Раскрыть ладони - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 18

– Забудьте.

– И все-таки, господин маг, я не могу оставить ваши услуги без оплаты.

Только этого еще не хватало! Я невольно повернул голову, осматривая окрестности на предмет знакомых рож. Слава богам, вроде никого.

– Никакой оплаты!

– Но вы же…

– Вот что, господин купец… – Придвигаюсь поближе, чтобы можно было говорить шепотом и быть ясно расслышанным. – Вы и так своим невежеством усложнили мне жизнь, хватит! Я не имею права принять от вас деньги, понятно? И хотел бы, вы даже не представляете, как хотел бы! Но не могу. Ясно? Особенно теперь. Из-за вашего болтливого языка мне нужно платить лишнюю подать в казну городских властей. Не умеете молчать, не надо. Но держитесь от меня подальше!

– Я… – Бездна обиды и рассеянного непонимания в жемчужных лужицах глаз.

– Позвольте откланяться.

Изображаю поклон и, чтобы у собеседника не появилось возможности привязать к оборванной нити разговора новую фразу, ныряю в лавку, у дверей которой вынужден был остановиться. Хотя я же все равно шел именно сюда. Правда, по поводу безрадостному и постыдному. Потому что сейчас мне придется…

Просить.

Не люблю.

Ненавижу.

И с каждым новым разом, когда заученная наизусть россыпь слов все легче и легче слетает с языка, растет и мое презрение. К себе самому.

Может ли просьба унизить? О да, и еще как! Особенно если тот, к кому обращены мольбы, человечишка жалкий, скользкий, но весьма хитрый, иначе не слыл бы в Нижних кварталах Саэнны самым удачливым скупщиком. Говорят, с его помощью обретают новых владельцев выкраденные из богатых особняков, снятые с еще не остывших тел и просто позаимствованные мимолетным прикосновением ловких воровских пальцев вещи. Не знаю, не проверял. Да и не стремлюсь раздвигать полог над кроватью в чужой спальне, тем более… Меня интересует только мое имущество, стараниями матушки едва не расставшееся со мной навсегда.

– Доброго дня, дьен Вайли!

– На дворе уже день? Ай-яй-яй, как быстро летит время, только я не замечаю… Может, подскажешь старику, какое сегодня число? Сделаешь милость? Неужто срок настал?

Началось. И охота ему надо мной смеяться всякий раз до скуки одинаково? Прекрасно ведь помнит, что мы уговаривались на двадцать пятый день месяца расцвета: к тому времени я рассчитывал утяжелить свой кошелек на пяток лишних «орлов», как раз ту сумму, что назначена за следующую часть отцовских записей. Скупщик, к моему глубокому удивлению, оценил все книги отдельно, приравняв каждую к определенному количеству монет. Наверное, в расчетах отталкивался от толщины переплета, размеров и ветхости листов… Хуже было другое. В первую очередь мне продавались громоздкие тома, именно те, в которых ничего толкового не было, а тоненькие альбомы, заполненные кривоватыми рисунками и трудноразбираемыми записями, Вайли приберегал напоследок, словно чувствовал их важность.

– Не настал, но… Я пришел просить об отсрочке.

Льдисто-равнодушные глаза изумленно расширились, сверкнув каплями подгоревшего масла зрачков:

– Как, опять? Право, ты доставляешь столько огорчений… Бедное мое сердце… Одни волнения, никто несчастного старика не пощадит! Вот посмотрю я на вас, молодых, когда сами к Порогу подойдете!

Конечно, Вайли лукавит. Не так уж он стар, чтобы жаловаться на телесную слабость. С другой стороны, обещание «посмотреть», как состарюсь я, и вовсе развеивало прахом впечатление от скупщиковой игры на публику. Будешь ждать меня у Порога, значит? Хорошо. Запомню.

– Дьен, у меня возникли обстоятельства…

Удостоверившись, что никто в ближайшее время не желает посетить лавку, Вайли скинул маску немощного старика, превращаясь в того, кем был на самом деле: торговца без жалости и совести.

– Твои обстоятельства возникают снова, снова и снова. Вот уже четвертый год подряд я только и слышу нытье об отсрочках! Ты помнишь уговор?

Помню. А что толку?

– Как только мне удается выручить за свои услуги несколько монет, я сразу же прихожу к вам, дьен, но, по правде говоря, сейчас мои дела…

– Стоят на месте, а вернее, пятятся раком! А известно ли тебе, что я не могу вечно хранить книжный хлам? Он занимает уйму места, годного для размещения куда более полезных вещей… И куда более прибыльных!

