Планета-бродяга - Бир Грег - Страница 33

Семена нужно было объединить и послать на загадочную секотскую фабрику, где работали некие «джентари», о которых Оби-Вану и Анакину практически ничего не говорили. Ганн только упомянул вскользь, что будет построен один корабль, но это будет что-то невероятное, поскольку в качестве строительного материала у них было целых пятнадцать семян.

— Обычно мы имеем дело тремя-четырьмя, — признался он, и в голосе его послышалась нотка порицания. Он был человеком стойких убеждений и беззаветной преданности традициям.

Анакин смирился с постоянной компанией скулящих, линяющих шипастиков, лелея мысль о том, что с каждым часом он приближался к своей заветной цели — обладанию самым быстрым кораблем в Галактике.

Пусть даже придется какое-то время обходиться без сна.

Оби-Ван вышел из своей комнаты, облепленный тремя семенами-партнерами. Он выглядел таким же помятым и растерянным, как и мальчик. Мастер поприветствовал своего падавана невнятным бормотанием и направился на веранду, где им уже подали особый завтрак.

Они уселись в удобные стулья из мембранника и выпили соку, который они оба не смогли опознать, затем Оби-Ван шумно втянул воздух ноздрями и сказал: — Мы стали пахнуть по-другому.

— Они готовят нас к следующему этапу, — объяснил Анакин. — Если мы хотим ужиться с семенами-партнерами, мы должны правильно пахнуть.

Оби-Ван был не в восторге оттого, что у него внутри меняются химические процессы, но еще больше его обеспокоила реакция Анакина.

— Мне хотелось бы, чтобы нас окружало поменьше тайн и загадок, — сказал Оби-Ван.

Анакин ухмыльнулся. Оби-Ван понял, что мальчик явно хотел сказать «А уж мне как этого хочется!», но вместо этого он ответил: — Готов поспорить, этот запах — временное явление.

Семена-партнеры находили своих хозяев неотразимыми и старались держаться еще ближе к ним, если это только возможно. Некоторые из них уже сбросили старую оболочку и превратились в бледные приплюснутые шары с двумя толстыми, широко расставленными передними лапами, двумя черными точками глаз между ними и парой задних лапок поменьше. Все лапки оканчивались тремя острыми коготками, которые могли довольно чувствительно впиться в тело.

К полудню, когда к ним пришли Ганн и Шиекия Фаррз, ситуация начала выходить из-под контроля. Семена-партнеры бешено носились по комнате, взбирались на потолок и стены, чтобы тут же прыгнуть на Анакина или Оби-Вана, и издавали пронзительные разочарованные крики, когда другой партнер не допускал их к хозяину, что случалось довольно часто.

Глядя на эту кутерьму, Фаррз улыбнулась, словно мама, вошедшая в детскую. Ганн отнесся к ситуации с некоторым беспокойством, потому что он планировал следующий шаг создания корабля и теперь ломал голову над тем, как перевезти такое количество семян-партнеров, соблюдая при этом все ритуалы.

Фаррз развеяла его страхи.

— Ритуал придется изменить, — решительно заявила она. — Повезем их на большом воздушном корабле.

— Но цвета… — начал протестовать Ганн.

— Все будут знать и поймут нас.

Ганн не счел этот довод убедительным. Но в конце концов он взял в руки комлинк и распорядился, чтобы к красно-черному воздушному кораблю прицепили гондолу побольше.

Анакин умудрился нацепить на себя всех семян-партнеров, хотя несколько упали, зацепившись за косяк двери. Они бросились нагонять хозяина, жалобно подвывая. У Оби-Вана с его тремя семенами-партнерами проблем было поменьше, хотя они беспрестанно ползали по его одежде, карабкаясь по штанам и тунике, задерживаясь на голове и плечах, больно вонзая свои коготки в уши, чтобы приподняться повыше и лучше разглядеть, что происходит впереди.

Наблюдая за тем, как юные джедаи играют со своими домашними любимцами, Оби-Ван мог предвидеть, как эти дети, повзрослев, будут относиться к окружающим. Он еще не видел падавана счастливее Анакина. Взрослым, как подумал Оби-Ван, он будет преданным и терпеливым, в противоположность нынешнему мальчишескому безрассудству.

