Элемент крови - Зотов Георгий Александрович "Zотов?" - Страница 46

Акробатически изогнувшись, Шеф подышал на заднее левое копыто и поставил пахнущий серой оттиск на пергаменте рядом с благоухающей печатью в виде крыльев, после чего опять подышал, но уже на бумагу – скорее по привычке, нежели для надобности.

– Ну вот – я полагаю, это все. Как идти, я тебе объяснил. Давно бы пора избавиться от этих пергаментных штук и перейти на электронные пропуска, но последний раз к тринадцатому приходили очень давно. С тех пор новую систему мы не разработали. Зато я слышал, что ангелы сейчас тестируют специальный канал доставки визитеров.

Калашников не обращал внимания на слова руководства – не веря происходящему, он сгреб разрешение со стола и направился к выходу. Алексей уже поворачивал золотую ручку в виде головы козла, когда его окриком остановил Шеф.

– Чуть не забыл, – постучал он себя по лбу. – Если будет возможность, спроси его – почему он запросил так мало? Что он хотел купить на эти несчастные тридцать динариев? Ему что, не у кого было перехватить такую мелочь в долг до зарплаты?

– Обязательно спрошу, – поклонился Калашников. – Верите ли – самому интересно.

Он вышел в приемную на ватных ногах, автоматически улыбнувшись все еще дувшейся на него Марии-Антуанетте, и, покачиваясь, прошагал к лифту. Французская королева проводила его странным взглядом – она решила, что Калашников повздорил с начальством, из-за чего его так и шатает. Впрочем, уже через секунду она оставила мысли о нахальном, хотя и симпатичном русском шевалье, занявшись изучением очередного сломанного ногтя и переживанием по этому кошмарному поводу.

…Доехав до нужного этажа в середине здания, Алексей направился в сторону офиса из пуленепробиваемого стекла, возле которого стояли офицеры спецназа в черной форме – они преграждали путь к стальным воротам, через которые не прорвалась бы и танковая дивизия. Калашникова идентифицировали, предложив прикоснуться глазом к специальному устройству (видимо, данные о сетчатке и зрачке были переданы сюда заранее), после чего напичканные электроникой ворота стали медленно раздвигаться – здоровенный негр в форме начальника охраны жестом предложил Калашникову пройти внутрь и проследовал туда вместе с ним.

Внутри помещения ничего не оказалось, кроме странного черного круга, на который Калашников и уставился, демонстрируя полное непонимание происходящего. Дождавшись, пока закроются двери, невозмутимый негр закатал рукав: на его руке, закрепленный в стальном браслете, висел ключ грушевидной формы. Вставив «грушу» в панель на стене, начальник охраны ввел код и замер в ожидании.

Минуты тикали медленно: прошло больше часа, но ничего не происходило, и Калашников про себя решил, что по каким-то причинам Небесная Канцелярия передумала. В ту же секунду черный круг заискрился светлыми тонкими полосками – похоже, на ТОЙ стороне тоже ввели специальный код. Негр отступил от стены, жестом – за все время их «общения» он не произнес ни единого слова – приглашая Калашникова встать на круг. Алексей повиновался.

Как только его ноги коснулись центра круга, в голове полыхнуло нестерпимо белым светом, тело затряслось – кожу по всему телу нестерпимо закололо, как будто Калашникова бросили в котел с ежами. В глазах помутилось, он упал на бок – во рту появился неприятный солоноватый вкус, там словно что-то лопнуло.

Лежа на полу и кашляя кровью, он с удивлением обнаружил, что круг почему-то сделался белым, а негра рядом нет. Более того – он находится в другой комнате, и к нему приближается высокий человек в белой одежде, с мечом на поясе. За спиной человека виднелось что-то пушистое, и, когда тот подошел, Алексей понял, что это – крылья.

– Телепортация, – пояснил на чистом русском языке архангел, помогая Калашникову подняться. – Только позавчера поставили, испытываем – совершенно новая штука.

– Интересно, – Алексей сплевывал сгустки крови. – А если бы она не сработала и зашвырнула бы меня неизвестно куда либо вообще разорвала бы на кусочки?

– О, это был бы действительно большой удар для нас, – искренне расстроился архангел, зашелестев крыльями. – Ведь тогда нам бы пришлось срочно устанавливать новую.

