Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Завтра война - Зорич Александр - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

Шикарное, наглое сияние Млечного Пути раскатало мою волю в тонкий лист, который я потом долго еще сворачивал в некое подобие бравого бумажного кораблика…

Так что пейзажи в космосе очень разные бывают.

Тот сектор средних орбит Наотара, через который операторы проложили наш маршрут, относился к категории неприглядных свалок, на которых не поют птицы и давно уже зачахла травка.

Конкордия явно экономила на мусорщиках. Кажется, с первого дня колонизации Наотара на средних орбитах сбивалось в кучу все отслужившее барахло: сгоревшие ускорители и куски архаичных тепловых экранов, списанные бакены и сломанные спутники.

Но этого мало. За последние недели в сражениях с джипсами было потеряно не меньше десяти боевых кораблей и сотни флуггеров. Кое-что свалилось на Наотар, кое-что улетело в открытый космос, но большая часть этого добра по-прежнему дрейфовала вокруг планеты.

Безотрадное зрелище.

Мы пробирались по закраинам космической мусорки, дидактично подсвеченной лучами Дромадера. Гротескные обломки были исчерчены вдвойне гротескными, жесткими тенями.

Через экраны проползла какая-то сладкая парочка, похожая на два столкнувшихся флуггера. Впрочем, я не уверен, что выпирающий, опутанный трещинами конус был носовым обтекателем летательного аппарата земной конструкции. Мне показалось, что сквозь трещины я вижу труп в оранжевом скафандре, но скорее всего разыгралось воображение.

Мимо нас проплыл безжизненный конкордианский дредноут – судя по очертаниям надстроек, безнадежное старье, ровесник того самого «Кира Великого», который впервые повстречал джипсов в этих же самых палестинах.

Верхнюю носовую башню ветерана сорвало страшным внутренним взрывом. Палубные и бортовые бронеплиты под ней были выворочены наружу, вдоль корпуса тянулся широкий раскол.

Остальные башни линкора-мертвеца были развернуты в сторону, где когда-то находился противник. Теперь орудия смотрели примерно на Полярную, то есть в никуда.

Еще две дыры чернели в районе двигательного отсека. Линкору досталось по первое число, и мне трудно себе представить, что еще кроме бронебойных силумитовых снарядов других линейных кораблей в состоянии так изуродовать могучую летающую крепость.

Важная деталь: все спасательные челноки были на месте.

Вряд ли три, пусть даже очень сильных взрыва уничтожили всю команду линкора до последнего человека. Памятуя о конкордианских нравах, легче было поверить, что космофлотцы остались на своих местах и вели бой до конца. До последнего глотка воздуха, до последней судороги в коченеющих мышцах.

Интересно, убили они хоть одного джипса, расстреляли хоть один гребешок? Хорошо бы если «да».

Перед входом в атмосферу все эскадрильи временно развернулись в строй фронта. По-прежнему соблюдая полный режим радиомолчания, флуггеры десятками срывались с орбиты и стремглав бросались на штурм этой неподатливой и опасной стихии – воздуха.

Прежде чем флуггер Готовцева клюнул носом и ринулся вниз, тем самым подавая нам знак «следуй за мной», я бросил прощальный взгляд на поле космической битвы. Но край диска планеты уже скрыл от нас караван джипсов. А вот компактный рой кораблей Экспедиционного Флота мне посчастливилось разглядеть.

Сами линкоры и авианосцы, конечно, на такой дистанции давным-давно выродились в точки, но бортовой оптики на максимальном увеличении мне хватило, чтобы увидеть главное.

Все линкоры развернулись бортом к противнику. Таким образом, двухэтажный фронт превратился в две кильватерные колонны, что обеспечивало возможность использовать против врага и носовые, и кормовые башни.

И… восемьдесят восемь орудий главного калибра шарахнули залпом!

Пять секунд на перезаряжание…

И снова залп!

И снова!

Давай, братцы, давай, kamaraden, не жалей на супостата закритической технологии!

