Эон - Бир Грег - Страница 12

– Патриция Васкес. Неограниченный доступ.

– Да, сэр. Генерал Герхардт предупредил вчера о вашем приезде.

– Что сейчас происходит? – поинтересовался Лэньер.

– Исследовательская группа Митчелла сейчас направляется к «Мега К» на тридцатом градусе, шестом километре.

Лэньер наклонился к кабине.

–«Мега» – это большие здания, – пояснил он.

Патриция прикрыла глаза от света плазменной трубки, пытаясь более отчетливо рассмотреть противоположную сторону камеры. Она могла различить парки и маленькие озера, сеть улиц, расходящихся концентрическими кругами, и квадраты кварталов.

Она находилась от них на таком же расстоянии, как Лонг-Бич от Лос-Анджелеса. Несмотря на размеры, город был явно построен людьми.

Лэньер поднялся на ступеньку кабины и спросил, не хочет ли она размять ноги, прежде чем они поедут дальше.

– Как вы называете этот город? – спросила Патриция.

– Александрия.

– Это вы его так назвали?

Лэньер покачал головой.

– Нет.

– Мы доберемся сегодня до седьмой камеры? – спросила она.

– Если вы в состоянии.

– Как долго мы здесь задержимся?

– Самое большее, на несколько часов. Я хочу, чтобы вы заглянули в библиотеку, прежде чем отправиться дальше.

– В библиотеку?

– Именно, – ответил Лэньер. – Это одна из местных достопримечательностей.

Патриция откинулась на спинку сиденья, широко открыв глаза.

– В городе никого нет?

– Большинство из нас считает, что нет. Поступают отдельные сообщения о том, что, якобы, кого-то видели, но я полагаю, это все от нервов. Группа безопасности называет их буджумами. Призраками. Нам ни разу не удалось увидеть живого камнежителя.

– А мертвых вы находили?

– Достаточное количество. В этой и в четвертой камерах есть мавзолеи. Главное кладбище Александрии находится на двадцать шестом градусе, десятом километре. Вам понятна эта система координат?

– Думаю, да, – кивнула Патриция. – Угловое расстояние по кругу, затем удаленность от купола. Но где нулевой угол, и от какого купола ведется отсчет?

– Этот мост – нулевая отметка, а расстояние измеряется от южного купола.

– Значит, это не шутка? Камень построили люди?

– Именно так, – подтвердил Лэньер.

– И куда же они девались?

Лэньер улыбнулся и погрозил ей пальцем.

– Знаю, – вздохнула Патриция. – Подождите и увидите сами. – Она спустилась с грузовика и потянулась, потом потерла глаза. – Впечатляет.

– Когда я впервые увидел Александрию, мне показалось, что я дома, – сообщил Лэньер. – Я вырос в Нью-Йорке, переехал в Лос-Анджелес, когда мне было пятнадцать – практически всю жизнь я провел в больших городах. Но, тем не менее, этот произвел на меня громадное впечатление. Здесь можно поселить двадцать миллионов человек, и им все же не будет тесно.

– Именно поэтому Камень имеет значение – как недвижимость?

– Нет, мы не собираемся продавать здесь участки. У нас пятнадцать археологов, и они готовы убить любого, кто только попробует высказать подобное предположение. Каждые несколько дней они проводят совещания – я уверен, вскоре вы попадете туда. Они работают круглые сутки, и так повелось с тех пор, как мы доставили их сюда три года назад. Они не позволяют нам притрагиваться к чему бы то ни было, за исключением тех случаев, когда кому-то из руководителей группы безопасности или мне самому удается их уломать. Но даже тогда приходится чертовски долго извиняться.

Патриция кивнула трем охранникам, которые радушно приветствовали ее в ответ; один из них коснулся рукой козырька фуражки. В помещении охраны загудело и затрещало радио. Старший офицер ответил. Патриция не могла разобрать сообщение, произнесенное гортанным голосом, но охранник ответил на языке, похожем на русский.

– Я могла бы поклясться, что все они – типичные американцы, – сказала она.

– Так оно и есть. Русские работают с Хуа Линем в скважине южного купола.

– Морские пехотинцы говорят по-русски?