Калашников ничего не ответил на подколку. Выходцев из города здесь не любят, понятное дело – и есть за что. Тело продолжало колоть, в глазах плавали красные круги.

– Могу ли я взглянуть на ваше разрешение?

– Да, конечно. Если оно пережило путешествие в телепортере.

Архангел относился к тем, кто умел весьма зло шутить, но сам не понимал юмора.

– Что ж, тогда вам придется возвращаться за новым.

Порывшись во внутреннем кармане, Алексей достал дымящийся пергамент. Сверив печати, человек с крыльями вернул его Калашникову, одобрительно кивнув.

– Все в порядке. А теперь, пожалуйста, встаньте сюда, – он показал на черно-белый круг.

– Что, опять? – расстроился Калашников, испытывая разновидность того страха, который посещает неопытных космонавтов перед выходом на орбиту. – А выпить вы не даете?

– Нет, – бесстрастно ответил архангел. – К сожалению.

В грудь и живот Алексея снова вонзились иголки, тело закрутило в миллионе режущих глаза огней. На этот раз его подняли с четверенек двое – один в черной форме, другой в белой. Дождавшись, пока Калашников перестанет падать на пол, оба хором сказали:

– Можем ли мы взглянуть на ваше удостоверение?

– Подавитесь, – осатанел Алексей, швыряя пергамент охране. – Вы еще не устали? Сколько можно надо мной издеваться? Или вы сами уже друг другу не доверяете?

– У нас инструкции, – сухо сказал охранник в белом, а тот, кто был в черном, подтвердил это, бюрократически поджав подбородок. – Вы просто не понимаете, к КОМУ вы идете.

– Все ясно, – горестно произнес Калашников. – Ну и где здесь следующий телепортер?

Охранник в черном позволил себе чуть-чуть улыбнуться.

– Телепортера нет. Вы пришли. Тринадцатый – за этой дверью.

Алексей облегченно вздохнул – впервые за много лет он чуть было не сказал «Слава Голосу», что, разумеется, было строжайше запрещено городскими правилами. Часы на стене показывали глубокую ночь – на дорогу, включая телепортер, ушло четыре часа.

«Черный» и «Белый» достали грушевидные ключи, вставив их в стоящее перед ними загадочное устройство со множеством лампочек. Устройство долго считывало данные, тихо шурша и мигая огоньками, пока, наконец, не выдало заветное – «Доступ получен». «Черный» с «Белым» отработанным движением надели специальные блокирующие очки – как догадался Калашников, им запрещалось встречаться взглядом с тринадцатым.

Стальная дверь, поколебавшись в воздухе, исчезла, как будто ее и вовсе не было. Глазам Алексея открылась симпатичная комната – вроде той, что он когда-то видел в Санкт-Петербурге, в меблированных комнатах «Астория». Персидские ковры ручной работы, диваны, обитые китайским шелком, и даже немецкий рояль у стены.

Затылком к нему, театрально заложив руки за спину, стоял человек с длинными волосами, собранными в хвост. Он был одет в щегольский темно-серый костюм с искрой. Калашников смутился – он всегда представлял себе тринадцатого в античном хитоне и кожаных сандалиях. Похоже, что этот пиджак сшит на заказ кем-то из покойных модельеров фирмы «Армани». Впрочем, уже через секунду Алексей усмехнулся своей наивности – он-то ведь пользуется мобильником, хотя во времена его жизни телефонный аппарат был таким громоздким… Наверняка и тринадцатому не отказано в пользовании благами цивилизации, тем более что его судьба вряд ли решится в ближайшее время.

Пустота за спиной Калашникова снова превратилась в стену, но он этого не заметил.

Иуда обернулся, радушно встречая Алексея улыбкой любезного хозяина.

– Вы ко мне? Впрочем, к кому же еще… У меня так редко бывают гости. К сожалению, мне отказались раскрыть причину вашего визита. Присаживайтесь. Хотите кофе?

Машинально поблагодарив, Калашников присел на один из бархатных пуфов.

– Я к вам… Как бы это так сказать… По довольно необычному делу, – Алексей мялся, не зная с чего начать. Слова цеплялись одно за другое, словно распухая во рту. – Видите ли, у нас такая большая проблема… Э-э-э… В общем, тут произошло…