Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тайна взорванного монастыря - Биргер Алексей Борисович - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

Хоть слышно было и довольно погано, но я узнал голоса Миши, Алексея Николаевича и ещё кого-то — наверно, начальника милиции города. А может, просто одного из оперативников.

Я выпрямился. У меня голова кружилась.

— Топушка, милый! Ты понял? Когда-то Пельмень, поверив Северинычу, нашёл-таки подземный ход! Выдумка Севериныча оказалась правдой. Через этот ход он успел украсть из оцепленного и подготовленного ко взрыву монастыря распятие, и, возможно, кое-что ещё, а потом превратил это подземелье в своё потайное убежище, где хоть месяц, хоть три можно отсиживаться, никакая милиция не найдёт. Ты ведь слышал, у него там и продуктов полно, и разные паспорта. Наверняка он время от времени обновлял запасы, ведь за пятьдесят лет и паспорта сколько раз меняли, и любые макароны превратились бы в труху, и любая тушёнка, самая стойкая, вздулась бы и бабахнула. А эта труба — это воздуховод летом и дымоход для печки — зимой. Ты ведь слышал, у него там и чугунка — типа буржуйки, наверно — и запас топлива. Я так понимаю, подземный ход и впрямь некогда кончался здесь, где упал бомбардировщик. А потом его завалило… А Пельмень сумел вывести через завал эту металлическую трубу. Какой она длины? Метров пять-шесть, так? Всякий примет её, если обнаружит — а обнаружить её совсем не просто, факт — за обломок бомбардировщика. А если попробует отрыть, то бросит, поняв, что она глубоко уходит в землю и что извлечь её не под силу. Главное, чтобы её землёй не забивало. Но я бы, на его месте, держал в убежище стальную проволоку подлиннее, толстую такую проволоку, которой любое засорение пробьёшь, пропихивая изнутри наружу… Но если у него есть такая проволока — а я не сомневаюсь, что есть, раз уж мы с тобой сообразили, что ей стоит обзавестись, то он тем более — то зачем было расчищать трубу с внешней стороны?.. Ага, я, кажется, знаю! Смотри! Петько и Скрипицын, проведя одну ночь в заповеднике, с утра двинулись в убежище. А вход-то возле валунов, о котором им рассказал Пельмень — бац! — закрыт, никак его не найдёшь. Я думаю, это Гришка постарался. А им позарез надо попасть в убежище, о котором им перед смертью поведал Пельмень, чтобы отсидеться месяцок-другой, пока суматоха не уляжется. Не узнай они об этом убежище, они бы, наверно, и в бега не подались… Вот они и договорились, что Скрипицын отправится Гришку трясти, а Петько разведает, нельзя ли пролезть в убежище со стороны бомбардировщика… А заодно, на маяке что-то заберёт… Пельмень объяснил им, как от валунов сориентироваться точно на восток, чтобы определить, где выходит труба дымохода и где именно на маяке что-то спрятано — мол, прямая уткнётся ровненько в эту точку!.. — Я застыл, как вкопанный, потом хлопнул себя по лбу. — В эту точку! Три точки на карте!.. Топа, какие же мы лопухи, как мы могли об этом забыть?.. Бегом назад!..

Но перед тем, как помчаться к маяку, я не отказал себе в удовольствии наклониться к трубе и заорать:

— Ау!.. Я вас слышу!..

Невнятные голоса стихли.

— Мы будем на маяке! — прокричал я. — У нас для вас сюрприз!

И выпрямился.

— Пошли, Топа! Пусть знают, что мы до всего докопаемся, нас вокруг пальца не обведёшь!

И я помчался к маяку. Естественно, Топа обогнал меня, хоть я и бежал на полной скорости.

Виссарион Северинович и Ванька расчищали снег вокруг маяка — как я и предполагал.

— Это ты, что ль, кричал? — спросил Виссарион Северинович, выпрямляясь и опираясь на лопату.

— Я!.. Хоре снег разгребать, я знаю, где искать надо! У вас компас есть!

— Как не быть?

— Давайте! И бинокль тоже!

— Сейчас, — заинтригованный смотритель поспешил за компасом и биноклем, не обижаясь, что я им командую.

— Что ты задумал? — спросил Ванька.

— Я сообразил… Три точки на карте… Как мы о них забыли? Ведь если мы правы, то наша прямая должна пройти как раз сквозь то место маяка, в котором что-то спрятано! С точностью почти до сантиметра, понимаешь? Уж наверняка Пельмень позаботился, чтобы «зарубки» были сделаны точно — чтобы по ним всегда можно было найти спрятанное, не промахнувшись!..

