Игры писателей. Неизданный Бомарше. - Радзинский Эдвард Станиславович - Страница 56

Можно было писать «Послесловие». Он открыл нижний ящик стола, где лежали дневник Ферзена и та рукопись.

И сразу понял: она рылась в его бумагах... И тогда он услышал ее шаги. Селеста вошла (ворвалась!) в комнату. Она не умела быть сдержанной. Гнев, гнев... Он не обернулся.

– Какая гадость, – зашептала она прямо от двери. – Мало того, что ты не любишь меня... ты не любишь и себя... И поверь, в отличие от тебя, Бомарше любил своих родственников. Но забавно – ты о них даже не вспомнил... даже не упомянул! В этом весь ты! А у него были жена, дочь, сестра... ион любил их! И никогда Бомарше не ушел бы сам из жизни... хотя бы ради них!.. Но автор бессердечен! Ты готов выставить на позор и его, и меня, и даже себя!

Шатобриан пытался говорить, как опасно рыться в чужих бумагах и какое это дурное воспитание, в конце концов... Но Селеста не слушала. Она только горько рыдала, как рыдают обиженные дети, и все повторяла:

– Нет, нет... ты не любишь меня...И ушла, хлопнув дверью.

Шатобриан вздохнул. К концу жизни женщины вновь начинают править нами. Кажется, Бомарше сказал: «После рождения и перед смертью – их власть».

Так что Селеста была не права... он любил ее.