Эх, засмотрелся…

Флуггеры нашей эскадрильи зарделись выхлопом маневровых дюз, а «Кот» Готовцева уже уходил вниз, в розовое свечение наотарского дня…

Нас предупредили, что Наотар – планета достаточно жесткая для атмосферного пилотирования. Особенно противными там были высокие широты Южного полушария – шквальные ливни, крупный град, мощные грозовые фронты.

Разумеется, по закону подлости именно на границе высоких широт нашей армаде и была назначена точка входа. Она не просматривалась ни с астероидов каравана, ни из зоны штурмовки, где джипсы варили в своих домнах адову кашу.

Нам предстояло поэскадрильно прошить атмосферу и снизиться до четырех километров. Там, в районе встречи, над приметной горной грядой, все три сотни флуггеров собирались в несколько многоярусных эшелонов.

Этот боевой порядок, выдуманный на ходу нашими штабистами, носил красивое название «Троянский конь». Но, честно говоря, не было в нем ничего от коня, а уж тем более Троянского.

Скорее уж наш строй походил на кабана с могучим рылом, расплющенным туловом и небольшими, рудиментарными крылышками. Эдакий своеобразный кабанопегас.

Может, кто-то в штабе свято уверен, что Троянский конь был крылат и кабановиден?

Гениальная простота построения заключалась в том, чтобы запустить в голове ударной группы положенную набок пирамиду Хеопса, набранную из истребителей «Горыныч». В числе примерно восьмидесяти машин. Они и составляли голову кабана, а заодно – истребительный щит построения.

За истребительным щитом рядком выступали колонны торпедоносцев «Фульминатор» и штурмовиков «Белый ворон». Это было тулово кабана.

Если бы мы сражались не с джипсами а, скажем, с Клоном, огромный щит из истребителей был бы верхом идиотизма. Его сравнительно легко обнаружить, а еще легче расстрелять издалека наземными средствами.

Но у джипсов не было никаких наземных средств. Они использовали одни лишь гребешки.

Против этих проклятых сверхманевренных истребителей годилось только одно: предельное массирование огня. Чем большую кубатуру удастся прохватить ракетно-пушечным огнем – тем выше вероятность поразить малочисленные, но верткие машины нашего противника.

Именно эту глубокую стратегическую мысль я изложил на днях Федюнину. И хоть была она мне весьма несимпатична (выходило, бить джипсов надо числом, а не умением), видимо, свидетельствовала о моей способности к трезвой оценке ситуации. Что, конечно же, умными командирами всегда ценилось.

Как легко догадаться, глупыми командирами ценились задорные словеси краснобайствующих субчиков вроде Белоконя.

Для дальнейшего массирования огня за нашими «Горынычами» и ударными флуггерами шел развернутый в несколько пеленгов немецкий Jagdgeschwader на двухместных истребителях «Хаген».

Немцы составляли… как бы это сказать… мягкие части кабана и служили нашей тяжелой воздушной артиллерией – каждый «Хаген» нес по шесть новейших дальнобойных ракет класса «воздух – воздух».

Эти ракеты – упс, забыл, как называются, помню только что французского производства, – считались лучшими в своем классе. Против джипсов их до сего дня еще не применяли. Первую серийную партию ракет прямо из заводских цехов доставили к Наотару спецрейсом мобилизованного гражданского контейнеровоза.

Наконец, еще четыре эскадрильи «Горынычей» были вынесены на фланги, повыше уровня основной группы. Это были, как легко догадаться, крылья кабана, а по назначению – наш маневренный резерв.

А где-то далеко и высоко, в стратосфере, под персональным истребительным эскортом плыли всеведущие «Асмодеи» и обвешанные фантом-генераторами монстры информационной борьбы «Андромеда-Е». В этой же компании находились и две эскадрильи флуггеров-спасателей, которым предстояло вытаскивать за уши сбитых пилотов.

Надо отдать должное штабу: наша армада не только согласованно вошла в атмосферу и стремительно снизилась до заданных высот, но и собралась в Троянского коня за расчетные семь минут!

Трясло немилосердно. И все-таки, вопреки моим худшим ожиданиям, управление машиной ни на миг не терялось, даже когда мы проходили через высотный «ревущий пояс».