— Верно! — мой братец даже подпрыгнул на месте. — Какими же мы были идиотами! Взялись снег разгребать и обыскивать весь маяк, забыв, что у нас есть точная подсказка!

— Вот именно! — кивнул я.

Тут вернулся Виссарион Северинович, вручил мне компас и бинокль. Я принялся за работу: поставил компас точно по линии запад-восток, стал смотреть в бинокль, где на этой линии оказываются валуны — точнее, просвет между двумя главными валунами, сбивался, принимался за дело опять…

Наконец, как мне показалось, я оказался в точности на воображаемой прямой. Отступив шага на три, я уткнулся лопатками в стену маяка.

— Вот здесь надо рыть! — сказал я. — Вот здесь! Давайте лопаты покрепче!

Но, не успели мы взяться за лопаты, как услышали рокот мотора. Около маяка резко затормозил, заложив вираж, «Буран», в котором сидели Миша, Алексей Николаевич, Гришка и два оперативника — сидели, еле-еле теснясь.

Эй! — крикнул Миша. — Что у вас тут происходит?

— Извлекаем то, что спрятал Пельмень! — ответил я. — Хотите поучаствовать?

Все они повыскакивали из «Бурана» и вскарабкались к нам, на берег. Оперативники чуть притормозили, увидев Топу, но Топа сел, всем видом показывая им, что не собирается бросаться на хороших людей.

— Считаешь, здесь нужно рыть? — спросил Миша. И повернулся к оперативникам. — Ну-ка, вы ребята самые крепкие, вы быстрей всех это разворотите!..

Оперативники весело взялись за лопаты, расчистили снег, принялись долбать мёрзлую землю…

— Там дерево простукивается! — крикнул один из них.

— Нажмите! — ответил Миша.

Они «нажали», и минут через десять перед нами открылся деревянный люк.

— Прямо как тот, про который я Пельменю наврал! — ахнул Виссарион Северинович.

Топа вдруг встал, подошёл к люку и стал жадно принюхиваться, повизгивая как щенок.

— Что это с ним? — недоуменно спросил Алексей Николаевич.

Я начал давиться смехом.

— Ой, я, кажется, догадываюсь, что там будет!.. Дело в том, что Топа больше всего на свете любит… сыр! Голову из-за него теряет!..

— Так он, этот паршивец… — начал Виссарион Северинович — и тоже заржал, не договорив. А Ванька, тот от смеха чуть на землю не повалился.

Все глядели на нас так, словно мы спятили. А я махнул рукой:

— Потом объясню!.. Снимайте люк… так ведь и ещё что-то должно быть, кроме сыра… Только, подождите, я Топу возьму на поводок — а то он не даст вам сыр доставать…

Я взял Топу на поводок, оперативники подняли люк…

— Метра два в глубину, и широкий… — сообщил один из них.

— И когда он выкопать успел, так, что я ничего не заметил? — удивился Виссарион Северинович.

— А у Пельменя было чувство юмора! — сказал я ему.

Смотритель кивнул.

А оперативники уже спрыгивали вниз.

Кроме десяти голов сыра, пролежавших в земле невесть сколько лет — и, как ни странно, не испортившихся, а настоявшихся — оперативники извлекли на свет деревянную шкатулку. Дерево, пролежав во влаге и холоде, не испортилось, а, наоборот, сперва разбухло, потом окаменело так, что стало водонепроницаемым. Я тогда решил, что шкатулка сделана из осины, но потом оказалось, что это кипарис, и что шкатулка сама по себе — дорогая и ценная.

Миша и Алексей Николаевич взяли шкатулку, стали открывать. Она с трудом открылась. Внутри оказался целлофановый свёрток. Целлофан, для надёжности, был ещё спичками заплавлен по краям.

А внутри целлофана оказался старинный манускрипт в кожаном переплёте.

— Ну и ну… — пробормотал Миша, переворачивая плотные страницы.

— Что это? — спросили мы в один голос.

— Всего не разберу, все эти старинные буквы… Но главное понятно. Это нечто вроде монастырского справочника по изготовлению сыра. Штук сто, наверно, рецептов, во всех подробностях, да ещё с миниатюрами, как сыр делают… Ну, и святые покровители нарисованы… Век шестнадцатый, не позднее. И где Пельмень это стибрил? Ведь такая рукописная кулинарная книга на много тысяч долларов потянет… Видно, берёг её как неприкосновенный запас, чтобы, когда выйдет из тюрьмы, «завязать» и, продав манускрипт, обеспечить себе безбедную старость… Да, вот, не довелось ему…