Могу себе представить. Безграничны только просторы Обители, а дома обычных горожан весьма стеснены в пространстве. Если бы Вайли мог, он бы выкопал громадные погреба для своих запасов, но, к сожалению, скалы, на стоптанных подошвах которых возведена Саэнна, не позволяют снабжать каждый дом подвалом, и Туверигу в этом смысле крупно повезло. Конечно, можно хранить товар за городом, но такие люди, как мой знакомый скупщик, не смогут отпустить от себя и ничтожную кроху. Особенно если найдется дурак, готовый ее купить.

– Мне очень жаль, дьен.

– И только? – Вайли скривил и без того морщинистую физиономию, став похожим на сушеное яблоко, из которого пытаются выжать сок. – Чувства меня не интересуют, юноша. Их нельзя ни понюхать, ни куснуть, ни потрогать. Звонкий металл честнее.

– Я обещаю, что выкуплю все книги! Так быстро, как только смогу.

– Вот именно! – Он возмущенно всплеснул руками. – Как сможешь! Я смотрю на твои потуги уже который год, не забывай, и кое-что о тебе успел узнать.

– До конца года, дьен. Обещаю.

Зачем вру? Чтобы потом снова унижаться и просить? Тогда придется падать в ноги, потому что моим словам уже почти не верят. Впрочем, я и сам не верю. Но надо же хоть что-то сказать!

– До конца года?

Вайли задумался, перебирая в пальцах облупившиеся деревянные бусины пояса.

– До конца… Не пойдет. Даю тебе сроку месяц.

– Но это невозможно! Я попросту не смогу нигде за это время…

– Твоя беда.

Он отвернулся, показывая, что разговор окончен, но не преминул поддать жара в костер отчаяния, разведенный прямо у меня под ногами:

– Если не принесешь всю сотню целиком, можешь забыть о своих книжках. Я быстро найду на них покупателя, богатые купцы любят уставлять полки своих шкафов разноцветными корешками.

– Маллет, спустись-ка ко мне!

Ну второму-то дяде что от меня вдруг понадобилось?! Ни одной ведь свободной минутки, надо бежать в Регистровую службу, узнавать, не требуется ли кому мое умение избавляться от заклинаний, а потом… А что потом? Искать заказы? Еще труднее, чем обзавестись обрывками чар. Купчиха, Дом радости, может, подвернется пара-тройка тех же мясников на предмет заточки, вечно у них тесаки тупятся. Конечно, с Тенями работать было бы прибыльнее, но как-то не хочется. Тому убийце пока новое оружие чаровать не нужно… А с чего я, собственно, взял, что он снова обратится ко мне? Гордо считаю свои труды лучшими в Саэнне? Так ошибаюсь же, и крупно, потому что хороший маг, особенно занимающийся часто чарованием, с легкостью меня переплюнет. Дорого запросит, ну так что? Тени – люди не бедные, платить готовы, если заказ выполнен на совесть. Ох, а ведь мне теперь тоже не мешало бы поднять цену, сотня «орлов» – не шутка. И у дядюшки ведь не попросишь, потому что просить… нечего. Почти все вырученные за ковыряльники деньги Тувериг сразу меняет на железные заготовки для новых орудий разделки плоти, живой и мертвой.

Кстати о дядюшке… Он же меня зовет!

– Иду!

А заодно прихвачу с собой сумку и бляху, чтобы от дяди отправиться сразу в Регистр. Вдруг повезет и найдется заказ для меня?

– Вот, позвольте представить: мой племянник, Маллетом кличут. Помогает мне в кузне.

Дядюшка, топорща бороду, подбородком указал на меня своему собеседнику. Тот, то ли из любопытства, то ли соблюдая правила приличия, лихо развернулся на каблуках, чтобы рассмотреть явившегося на зов «помощника». Я в свою очередь проделал то же самое, хотя меньше всего желал тратить время на вежливое хлопанье ресницами.

Тем более что перед глазами не появилось ничего, кроме яркого пятна. Пятно было невыносимо алое, шелковое и расшитое бисером. Пятно называлось лавейлой и только-только вошло в обиход местных модников и модниц: широкое полотнище, что-то вроде накидки без швов, поверх стягивающееся поясом, узким или широким – кому как приятнее. Поговаривают, сей наряд особенно любим теми, кто не желает тратить время на переодевание. И действительно, накинул на самую затрапезную рубаху и можешь гордо выйти на люди. Я бы и сам обзавелся лавейлой, но мне развевающаяся ткань будет только помехой, да и… Не хочу походить на саэннских обывателей. Таких, к примеру, как этот. Богатый бездельник? Вернее всего. Что же ему могло приглянуться в лавке скромного оружейника?