– Этот, очевидно, да. И еще на трех или четырех языках. Отборные кадры.

– Есть здесь кто-нибудь не столь умный?

– Такого мы себе позволить не можем. Каждому приходится работать за двоих и за троих. – Лэньер снова уселся на место водителя. – Когда будете готовы, мы переедем через мост и покатил в библиотеку.

– В любое время, – сказала Патриция, садясь на свое место.

Лэньер нажал на рычаг, и ворота широко распахнулись перед ними, затем снова захлопнулись.

Они пересекли четырехпролетный мост, шурша шинами по асфальту. Патриция достала из кармана брюк электронный блокнот и, пользуясь десятиклавишной стенографической клавиатурой, напечатала:

«Прекрасная погода – или, скорее, ее отсутствие. Небо почти ясное. Перспектива, и в самом деле, удивительная. Вблизи поверхность земли кажется плоской, затем почти у горизонта (если смотреть на север) начинает искривляться, причем кривая становится чем дальше, тем круче. Над головой сквозь легкую дымку видно множество деталей».

Патриция просмотрела запись в поисках опечаток. Она научилась работать со стенографическим блокнотом в школе, но это было много лет назад, и она предпочитала писать от руки. Однако на Камне бумага явно была слишком дорогим удовольствием для того, чтобы неумеренно ее расходовать.

Она продолжила печатать, пока они ехали по широкой аллее.

«Улицы – около пятидесяти метров в ширину, посредине разделены тем, что когда-то было травой, и деревьями. Две полосы с каждой стороны. Ни одно из растений не выглядит здоровым. Система орошения разрушается – или вообще не действует? Окна витрин почти все разбиты. Вестибюли деловых контор и агентств – открыты. В одной из витрин – человекоподобный манекен. С длинной шеей. Целый, но голый».

Она заметила вывеску над тем, что когда-то было ювелирным магазином: «Кезар». Латинский алфавит, а на вывеске рядом увидела то же имя, написанное кириллицей. На некоторых магазинах были иероглифы – китайские и японские. На других вывесках виднелись лаосский и модифицированный вьетнамский алфавиты.

– Господи, – выдохнула Пат. – Я словно опять в Лос-Анджелесе.

В магазинах, вывесках, даже в некоторых витринах было что-то своеобразное. Патриция прищурилась, стараясь понять отличие.

– Подождите, – попросила она. Лэньер сбавил скорость. – Все это, видимо, сделано под старину, верно? Я имею в виду, как у нас дома в торговых районах, построенных так, чтобы мы думали, что находимся в Старой Англии. В старинном стиле.

– Столь же удачное наблюдение, как и многие другие, которые я слышал. – Лэньер пожал плечами. – Я никогда не обращал особого внимания на этот район.

– Гарри, я в полном замешательстве. Если Камень был построен тысячу лет назад, как объяснить все это?

Лэньер описал плавную кривую и остановил машину посреди улицы. Он показал на большое здание из темно-коричневого камня на северной стороне лужайки.

– Это библиотека – одна из двух, которые мы сейчас исследуем. Все остальные закрыты.

Патриция прикусила нижнюю губу.

– Следует ли мне волноваться? – поинтересовалась она.

– Вероятно. Я бы волновался.

– Мне кажется… У меня такое чувство, будто… – Она покачала головой. – Зачем мне идти туда? Я математик, а не инженер и не историк.

– Поверьте мне, никто не ходит в библиотеку из прихоти. У вас уникальная квалификация. Вы работаете в области, не имевшей никакой практической ценности – до настоящего момента.

– Я перестаю спрашивать, – вздохнула Патриция. – Я даже не знаю, какие вопросы надо задавать.

Вокруг здания были установлены электронные датчики и камеры, а ограждение из колючей проволоки усиливало впечатление от них. У входа стояло четверо охранников весьма крутого вида с «эпплами» – лазерными ружьями – в руках. Когда Лэньер и Васкес подошли ближе, послышался усиленный громкоговорителем голос:

– Мистер Лэньер, остановитесь и позвольте вас проверить. Кто с вами?

– Патриция Васкес, член научной группы. По рекомендательному письму от генерала Герхардта.