражение с физиономии Рошека и перебороть снисходительное отношение Болена. Но Филу хотелось также проверить свою более важную догадку, что плотина в принципе непрочна. Чтобы доказать это, он пожелал взглянуть на измерительные приборы в галерее D, которые пока еще находились над водой и действовали.

Коридор позади этой двери постепенно опускался, и всего метров через двадцать пять Фил оказался в воде по грудь. Он остановился и посветил фонарем вверх, чтобы определить, как далеко еще до датчиков. В шести метрах от себя увидел мерцающую горизонтальную плоскую струю, которая заставила его рот открыться, а плоть съежиться: вода под сильнейшим давлением била из зазубренной трещины от одной стены туннеля до другой. Водяной поток на глазах нарастал, несколько небольших кусков бетона у его основания оторвались и выстрелили через туннель с силой винтовочных пуль.

– Это не протечка, – сказал он, делая несколько шагов назад и пытаясь сглотнуть слюну, – и не прорыв трубы. Это проклятый пролом...

Он повернулся и зашагал в направлении главного туннеля как только мог быстро, соображая: а не будет ли быстрее, если поплывет? Он впервые осознал с тревогой, насколько скользок пол у него под ногами. Скользкий? Подняв фонарь одной рукой повыше, опустил другую до дорожки, для чего пришлось погрузить в воду голову и плечи. Он поскреб ребром ладони вдоль бетона и вытащил руку из воды. Свет фонаря подтвердил подозрения: сложенная чашечкой ладонь была полна глины. Поступавшая в туннель вода несла с собой часть насыпи. Он вылил эту жидкую глину в карман своей рубашки и застегнул пуговицу. В трех метрах от него внезапные волны в главном туннеле начали закрывать дверь в галерею D. В отчаянном прыжке он сумел просунуть руки в сужающуюся щель и с силой отпихнуть дверь обратно, достаточно далеко для того, чтобы протолкнуться. Его больше не волновали ни подтверждение собственных догадок, ни спасение карьеры, ни стремление сказать последнее слово Болену и Рошеку. Теперь имело значение только спасение собственной жизни. Задыхаясь, он карабкался вверх по ступеням. Путь преградил бурлящий подводный фонтан, который теперь бил до потолка туннеля раз в десять сильнее прежнего. Фил в безумном порыве нырнул вперед... прямо в холодные, закоченевшие руки Лоуренса Джефферса.

А в здании электростанции стрелки на двух циферблатах, считавшихся неработающими, скакнули от нуля к самым верхним отметкам.

Теодор Рошек не мог заснуть. Он нащупал в темноте лампу на тумбочке у кровати, включил свет, спустил ноги на пол и поставил телефонный аппарат на колени. Он должен позвонить Элеоноре. Она никогда не была особенно расположена слушать, когда ему хотелось обсудить дела, которые она считала «тяжелыми». Но, возможно, когда услышит, через что ему пришлось пройти, простит за то, что разбудил, и скажет что-нибудь ободряющее. Да просто услышав ее голос, он почувствовал бы себя лучше. К сожалению, когда он позвонил в «Лесной ручей», свою дачу на реке Сьерра-Кэньен, послышался сигнал «занято». По всей вероятности, она решила хорошенько выспаться и, как обычно, сняла трубку.

Он опустил голову на подушку и лежал, пристально глядя в потолок. А внизу, в кухне, Герман Болен стоял у плиты, подогревая себе еще одну кружку кофе и дожидаясь, когда же зазвонит телефон.

Глава 19

Когда небольшая струя воды в полу туннеля превратилась в мощный гейзер, ее возросшая сила сдвинула застрявшее у стены тело Джефферса и покатила его вверх этаким необычным кувыркающимся колесом с нелепо растопыренными руками. Прежде чем это тело натолкнулось на него, Фил увидел на смертной маске остекленевшие глаза с застывшим в них выражением ужаса еще большего, чем его собственный. Фил в страхе отпрянул назад, уронил фонарь и, потеряв равновесие, упал. Его хриплый вопль был заглушен накрывшей с головой водой. Когда он сумел подняться на ноги и, оказавшись в сплошной темноте, побрел на звук поднимающейся воды и снова натолкнулся на тело, плавающее лицом вверх и загораживающее проход, Фил плотно зажал в кулаках рубашку мертвеца и начал толкать его перед собой. Глубоко вдохнув и нырнув под воду, двинулся вперед, используя труп как щит и как средство удержания равновесия. Когда миновал фонтан, стрелявший вверх подобно струе из разорванного гидранта, вода оказалась на уровне его талии – на тридцать сантиметров выше, чем когда он проходил здесь всего десять минут назад. Фил с усилием продвигался вперед, толкая перед собой тело для ориентировки, постоянно касаясь одной ступней края дорожки. У подножия лестницы посмотрел вверх и высоко над собой увидел слабые огни. Слава Богу, подумал он, свет отключился только у дна. Он начал восхождение, преодолевая разом не больше одной ступеньки и волоча за собой неуклюжее тело. Продвинувшись метров на шесть, он ослабил хватку и уселся, чтобы перевести дух. Труп соскользнул вниз на несколько ступеней и вклинился в водосточный желоб между дорожкой и изгибом стены туннеля. Фил попытался собраться с мыслями. Была ли у него возможность вытащить тело наружу и при этом спастись самому? Какой смысл рисковать собственной жизнью ради того, чтобы спасти чей-то труп? Он ощутил растущий холод в ногах и заинтересовался: не признак ли это того, что он впадает в шок? Всмотревшись вниз, в полумраке увидел, что лестница под ним заполнена водой. Беззвучно поднимаясь, она лизала его ступни, икры, колени... Он откатился от нее и снова начал карабкаться на четвереньках вверх по ступеням к этим далеким огням.