Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! (Честь+Вера) - Эльтеррус Иар - Страница 26

— Учитель, — донесся до него голос Гракха. — Ты обещал рассказать об истории мира.

Молодежь уже расселась вокруг и с жадным интересом ожидала начала урока. Старый шаман довольно оскалил клыки. Надо же, на краю гибели, а все равно стремятся узнать что-нибудь новое. Эх, какой бы маг вырос из Гракха. Мальчишка столь талантлив, что оставалось только удивляться. Было бы у него пару десятков лет, чтобы отшлифовать этот алмаз… Да только нет, и двух месяцев у них нет. Кержак скрипнул зубами — что ж, победа дорого достанется палачам. Заклинание, припасенное им напоследок, было страшным, настолько страшным, что шамана самого порой пробирала дрожь при мысли о его применении. Но ежели его вынудят, то он не остановится… Он мог бы оправдать непонятно откуда возникшую ненависть эльфов, если бы они и орки воевали до сих пор. Но ведь не было этого! Многие тысячи лет ни один орк не брал в руки оружия! Взять в руки оружие почиталось позором, поступком, недостойным разумного существа.

Старик вздохнул, отрываясь от горьких мыслей. Дети ждут его рассказа и надо взять себя в руки, они ведь верят, что случится чудо, что кто-то придет и поможет. Увы, чудес обычно не случается… Все молодые орки расселись вокруг него, исключая четверых, стоявших на страже у стен. Но через пару часов должно стемнеть и уже понятно, что сегодня желающих взбираться на отвесный пик смельчаков не найдется. Даже трое неугомонных детишек сидели молча. Пятеро спасенных в последней деревне девушек до сих пор выглядели перепуганными, хотя прошло уже больше двух десятидневок. Собравшиеся сжечь их на медленном огне хохочущие молодые эльфы из охранной тысячи Эльвинеля сами были сожжены рухнувшими с неба черными молниями, посланными разъяренным шаманом. Боль снова сжала сердце Кержака при воспоминании о том, что сотворили с детьми его народа люди и эльфы. Но старик усилием воли заставил себя расслабиться и добродушно улыбнулся.

— Значит хотите услышать историю урук-хай? — спросил он, хитро прищурившись.

— Очень хотим, — отважно пискнула Врайла, сестра Гракха, неугомонная рыжая девчонка с несносным характером.

Кержак фыркнул — вот уж кого хлебом не корми, дай только послушать чего интересного. Потом снова обвел глазами молодых орков. Слева сидела подруга Врайлы, Равла. Она была чуть посерьезней рыжей озорницы, но только чуть. Даже в эти горькие дни звонкий и задорный смех девушек часто заставлял старика улыбаться. Ничего, казалось, не могло заставить неразлучных подружек плакать, хотя ночами они все-таки плакали. Кержак хорошо знал это, но понимал, что девочки никому не признаются в своей слабости. Днем они буквально горели задором и заставляли улыбаться даже мрачного Фартага, единственного уцелевшего из двадцатитысячного населения Рхадарг-Орсана. То, что повидал бывший аптекарь, оказалось слишком страшным, бедняга не мог спать из-за постоянных кошмаров и, едва заснув, тут же с воплями просыпался. И долго потом не мог придти в себя. Только магия старого шамана давала ему возможность хоть иногда поспать. Одного за другим Кержак оглядывал сидевших перед ним орков, вспоминая что-нибудь о каждом. У каждого из них когда-то был дом, были те, кого они любили и кто любил их. Больше нет… Ни дома, ни любимых. Пришли враги и уничтожили все это.

— Много тысяч лет назад народ урук-хай жил во множестве миров, — начал старик свой рассказ, с любовью смотря на горящие жадным любопытством молодые глаза. — Наши предки летали между ними на огромных живых кораблях, принося жизнь в мертвые миры. Многие народы называли тогда орков учителями. Мне трудно представить как все это выглядело, я сам только читал об этом в древних книгах…

— А эльфы? — не выдержала любопытная Врайла.

— А что эльфы? — усмехнулся Кержак. — Эльфы были всего лишь одной из рас, которым наши предки в свое время в чем-то сильно помогли. Вот только в чем? Не буду гадать, просто не знаю. Но жили тогда наши народы очень и очень дружно, смешанные браки были распространены повсеместно. Вы знаете, что у орков и эльфов могут рождаться совместные дети. Думаете, так было всегда? Нет. Когда-то подобное считалось невозможным. Но потом, в седой древности, орочьи и эльфийские мудрецы нашли способ изменить собственную природу. И изменили ее.

— А зачем? — поинтересовалась Равла.

— Тогда орки и эльфы настолько перемешались, что желание иметь детей друг от друга оказалось огромным. Я не знаю почему, об этом периоде книги говорили двумя-тремя абзацами.

Стары шаман горько усмехнулся и продолжил:

— Каждый народ, если не гибнет до того, доходит в своем духовном развитии до момента, когда дальнейшее телесное существование теряет всякий смысл. До этого проходит обычно много десятков тысяч лет, но качественный переход происходит обязательно. Примерно двадцать тысяч лет назад такое время наступило и для нас, орков. Предки ушли в какое-то иное существование, мне не объяснить вам в какое. Слишком сложно, да и нет в нашем языке нужных для того понятий. А буквально через тысячу лет, не больше, примеру орков последовали и эльфы.

— Но мы же живые… — с недоумением сказал кто-то из новеньких девушек. — У нас же есть тела… И у эльфов тоже.

— Есть, — согласно кивнул Кержак. — И вот тут я вынужден открыть вам грустную истину. Мы с вами потомки отщепенцев, тех, кто оказался духовно не готов идти выше, в миры Творения. Наших предков осталось не слишком много после ухода всего народа. Примерно около трехсот тысяч.

— Отщепенцев, значит? — мрачно пробормотал Гракх, дергая щекой. — Раньше ты этого не рассказывал, учитель…

— Вы были не готовы принять эту истину, мальчик, — усмехнулся старик. — Попросту не готовы.

— А сейчас уже готовы? — высунулась вперед Врайла.

— Не готовы, — покачал головой шаман. — Но мы все скоро умрем и я не стал скрывать от вас правду. Да, я мог бы легко выдумать прекрасную легенду о гордых и смелых предках… Да вот только не хочу. Не питайте глупых иллюзий, вы все — потомки тех, кто не справился с задачами, которые возложил на народ урук-хай Создатель Миров.

— Ты прав, учитель, — скривился Гракх. — Мы действительно не готовы к такому знанию… Я попросту не понимаю, как можно оставить позади тело. Разве это не смерть?