Третий Проект. Том I "Погружение" - Калашников Максим - Страница 5

Путь Китежа

Смысл нашей жизни состоит в том, чтобы создать новую Реальность. Потому что в нынешнем мире места нам нет и быть не может. Нет никаких перспектив у русских в этой системе координат – и точка. Ну не нужны мы ни «чужим», ни американцам, ни европейцам, что бы там ни утверждали нынешние придворные геополитики. История старой России закончилась раз и навсегда, и никакие опереточные возрождения дворянских балов, равно как и сталинских наркомов, нам не помогут. Только остальное человечество рассмешат. Да и глупо восстанавливать паровоз, когда нужен фотонный корабль. Если старый мир будет длиться, то кончимся и сгинем мы, русские.

Почему Запад не может первым скакнуть в Нейромир? Потому что в нынешнем мире Западу привычно и удобно, и он пытается искусственно продлить жизнь индустриальной эпохи, порождая монстра так называемого «постиндустриализма», этой помеси бульдога с носорогом. Но динамика мира уже иная.

Конечно, если бы не иго Тени, первыми в Нейромир могли прорваться американцы. И то, что говорил Переслегин, имеет под собой солидные основания. Однако янки слишком далеко ушли по тупиковой дороге постиндустриализма, им очень трудно вернуться назад.

У нас же есть своя, до сих пор нераскрытая традиция, которую остальной мир не знает. Она, как вы помните, начинается со Святой Руси, вновь показывается в старообрядчестве-«нововерии», потом проглядывает то в русской культуре от Пушкина до Достоевского и Толстого, то в Столыпине, то в Сталинской эпохе 1933–1953 годов. Во всех этих «всплытиях Китежа» духовное господствовало над материальным, а от человека требовалось все, на что он был способен в творчестве, труде и бою. То была не мобилизационная экономика, а мобилизационная жизнь. И всегда во всех реинкарнациях Третьего проекта огромную роль играли нейротехнологии – связанные с культурой, верой, с опорой на творческий потенциал личности.

Если на протяжении почти семисот лет русской истории светоносная традиция постоянно пробивалась наружу – пусть и сквозь большие промежутки времени – значит, она и есть та самая глубинная основа, которая только сейчас способна найти свое и технологическое, и организационно-«деятельностное» воплощение. Прежде всего – технологическое. На Руси всегда знали, что надо делать, но не имелось у нас ни сапог-скороходов, ни ковра-самолета, ни скатерти-самобранки, ни меча-кладенца. Сейчас такие чудесные технологии есть, мы о них расскажем дальше и очень подробно. Остается скрестить дух и новые технологии, подкрепив все это эффективными экономическими и организационными структурами.

Россия наступившего века должна стать Цивилизацией Перехода. В процессе создания нового мира нам предстоит переделать самих себя, породив сверхновых русских. (Нейрорусских, ультра-русов, создателей миров, всечеловеков – варианты названия зависят от личного вкуса). Да, читатель, надо создать новый народ, не больше и не меньше, и он даст новое содержание опустошенной сейчас стране. Наш единственный шанс открывается лишь в том, чтобы, перековав себя самих, скачком перейти в будущее – в Нейромир. Тогда станет Россия Срединной землей, осью и сердцем родной планеты. Все это – две стороны нового русского смысла.

Итак, мы начинаем Третий проект – направленный на рождение нового мира из лона России. С конца восемнадцатого века, когда отцы-основатели США поставили перед собой задачу сформировать дотоле несуществующую американскую нацию, никто такой цели перед собой не ставил. Теперь все! Край. Мы строим глобальный Китеж – и строим его надолго. Древний Рим заложил матрицу развития человечества на полтора тысячелетия, Лондон – индустриальную матрицу почти на пять веков. Теперь дай нам Бог создать матрицу лет на двести пятьдесят.

А коли мы создаем новый мир, то наш Третий проект должен носить наднациональный характер. Более того, он имеет дело с задачами, выходящими за рамки цивилизационных проектов.