Мальчик сказал что-то успокаивающее своим семенам-партнерам, и, наконец последовав его примеру, Оби-Ван смог успокоить своих. Им предстояла еще одна разлука, как сказала Шиекия Фаррз перед тем, как они сели на борт воздушного корабля.

Дизайнер кораблей, муж Шиекии, Шаппа, назначил им встречу этим утром.

— Теперь мы отправляемся к нему, — сказала Шиекия. — Он думает, что его время очень ценное, а чтобы сохранить мир в семье, мне приходится потакать ему.

— Подождите, давайте угадаю, — перебил ее Анакин, и взгляд его загорелся. — Он проводит почти все время, думая о кораблях!

— Нет, не думает, — ответила Шиекия, презрительно фыркнув. — Грезит. Они — вся его жизнь. Судия просто осчастливил его, дав ему такую работу.

Оби-Ван и Анакин шли по узкой дорожке под окнами рабочего кабинета Шаппы Фаррза. Они открыли дверь из мембранника и силигласа и вошли тесную рабочую комнату конструктора, вынесенную на самый край террасы, выходившую на каньон и залитую лучами полуденного солнца., Шаппа Фаррз в чертежном шлеме сидел на высокой табуретке перед полукруглым чертежным столом, описывая широкую арку скрайбе-ром, зажатым в левой, единственной, руке, поскольку правая рука отсутствовала. Да и на уцелевшей недоставало мизинца и безымянного пальца.

— Видимо, работа с джентари довольно опасна, — шепнул Анакин Оби-Вану. Шаппа поднял голову и завертел ею туда сюда, словно ища того, кто говорил, хотя ничего не видел из-за шлема. Он улыбнулся, блеснув зубами, и снял шлем.

— Не с джентари, — сказал он с быстрым, мелодичным смешком. — А вот во время каления и формовки можно лишиться пары конечностей. Калильщики и формовщики так и не научили меня, как обращаться с их инструментами. Так что теперь я сижу здесь. Они и близко не подпускают меня к своим ямам, чтобы я не лишился ноги или головы, — он встал и низко поклонился. — Добро пожаловать в мои владения. Ну что, создадим сегодня что-нибудь уникальное и прекрасное?

Шаппа Фаррз был маленьким, худеньким, безупречно одетым мужчиной. Его лицо было узкое и плоское, а нос едва был заметен на фоне высоких скул. Его волосы старость выкрасила в густо-черный цвет. Он встал с табуретки, вышел изза стола и посмотрел на джедаев с веселым огоньком в широко открытых глазах.

Он увидел, как за дверью маячит Шиекия и вполголоса переговаривается с Ганном. Шаппа неожиданно подался вперед и вытянул шею, затем хлопнул в ладоши и издал резкий пронзительный вопль.

— Шпионишь, дорогуша?

— Хватит паясничать, — сказала она с перекошенным от злобы лицом, входя в комнату. — А то они подумают, что ты сумасшедший. Знаете, а ведь он и в самом деле абсолютно сумасшедший. Ганн неохотно вошел вслед за ней, словно попал в магазин женского нижнего белья.

— Она знает меня — и все равно любит, — самодовольно заметил Шаппа. — Я вдвое лучше любого другого и телом, и духом, и сердцем, пусть и калека. Что касается Ганна… мой посредник с остальными такой практичный! Такой робкий! Так боится темных тайн секотской жизни! Для него это все равно что снова заглянуть в чрево матери.

У Ганна вытянулось лицо, но он промолчал.

— Да заходите вы! — крикнул Шаппа. — Я вас всех приглашаю.

На столе были стопки широких листов флимсипласта и древних информационных дисков, которые на Корусканте вот уже несколько столетий увидеть можно было исключительно в музее. Шаппа повернулся к Анакину, затем бросил взгляд на ОбиВана.

— Значит, ты платишь, он летит? — спросил он у Кеноби.

— Мы покупаем этот космический корабль вместе, — ответил Оби-Ван. — А летать будет он.

— Готов поспорить, сейчас ваши семена-партнеры жуют обивку в моей прихожей, — сказал Шаппа. — Сюда их пускать нельзя. Они обожают жрать флимси и разбрасывать диски. Но мы задержим вас здесь всего на пару часов, — он снова сфокусировал взгляд на Анакине. — Хочешь взглянуть, что возможно сделать?