Здесь мы согласным с Юрием Мамлеевым, убежденным: Россия сама должна создать собственное человечество:

«Это совсем другое, чем быть, скажем, лидером человечества – весь вопрос в том, какого человечества, лидером среди кого? Среди человечества, идущего к концу?…И стоит ли быть лидером идущих в ад?»

Вот в чем состоит сокровенный смысл русских: породить именно другое человечество. Не цивилизацию. Не культуру. Даже не расу. А другой разумный вид. «Тех-кто-придет-вслед-за-нами». Только тогда русская душа перестанет тосковать. Ей целого мира мало. Она жаждет мультиверсума. Оттого русские – особенный народ. Одновременно избранный и проклятый. Избранный породить новое человечество. И проклятый жить в неволе Текущей Реальности, стреноженным невозможностью достижения Пределов. Но пробьет час – и исполнится завет! Русские вырвутся из «тоннелей реальности» в Мультиверсум. Настанет конец нашим страданиям. Исчезнет тоска. Закончится неволя. Новое русское человечество – людены – обретет свой мир…

Три кита новой Реальности

На чем покоится Третий проект? Как всегда, на трех священных китах.

Первым китом служит наша родная история, сам русский топос. В них мы выбираем то, что относится к «линии Китежа», к Третьему проекту. То, что относится и к Святой Руси, и к старообрядчеству-«нововерию», и к русскому культурному прорыву XIX века, и к Красной империи. Мы должны, наконец, доразвить эту линию, развернув ее в матрицу Нейромира. И самая глубинная основа здесь – матрица Святой Руси.

Святая Русь выступила предтечей Нейромира. Сергий Радонежский – один из его предвестников. А русское Православие? Иностранцы еще несколько веков назад подметили: суть отличия нашего христианства от западного состоит не в канонах, а в соотношении между проповедью и литургией. На Западе отдают предпочтение проповеди. Их священник обращается к пастве словами, вербально, взаимодействует с человеческим интеллектом, обращаясь, прежде всего, к логике, рассудку, затрагивая интересы и ценности.

У нас же главенствующую роль играет литургия. Таинственный полумрак, многогласное пение, ритм молитвы, запах ладана и теплящихся свечей, совместная молитва комплексным воздействием изменяют самые глубинные контуры психики верующих, вводят их в горние миры. Общая молитва создавала эффект, известный сегодня под названием «психосемантического резонанса». И не зря шла такая ожесточенная схватка за обряды при расколе в семнадцатом веке. Наши храмы выступают как центры медитации, коллективные психосемантические резонаторы. В них люди настраивались на духовную матрицу Вселенной, вступали в резонанс с Великим Нечто, черпая из него силы, смыслы и откровение. Вера одухотворила, сформировала русский народ, придала русской душе космическое измерение.

Во время раскола русским ломали уже не топос, а то, что даже глубже его. Народ-то наш отстаивал русскую литургию от царских и никоновских «реформаторов», вводивших выхолощенную, обездушенную новогреческую обрядность. Ломали Святую Русь, в которой монастыри служили магическими центрами общения с Вечным…

Таков наш первый кит.

Вторым китом выступает великая восточная традиция. Пожалуй, самое сжатое ее описание дал блестящий знаток Востока Дэвид Понд в книге «Запад в поисках Востока»:

«Дао Востока заключает в себе… тонкие реальности сознания, выводящие за границы рационалистического мышления. Постигая эти учения, мы знакомимся с тонкими состояниями сознания, которые точно так же реальны, как и более знакомые и более близкие и понятные нам реальности…

Традиции эти включают в себя особые практики, которыми можно заняться для получения прямого непосредственного опыта, они позволяют достичь умиротворенного состояния и услышать тихий спокойный внутренний голос, вдохновиться от общения с духом для постижения глубинных потребностей души.

Эти практики ведут нас к познанию на личном опыте ощущения всеобъемлющей реальности…» (Д.Понд. «Запад в поисках Востока» – Москва, «Грандфайер», 2004 г., с. 14).